Дмитрий Емец - У входа нет выхода

По асфальту текли потоки воды, в низких местах достигавшие середины голени. Решетки стоков превратились в бурлящие омуты. В яме стояла заглохшая машина. Вода доставала ей до середины фар. Другие машины осторожно объезжали ее, вскарабкиваясь на бровку. Точь-в-точь стадо, обходящее убитую молнией корову.

То и дело Афанасию попадались жертвы дождя. Зонтики, пробитые ливнем, не спасали. Многие, отчаявшись, шли босиком, перекинув через плечо туфли, связанные за шнурки. Навстречу Афанасию, подняв выше колен длинную юбку, шла девушка с пакетом на голове. Ручки пакета были лихо заправлены ей за уши.

Афанасий отодвинулся, пропуская ее, поднял голову, и тотчас его окликнули. Афанасий оглянулся. Узнал геометрические полукружья бровей и пшеничные волосы. Гуля. Она схватила его за рукав и, щебеча, потащила по лужам. У Афанасия возникло ощущение, что они расстались не три месяца назад, а только вчера.

– Ты откуда? – спросила Гуля, стараясь затолкать его голову в один пакет со своей.

Афанасий сопротивлялся, отчасти из благородства, отчасти потому, что дождь закончился.

– Из университета! – сказал он.

– Учишься тут?

– Нет.

– И правильно делаешь! – одобрила Гуля. – Подозрительное место! Тут подруги друг о друге хорошо отзываются. Это противоестественно.

На середине проспекта, полного брызжущих водой автомобилей, Гуле пришло в голову остановиться и, подбоченившись, задать вопрос:

– А куда ты тогда делся? Я ждала звонка!

Зная, что ему все равно не поверят, Афанасий коварно соврал правдой.

– Был ранен. Валялся в медпункте. Суповна прокляла меня девяносто два раза. Ровно столько, сколько накормила… Это потому, что я до конца никогда не доедаю. Ее это добивает.

– Все с тобой ясно, северный олень! – сказала Гуля великодушным голосом человека, согласного не стряхивать с ушей лапшу.

Мимо пронеслась машина. Над ней вырос козырек воды. Афанасий торопливо закрыл рот и глаза. Остальное закрывать было уже бесполезно.

– Хам! – завопила Гуля, подпрыгивая как воробей. – Натуральный хам! Смотри куда едешь! Тут люди ходят!..

Афанасий осторожно взял Гулю в охапку и перенес на газон. Но и на газоне Гуля продолжала подпрыгивать и грозить машинам. Вопли были смешные и нестрашные. Как у ребенка, который бьет стол за то, что тот стукнул его углом.

Наконец она успокоилась.

– Я о тебе думала, – сказала Гуля, не то, чтобы делая признание, а просто информативно.

Афанасий забеспокоился. Он не привык, чтобы о нем кто-нибудь думал.

– Как поживает твой медведь? Он все такой же зеленый? – поспешно спросил он.

Они договорились встретиться завтра. На сей раз без отговорок.

– Я возьму с собой подругу. А ты захвати какого-нибудь из знакомых! – распорядилась Гуля. – Я теперь приноровилась находить в гипермаркетах бутылки с выигрышными кодами! Вчера учуяла одну, а она уже у женщины в тележке.

– А твоя подруга тоже… – осторожно спросил Афанасий.

– Что тоже?

Афанасий замялся. У него язык не поворачивался произнести «инкубатор для эльбов».

– Ну обладает способностями?

Гуля подозрительно оглянулась на пожилого мужчину с профессорской бородкой, который сидел на корточках на противоположной стороне проспекта и разглядывал плавающее в луже яблоко.

– Нина может найти любой предмет.

– Клады ищет?

– Если увидит того, кто его зарыл. А так любой потерянный неодушевленный предмет… Она несчастная. Познакомь ее с кем-нибудь!

Афанасий хмыкнул.

– Чтобы сделать несчастными сразу двоих? Да запросто!

– А у твоего друга есть способности?

– Только одна. Он завязывает бантиком строительные гвозди, – ответил Афанасий.

Он прикинул, что захватит с собой Макса.

В ШНыре Афанасий оказался быстро. На автобусы в сторону области были жуткие очереди, и Афанасию это показалось хорошим поводом для телепортации. Оказавшись на бетонной площадке за воротами, он хотел сделать шаг, но понял, что, промахнувшись на сантиметр, застрял подошвами в асфальте.

Отбить ботинки было нереально, да и нечем. Пришлось разуваться и идти в ШНыр босиком, оставив ботинки торчать перед бампером автобуса Кузепыча.

К Максу Афанасий подошел вечером, когда тот занимался важным практическим делом: подбирал из перепутавшихся пар более-менее подходящие по цвету носки. Стиралок на весь ШНыр было шесть штук. Все стояли в комнате рядом с душевой, и, так как народу в ШНыре было много, вещи вечно путались. Чего только не пробовали. И тазики подписывали маркером, и бирки на вещах метили, и тесьму подшивали, и стираться пускали по нескольку человек – ничего не помогало.

Макс в первую секунду заявил, что ему наплевать. Он никуда не пойдет. Потом сказал: так и быть, за компанию сходит, хотя заранее знает, что девушка окажется та еще обезьяна.

– Это еще почему?

– Закон д-джунглей! У хорошеньких д-девушек подруги всегда мартышки. Твоя Г-гуля хорошенькая? – спросил он.

Афанасий благоразумно промолчал. Он не торопился называть Гулю «своей». Ему казалось, что любовь с первого взгляда – телевизионный штамп. С Ярой совсем другое. Вирусная любовь вне правил. К тому же он уже выздоровел.

Макс натянул на огромную ножищу носок и пошевелил пальцами.

– Встречаться с в-ведьмарихами запрещено! – сказал он.

– В кодексе ШНыра об этом ничего не сказано. Я проверял. Опять же они не ведьмарихи! – вступился Афанасий. Ему неприятно было, что Гулю так назвали.

– А кто?

– Ну… э-э… просто себя немного не там ищут.

Макс заржал.

– А что т-ты мне дашь, если я п-пойду? – поинтересовался он.

Афанасий врезал ему кулаком по спине и ушиб кулак. Максу это понравилось. Он обожал, когда об него ушибались. А еще Макс любил притворяться тупым культуристом. Причем притворялся с таким упорством, что все чаще действительно им становился.

– Ладно, даром пойду. Только у-учти! Разговаривать с твоей м-мартышкой я не б…буду. А сунется ко мне – голову о…о…откручу!

– Да нет проблем! – торопливо согласился Афанасий.

Дальнейшее поведение Макса его удивило. Гигант, якобы не придававший свиданию особого значения, стал нервно подбирать джинсы и вышвыривать из шкафа водолазки.

– Эта меня д-дохлит!.. А эта м-мала! – ругался он и снова заявлял, что никуда не пойдет, так как ему нечего надеть, а в шныровской куртке идти никак невозможно.

Афанасий хотел предложить Максу свой свитер, но понял, что такому лосю он подойдет только, чтобы таскать в кармане, как талисман.

Макс толкнул ногой шкаф и с убитым видом уселся на пол.

– Ненавижу С-суповну! Откормила так, что на меня теперь ничего не лезет!

– Какая тебе разница? Ты же идешь за компанию, – утешил его Афанасий.

– Я не хочу, чтобы о…обо мне по-одумали, что я пы…пыридурок! – заявил Макс.