Олег Рыбаченко - Хочу жить вечно

Вновь звучит гонг и на арену выбегают мальчишки постарше. На вид им лет четырнадцать-пятнадцать, довольно широкие плечи и грудь. Как и предыдущие бойцы, они делают сальто и бегут на руках. Уже выбежав на подиум, надевают вооружение, шлемы, грудной панцирь щиты и мечи. У одного клинок прямой, а у другого изогнут как сабля. Рельефный пресс открыть и на нем видны шрамы. У стоящего справа мальчишки зажившие порезы пересекают тремя линиями грудь.

Кожа смазана маслом и блестит.

Распорядитель объявляет:

— На арене выступают известные бойцы Кикок с кривой саблей и Марочов с прямым мечом. На счету у Кикока семь боев у Марочева восемь. Все их соперники были либо убиты на месте, либо заколоты по воле публики. Вновь появились желающие заключить пари. Князь скомандовал:

— Вперед!

Гладиаторы сошлись. На сей раз, они не торопились, проверяя друг друга осторожными ударами. Сталкиваясь, мечи, слегка искрили, щиты дрожали. Это осторожность не очень нравилась публике, она недовольно ворчала, в сторону бойцов летели кости. Князь прокричал:

— Если вы не будете драться, я прикажу вас подвесить вверх ногами. Несколько стражников выбежало на арену, они размахивали копьями, демонстрируя тычки в открытую спину. Марочов перешел в наступление, яростно атакуя, он ударил своего соперника ногой в коленку. Подросток отступил, слегка уведя меч в сторону, его противник рубанул по груди. Плохо привинченная пластину упала в низ. Следующий выпад оставил глубокую отметину на коже, полилась кровь. Кикок отступил, один из волосатых бойцов ударил его по ногам. А когда мальчишка заколебался, Марочов с такой яростью ударил в шлем, что тот, пошатнувшись, рухнул. От сотрясения шлем слетел, обнажив белую голову со вздувшейся шишкой на лбу. Марочов приставил клинок к нервно вздымавшейся груди. Он скосил глаза на "публику".

Ждал знака. Когда большинство проводит по горлу — это значит убить, а сложит ладони- помиловать.

Однако милосердие не читалась в свирепых лицах. Практически все, даже женщины и подростки провели ладонью по горлу.

— Смерть! Добей его!

Марочов заколебался, слегка надавил, выступила капелька крови. Потом в отчаянии отбросил меч.

— Я не могу! Он мой друг.

Шум разом прервался, наступила гробовая тишина.

— Что! — Рассвирепел князь. — Ты отказываешься убить, побежденного. В клетку обоих, их будут пытать на глазах у всей гладиаторской школы.

Воины подскочили к Кикоку, плеснули в лицо воды, а затем, что бы быстрее пришел в себя, прижгли раскаленным железом голую пятку. Мальчишка вскрикнул, подскочил и на его шею тут же набросили два аркана. Марочов попытался оказать сопротивление, он отбивался сразу от дюжины мечей, страх придал ему силы. Но один из стрелков прострели иглой ему ногу. От яда юношу парализовало, но не убило. Связав обоих, их заперли в клетку. Марочова ударили раскаленным прутом по ребрам, задымилась кожа, видавший виды мальчишка стойко перенес боль. Но видимо истязание двух не покорных пареньков отложили на потом. Теперь должны были сражаться женщины. Две полуобнаженные девушки, в одних набедренных повязках вышли на арену. Они были скованы за шеи цепью — не оторвать друг от друга. Оружие по два кинжала в каждой руке. Ясно, что схватка будет жестокой и не слишком длинной. Одна девушка была светлой, другая черноволосой, обе с довольно длинными волосами.

— В бой, — прогремел громила.

Несчастные женщины сошлись вместе. Это было страшно, у одной практически сразу был распорот живот, другая ранена в грудь. Продолжая сражаться, девушки отбивались ногами, терзая свои тела. Крови лилось много, а они не могли уйти и разбежаться. Наконец, одна из них рухнула на колени. Черноволосая наклонилась, пытаясь добить ее, но тут же нарвалась на удар с низу под ребро. Застонав, она все же смогла всадить нож сопернице в затылок. Обе красивые изувеченные женщины рухнули на песок, несколько раз конвульсивно дернулись и застыли. Прислужники подбежали к ним, ткнули раскаленным железом. Девушки не шевелились.

— Опять не одна ставка не сыграла. Обе мертвы.

Публика была разочарована, хотя наблюдать убийство, само по себе, им было очень приятно. Но вот пари пока никто не выиграл.

В этой ситуации только новый бой мог спасти дело. Легкая разминка закончилась и настала пора серьезных битв.

На арену выбежали десять гладиаторов в коротких желтых туниках, на шлемах по три черных пера. Они были вооружены короткими, кривыми мечами; в руках держали небольшие квадратные щиты с выпуклой поверхностью, головы защищены шлемами без забрала. За этой группой выбежали бойцы в ярко красных туниках, то же с короткими, зато прямыми мечами, с маленьким круглым щитом и железными наручниками, прикрывавшими правую руку, не защищенную щитом и наколенниками, защищающими левую ногу. Белые перья на шлемах дополняли картину.

Став, напротив друг друга, они поклонились. На сей раз ставки заключались на гораздо более крупные суммы, золото перетекало из рук в руки. Распорядитель что-то выкрикнул. Прозвучал надрывный звук трубы. Даже факелы мигнули.

Разговоры, шум, смех, чавканье прекратились, все взоры были устремлены на арену. Первое столкновение было впечатляющим, среди воцарившейся глухой тишины резко прозвучали удары мечей по щитам. По арене полетели перья, осколки шлемов, куски разбитых щитов, а возбужденные тяжело дышащие гладиаторы наносили друг другу удар за ударом. Не прошло и трех минут после начала боя, а уже пролилась кровь, четверо гладиаторов корчились в агонии, а сражающие топтали их ногами.

Зрители с восторгом, напряженно следили за кровавыми перипетиями боя. Они кричали, стучали кубками, топали ногами, подбадривая сражающихся. Ряды гладиаторов редели, сражение распадалось на отдельные стычки.

В этот момент, когда сановитая публика наслаждалась, любуясь кровавой схваткой, отважные повстанцы пробирались, в похожую на большую тюрьму, школу гладиаторов. На башне вспыхнула короткая схватка, четверо лазутчиков грозно завертели мечами, обрушившись на стражу. Все было кончено за несколько минут. В темноте, и под проливным дождем стражники не сразу поняли, откуда на них напали. Кроме того, ребята двигались слишком быстро и в совершенстве владели боевыми приемами. Положив человек двадцать, повстанцы спустились вниз. Античный город был как на ладони, узкие улицы выложены белым и зеленым мрамором. Здания, от двухэтажных домов, до красочных вилл и дворцов в четыре-пять этажей. Пройдя широкую улицу с великолепными строениями, они свернули налево в уединенный проулок, а оттуда в запутанный лабиринт переулков. Чем дальше они шли, тем переулки становились темнее, грязнее и уже. Все чаще появлялись стражники, но им удавалось избежать стычек. Наконец они добрались до школы. Она помещалась почти на окраине города Цкакуя.