Дмитрий Емец - У входа нет выхода

– Дяденька ты или тетенька, – объяснила с последнего ряда Рина.

Макар скосил на нее глаза, проверяя, всерьез она или нет, и сделал понимающее лицо.

– Анализируем дальше. Есть ли среди нас гении? – продолжал выяснять Даня.

Кирилл снова вскинул руку.

– Кирюша, золотце! Опусти лапку и продолжай искать пропуск! – с южной мягкостью в голосе попросила Лена. – Кроме Кирюши, другие гении есть?

Кроме Кирюши и скромно зарумянившегося Дани, кандидатов не оказалось.

Даня заиграл складками кожи на лбу.

– Конечно, заманчиво было бы признать, что мы если не гении, то хотя бы таланты каждый в своей области, – он с грустью поднял глаза и сразу их опустил, – но все же опасаюсь, не это здесь определяющий фактор.

– А ча ты на меня посмотрел? Ты, удлиненный! – взорвался Макар.

– Я на тебя не смотрел!

– Да уж! Позырил на меня и стал пороть всякую фигню! Намекаешь, я тупой?

Сашка почувствовал, что разборки могут затянуться надолго. И без того они уносились от Москвы на полтора километра в минуту.

– Он на тебя не смотрел. Он посмотрел на меня! – сказал Сашка и поймал благодарный взгляд Дани.

– Я смотрел на него! Да-да!

Вынужденно удовлетворившись ответом, Макар цыкнул в выдавленное окно.

– Спелись? Этот длинный лидера корчит, а ты за ним табуретку носишь? Ну ладно!.. Берегите себя, ребята!

Фреде надоело снимать. Она опустила руку с телефоном.

– Давайте с другого бока! Как мы вообще оказались в маршрутке № Н? Каждый конкретно? Вот ты? – она ткнула пальцем в Лару.

Оказалось, Лара ехала пробоваться как модель в рекламу летней коллекции одежды.

– Мне у метро бумажку дали! На фотопробы!

– Мчаться по бумажке, которую дали у метро… За город, одной! О небо! – пропела Лена.

– Ты что-то хочешь сказать? – подняла брови Лара.

– Я сказала: «О небо!»

Окостюмленный аккуратист Влад Ганич направлялся забирать монитор и колонки у человека, который позвонил ему вчера вечером. Кто он, Влад не понял. Какой-то знакомый знакомого.

– Я сразу почуял, что ты любитель халявы! – заявил Макар. Влад с негодованием поправил галстук.

Кирилл сообщил, что оказался в маршрутке № Н случайно. Ему кое-кто понравился, а он, по природной робости, постеснялся подойти на улице. Однако когда у него спросили, кто именно понравился, Кирюша стал темнить. Явно было, что он выбирает между журавлем в небе и синицей в руках.

– Ну с этим все ясно… Врать будет до последнего! А ты чего тут делаешь? Вот ты, мальчик! – Фреда бесстрашно ткнула пальцем в Макара.

Макар поперхнулся. Последний раз «мальчиком» его называла инспекторша по делам несовершеннолетних.

Случайно опустив глаза на запястье Макара, Сашка увидел с наружной стороны ладони три маленьких круглых шрама сизого цвета. Явные следы окурков, которые тушили о кожу.

– Это кто тебя? – спросил Сашка.

Макар посмотрел на руку. Сжал и разжал кулак. Сизые ожоги наполнились кровью и стали фиолетовыми.

– Не твое дело! – резко сказал он и, спрятав руку за спину, пересел к окну.

– Это он себя сам, – шепнул Сашке Кирилл.

– Почему сам?

– Рядом и ровные. Если бы кто-то, он бы дергался. Вроде как наказывал себя за что-то. Фиг его знает! – опасливо сказал Кирюша.

Сама Фреда ехала узнавать про новый гуманитарно-театральный колледж, о котором случайно услышала по радио. Причем услышала так, что не поняла ни названия, ни точного адреса, а только, что проезд от метро «Планерная» на маршрутке № Н. Да и вообще, оказалось, в Москву Фреда прилетела только позавчера, поселилась у бывшей жены своего репетитора и за полтора дня успела объехать семь институтов и три университета.

– В общем, и тут все глухо. Ничего общего, – подытожил Даня.

Маршрутка ехала долго. Спокойная киевлянка Лена даже ухитрилась вздремнуть, причем из двух соседствующих плеч выбрала плечо Влада Ганича. Спать, прислоняясь к Кирюше, было нереально, потому что он каждые три секунды подскакивал, чтобы с кем-нибудь пообщаться. Влад не стал стряхивать голову Лены, но было заметно, что он страдает и воспринимает ее как нестерильный объект, угрожающий костюму.

Макар с недоверием высунулся в окно.

– Во дела! Кажись, подъезжаем! – сообщил он.

Маршрутка замедлялась. С шоссе они давно свернули. Потянулись однообразные бетонные заборы, изредка с граффити. Доехав до конца последнего, № Н с неохотой перевалила на разбитую неасфальтированную дорогу. Справа было поле. Слева – подмосковный лесок, пестрящий частыми березками и накрытый желтеющими, точно ни на чем не держащимися шапками кленов.

Машина ехала медленно, враскачку. Минут через пятнадцать остановилась у ворот. Ворота открылись. Маршрутка снова тронулась, проехала метров двадцать и остановилась окончательно.

Сашка дернул дверь и осторожно вылез. Сделал шаг, ожидая, что упругая сила подхватит его и швырнет обратно. Маршрутка стояла на асфальтовой площадке, окруженной кустами сирени. За ними был заурядный двухэтажный дом. Два корпуса и соединяющая их галерея. Невысокая лестница, широкое крыльцо и черная двойная дверь. Рядом – синяя табличка, по которой расползались тараканы неразличимых букв.

– Что там написано? Видит кто-нибудь? – спросил Сашка.

– Там написано: ШНыр!

Сашка обернулся. С ним рядом стоял человек по имени Рина и щурился на солнце.

– Ты что, отсюда видишь? Ну и зрение!

– Да не, не вижу. Я их раньше читала, – признала она со вздохом.

– Как читала?

– Ну я, в общем-то, сама отсюда. Велели встретить, проводить и ничего не объяснять. Такие дела. – Рина виновато пожала плечами, и Сашка понял: ей и самой это задание не особо нравилось.

Сашка запоздало сообразил, что в маршрутке она сидела тише всех и не паниковала.

– Так это ты нас сюда затащила? Удушу! – завопил Макар и кинулся на Рину.

Сашка поймал его сгибом руки за шею, попутно обнаружив, что все уже выбрались наружу.

– Утихни! – велел он и спросил у Рины: – Чего дальше? Куда нам теперь?

Рина посмотрела вначале на солнце, а потом на телефон, проверяя, не отстает ли солнце от часов в телефоне.

– Ну пошли! Нас ждут! – сказала она и, повернувшись, направилась к ШНыру.

Переглядываясь, остальные последовали за ней.

– Только не я! Я не пойду! – сказала Фреда и, обогнав всех, пошла первой.

Алиса шагала, с удовольствием наступая на проросшие между плитами головки желтых цветов. Если где-то цветка не было, она специально делала зигзаг, чтобы раздавить цветок в другом месте.

– Если эту подсадную тоже считать, то нас десять, – заявила она.

– Ну и ча? – озадачился Макар.

– А нича! – передразнила Алиса и с вызовом звякнула смертными жетонами.