Брент Уикс - По ту сторону тени

— Спи, — прошептала она, — я сделаю все, что смогу.

Логан провел бессонную ночь и встал задолго до рассвета. Телохранители, почувствовав настроение короля, тоже не спали, но, в отличие от Логана, скрывали свои переживания.

— Я пойду к Кайлару, — сообщил он Калдросе, и та кивнула в ответ, словно давно ожидала от него этих слов.

Логана больше всего злило, что, став королем, он никуда не может отправиться без сопровождения. Принимая во внимание, что два последних монарха в Сенарии погибли от руки убийцы, такая мера не лишняя. Впрочем, если верить герцогине Кирене, убитых монархов было шесть. И все же Логана несказанно раздражала необходимость повсюду таскать за собой двенадцать человек, хотя он понимал, что их вины здесь нет, и не собирался отравлять им жизнь. Приходилось сдерживаться и вести себя уважительно.

Горячую воду принесли очень быстро, и Логан догадался, что Калдроса заблаговременно сходила на кухню и предупредила о намерении короля принять ванну в ранний час. Ее предупредительность говорила о многом. Обычно знатные господа не замечают слуг, считая их неотъемлемой частью своей жизни, как земля, по которой они ходят. Отец учил Логана, что любой дворянин общается со слугами больше, чем с собственной семьей, и хорошее обращение с ними окупается сторицей. И все же способность Калдросы точно угадывать желания господина была большой редкостью.

Логан разделся и стал принимать ванну. Растирая тело, он думал о том, что его роскошные покои видели не меньше горя и страданий, чем Дыра, в которой ему довелось жить. Он видел статуи, сделанные из убитых людей. Их спрятали в кладовых, в подземельях дворца. С этими женщинами развлекался король-бог, и все они были из знатных семей Сенарии. Логан знал каждую из них в лицо и помнил по имени. Все они прошли через страшные издевательства, а потом их убили и выставили на всеобщее обозрение. Став королем, он первым делом решил передать статуи девушек семьям, чтобы те могли их достойно похоронить. У некоторых не осталось ни одного родственника, и Логан взял заботы об их похоронах на себя. Он сожалел, что не может собственноручно еще раз убить мертвого короля-бога. Что до Труданы Джадвин, то колесование стало бы для нее слишком мягкой казнью. Она подписала каждую статую, словно это было произведение искусства в ее коллекции. Когда Логан выбрался из ванны, уже начало светать.

С обнаженного тела ручьями стекала вода, а он не замечал полотенца, которое протягивал телохранитель.

Вполне вероятно, что Дженин разделила участь несчастных жертв короля-бога. Даже если удастся спасти жену, возможно, она лишилась рассудка от перенесенных издевательств. Как бы там ни было, той женщины, что он потерял, уже не вернуть, и теперь нужно быть готовым любить человека, претерпевшего жестокие страдания и получившего раны, которые нельзя залечить. Проклятые изверги! Внезапно нахлынувший гнев становился все сильнее, и комната вдруг засветилась беловато-зеленым светом. Логан закрыл глаза и сделал глубокий вдох, стараясь подавить злость. Он ненавидел себя за невежество и раздражительность, за неумение управлять своими чувствами, которые не должны мешать достижению намечен ной цели. Что толку кричать и крушить мебель в собственном дворце, когда Дженин томится в Халидоре?

Логан открыл глаза и только сейчас заметил Калдросу и низенького телохранителя-иммурца по имени Птурин. Оба стояли поодаль и глазели на короля, разинув рот. Беловато-зеленые линии на руках стали бледнее.

— Прикажете подать тунику с длинными рукавами? — откашлявшись, спросила Калдроса.

— Да, всегда только с длинными рукавами. Благодарю вас.

Когда Логан вместе со свитой прибыл на платформу, где умирал Кайлар, солнце уже почти взошло. Тишину нарушали только скрежет шестерней, шум падающей воды и скрип ремней, которыми был привязан Кайлар. Его бока, плечи, голени ног и бедра были исколоты острыми спицами, а руки, вцепившиеся в острые поручни, превратились в кровавое месиво. На Кайларе не было живого места, и только на поясе, где находился ремень, осталась нетронутая полоска тела. Из ран на голове не переставая струилась кровь. Она не засыхала, так как при каждом повороте колеса голова узника оказывалась под водой. Тело Кайлара представляло собой сплошную рану, тем не менее он все еще дышал.

В этот ранний час посмотреть на мучения Кайлара пришел еще один человек. Когда подошел Логан, Лантано Гаруваши даже не повернул головы.

Колесо повернулось, и Кайлар, вконец обессиленный и уже не способный удерживать вес тела, соскользнул на острые спицы. При каждом вдохе спицы все глубже впивались в грудь. Колесо продолжало вращаться, и теперь он повис ногами вверх и, сделав слабую попытку удержаться, снова соскользнул вниз. Три спицы вонзились в голову, а десятки других воткнулись в плечи и руки. Кайлар успел сделать глубокий вдох, перед тем как его голова исчезла под водой.

Живот Логана свело спазмом, и его едва не вырвало. Он пришел забрать тело друга, а не смотреть на его мучения.

Должно быть, Кайлар потерял последние силы всего несколько минут назад. Невероятно, что человек так долго истекает кровью и никак не умрет. Логан стоял рядом с Лантано Гаруваши и смотрел на дело своих рук. Прошло пять минут, тянувшихся вечность, потом десять, но Кайлар был по-прежнему жив, и Логан не верил своим глазам, настолько невероятным казалось это зрелище.

— Взгляни на его ступню, — обратился к Логану Лантано Гаруваши.

Поначалу Логан не понял, на что намекает кьюрец. Ступни Кайлара на первый взгляд не представляли собой ничего примечательного. По крайней мере, спицы в них не впивались. Вдруг он вспомнил, что вчера стражникам пришлось тащить Кайлара к колесу, так как ему раздробило камнем ногу. Второй камень выбил глаз. Сейчас обе ступни и оба глаза были целы. Недоумение сменилось изумлением, а потом его охватил ужас.

К мучительной смерти на колесе приговаривали изменников, и обычно казнь длилась несколько часов. На Кайларе раны заживали с невероятной быстротой. Он давно уже должен был умереть, но, провисев на колесе весь день, Кайлар выглядел так, будто его поместили туда час назад. Логану и в голову не приходило подвергнуть его мучениям, по сравнению с которыми Дыра кажется раем.

— Ты поступил правильно, — выдавил из себя Кайлар, глядя в глаза Логану. Его взгляд был открытым и чистым. — Иди, мой король, а я еще повишу здесь. — Он сделал слабую попытку улыбнуться.

Логан больше не мог сдерживать рыдания.

— Как положить конец его мучениям?!

— Ваше величество, — откашлявшись, обратился к нему Агон Брэнт, — в прежние времена, если человека приговаривали к колесованию в канун религиозного праздника, правитель, не желавший осквернить чувства горожан, приказывал перебить приговоренному к казни кости рук и ног. Тогда спицы вонзаются в тело глубже, и смерть наступает быстрее. — Он снова закашлялся, не смея взглянуть на Кайлара. — Должен также известить ваше величество, что сюда направляется посол Лэ'нота. Он не желает больше ждать.