Олег Рыбаченко - Хочу жить вечно

Последовал издевательский смех:

— А теперь вы калеки ни на что не годные. Ну, какие из вас теперь командиры? Вы мужественные ребята, но вас остается только выкинуть на помойку, такие солдаты мне не нужны.

Зером потерял сознание, поэтому ответил Слев:

— Рано радуешься. Спустя сутки мы снова будем готовы сражать. А пока дай нам что ни будь поесть.

Из разбитого рта слова вылетали с шипением, но смысл разобрать было не сложно.

Сулейман поднял руку:

— Я вам могу дать лишь гнилых фруктов, большего вы не заслужили. А теперь вынесите их на воздух.

Палачи и их помощники, подхватив ребят за руки и ноги, поволокли наружу. Здесь их выбросили на свалку. Некоторое время они лежали неподвижно, затем начали шевелиться. Хотя руки и ноги были сломаны, парни отчаянно дергались. Вокруг них собрались любопытные, послышались сочувственные и осуждающие возгласы.

Придя в себя, Зером прошептал:

— Я хочу есть. — Другие тут же подхватили.

— Хотим есть. Дайте нам хотя бы кусочек.

Им сунули разрезанные на части фрукты и сваренные овощи. Несмотря на то, что большая часть зубов была выбита, они ели жадно, проглатывая большие куски. Питание отяжелило животы и их потянуло на сон. И хотя практически вся кожа с головы до пят была сожжена, а язвы разведены солью, ребята уснули. Вокруг них продолжали шушукаться воины и жители села.

— Кто эти парни? Предводители восставших рабов. Как их зверски пытали. Сулейман настоящий зверь. —

Еле слышно шептались в толпе. Люди и впрямь боялись своего вождя. Вдали маячило сразу семь виселиц, где висели, слегка раскачиваясь, два уже разложившихся трупа. Над ними кружились мохнатые стервятники. Юноши крепко спали, крутясь и ворочаясь во сне. Раны уже начали подсыхать, к Зерому подползла мохнатая гусеница. Она мягко прошлась по голой уже зажившей пятке — щекотно. Он открыл глаза, смотреть было не много больно, все виделось сквозь багрово-кровавый оттенок, придававший зловещий вид пейзажу. Зерому стало противно, он с отвращением подумал о той личности, что стала их начальником. Служить, вернее, прислуживать тирану, это мерзко. Другое дело, когда речь идет о борьбе за свободу, только вот не сменит ли в их случае одна тирания другую. Мысли, однако, путались, и он в изнеможении закрыл глаза, провалившись в тяжелый сон.

Снова ему снилась война, а потом последние минуты жизни, где его безжалостно изрешетили автоматными очередями. Затем был кошмар, он превратился в маленькую девочку заложницу. Арабские террористы отрезали ей пальчики на руках и ногах, потом ушки, после тупым ножом искромсали горло. Ужасная смерть. Стало тихо — душа отлетела в рай. Он собирал цветы, спетая в венок, пышные бутоны. Хорошо быть невинным ребенком, кругом кружились ангелочки и такие же, как он дети. Все были веселые, вдали маячил дворец, где жили архангелы. Великолепие рая невозможно передать словами, а главное все так легко и прекрасно — дух ликует, мысли поют! А какие дивные бабочки не то, что местные кровососы. Но все хорошее кончается, и он проснулся. Ребята тоже открыли глаза, все-таки хорошо, когда ты рождаешься не в утробе, а в инкубаторе. В этом случае они бы остались калеками до конца недолгой жизни, а может быть, и умерли под пытками. А вместо этого, парни дружно вскочили, на телах остались лишь шрамы, да и те постепенно бледнели исчезая. Ребята похудели, а их кожа стала слегка светлее, а вместо сожженных волос, короткий и жесткий ежик. Артур был настроен наиболее оптимистично:

— Вот видите, классное у нас получилось приключение. Показали себя настоящими мужчинами.

— И получили неслыханное наслаждение. — Буркнул Зером и пощупал языком зубы. Они были мелкими, похоже, еще не до конца отросшими, ужасно чесались и ныли.

— Я словно младенец, у которого режутся зубы. Надо поесть, станет легче.

Жители села вновь стали собираться, особенно много было детей. Они показывали пальцами и шептались о чуде. Некоторые суеверно "крестились", то есть делали сложенную ладонью пантомиму.

— Это видимо боги! — волной пробежало по толпе.

— Вот сейчас самое время брать власть в свои руки. — Прошептал Зером.

Однако хитрый вожак не дремал. Появились стройные шеренги воинов, острые копья разогнали толпу. На муравье выехал сам его "величество" Сулейман. По-прежнему не смотря на жару закутанный в плащ, маска стала красной, напоминая палача, он был грозен и величествен:

— Приветствую вас странники. Вы показали свое мужество, смелость и героизм. Теперь мы хотим выполнить данное вам обещание. Отныне вы становитесь моими ближайшими советниками и наставниками повстанцев. Также под ваше непосредственное командование отдается недавно приведенный отряд. А теперь я лично жалую вам звания генералов. Приветствуйте новых сановников.

Большая куча, словно стадо слонов ревела, размахивая руками.

— Слава новым вождям!

Громко, стараясь перекричать толпу, Артур проорал:

— Отныне спокойное времяпровождение окончилось. Впереди вас ждут суровые трудовые будни. Наш лозунг жесткость и дисциплина, укрепляющие нацию.

Крики стали еще громче. Слово взял Зером:

— Настанет время, когда свободными станут все угнетенные этой планеты!

Когда крики и шумы смолкли, заговорил Сулейман:

— Храбрые воины. Отныне вы под моим крылом. Мы вместе выиграем войну или погибнем.

Вновь стуки и гул одобрения.

— А теперь за работу.

Сулейман все же был не плохим организатором. В селении было больше тысячи взрослых воинов и, примерно столько же детей. Всех их упорно тренировали. Разбив всех на три группы, Зером, Артур и Слев обучали приемам рукопашного боя, умению владеть своим телом и оружием. У Сулеймана было несколько ручных комаров, и ребята впервые получили возможность полетать. Особенно был поражен Зером, до этого он ни разу не летал на истребителях или гравиопланерах и это было ему в диковинку.

Инструктор из числа бывших гладиаторов подвел их к "аппарату". Насекомое лениво перебирало конечностями. Они вяло мельтешились. Одно из солнц, разделилось на четыре части и жарило особенно зло. Другое светило было спокойным, но изменило свой цвет на оранжевый. Что впрочем, характерно для шестимерного мира. Прозрачные крылья, размахом в добрые пять метров переливались цветовой гаммой. Это была чудесная игра изумрудно-зеленого, красно-рубинового, желто-агатового цвета.

— А я не думал, что комары бывают такие красивые, — с удивлением произнес Зером.

Рассекая воздух, они взлетели. Внизу под ними раскинулось село. Дома были выкрашенны в бурый, рыжий и красный цвет и не были особенно заметны на фоне колоссального дерева. По белым дорожкам шли люди и бегали дети. Про себя Зером отметил, что молочный цвет демаскирует деревню, надо будет это исправить. Они постепенно набирали высоту, воздух был плотен и насыщен кислородом. Подул упругий ветер, он мчался на встречу, гладил куцые головы, свистел в ушах. Он все усиливался, казалось, что он оторвет их от комара, сбросит вниз. Ребята пригнулись к самой спине, но и это не помогало.