Добрый Лич - Наёмник

— Чем мы рискуем? — пожав плечами, потянулся к шлему японец, сжимая в руках карту профессора.

— Эй! Что значит, чем?! Своими головами! — возмутился я.

— Если промедлите еще две минуты — вам больше не будет чем рисковать. — приглушенно отозвался пленник.

Такеда бросил на меня вопросительный взгляд, и я неохотно кивнул. Нам теперь и правда нечего терять. В одно место недовольство Оператора, если мы выполним задание. Главное ведь результат, ведь так?..

Как только карта профессора коснулась электронного замка, внутри шлемачто-то щелкнуло и, развалившись на две части, он со звоном упал на пол. Мои глаза округлись — на передней части шлема, в том месте, где должен был быть кляп, не осталось ничего. Только следы зубов у самого основания уже не существующего кляпа…

Подняв пистолет, я быстро осмотрел нашего пленника — сморщенное, словно иссохшее яблоко лицо, длинные седые волосы, на подбородке многодневная щетина, высокий лоб, тяжелая нижняя челюсть, мутно- серые глаза. И вот этого старика они держали в камере с повышенной охраной и накачивали транквилизатором?

Кажется, ячто-то пропустил в этой жизни.

— Молодцы. Теперь кандалы. Быстрее! — рявкнул на японца пленник, разминая шею.

Приложив карту к специальным выступам на кандалах, Такеда нажал пару кнопок, и браслеты упали на пол. В комнате сразу стало как-то прохладнее и мгновенно запахло озоном. Я удивленно почувствовал, как волосы на голове потрескивают в такт воздуху.

— Что за?..

— Отлично! Чертово железо! Ненавижу железо! Убить бы всех, кто создает такие штуки!.. Ладно, это потом. Пошли отсюда. — хмуро оскалившись, направился к выходу в коридор старик.

Я открыл рот, чтобы предупредить его о пулеметах, но было уже поздно — автономные установки обрушили на пленника свинцовый ливень. В голове успела проскользнуть мысль, что старик был просто сумасшедшим, но из-за его смерти нас по головке не погладят…

А через мгновение я понял, что неизвестный все еще жив и даже не ранен!

Не веря своим глазам, я заметил зеленоватый кокон, вокруг старика стоящего прямо напротив двери в лабораторию. Не умолкая ни на мгновение, установки автономного огня осыпали пленника пулями, но ни одна из них не могла пробить странную защиту! Такедачто-то сказал, но из-за стрельбы я не разобрал слов, да и не смог бы — кажется, от удивления японец перешел на родной язык.

— А чтоб вас! Заткнитесь уже! — послышался отчетливый старческий голос.

Повернувшись в сторону аварийного лифта и всех систем защиты, натужно старающихся его убить, пленник поднял перед собой указательный палец. Я удивленно моргнул, заметив, как в мгновение ока на кончике его пальца зажегся синий огонек. Набрав побольше воздуха в грудь, старик выдохнул.

Я отшатнулся назад, ведь как только его дыхание достигло огонька, оно превратилось в яростный огненный вихрь. Волна невыносимого жара ударила в сторону пулеметов.

Оглушительный гул всепожирающего пламени слился воедино с воем сирены и лязгом пулеметных очередей. Воздух перед пленником кипел, но он кажется даже не замечал этого. Огонь заполнял коридор, обжигая до черноты ранее белоснежные стены и заставляя лопаться лампы на потолке, а потом…

А потом все прекратилось. Старик опустил руку и закашлялся, прекращая выдыхать пламя подобно живому огнемету.

Я мотнул головой и с какой-то дикой смесью восхищения и ужаса понял, что пулеметы замолчали, а вой сирены доноситься лишь из соседнего коридора. Все вокруг заполонил звук остывающего металла и треск электричества исходящий из полутемного коридора.

— Ты это видел? — охрипшим голосом спросил стоящий рядом японец.

— Что именно? То как старик выжил под очередями автономных огневых установок или то, как он выдыхал пламя прямо изо рта? — нервно спросил я, покрепче сжимая рукоять пистолета.

— Чего застряли?! Быстрее к этой проклятой коробке! — бросив на нас злобный взгляд, завопил старик.

Покрепче сжимая оружие, мы с Такедой вышли из лаборатории. Стараясь не выпускать из виду пленника, я осмотрел коридор и нервно хмыкнул. Такое чувство, что здесь взорвалось несколько бочек напалма — стены почернели, бронированные двери потрескались, лампы и вовсе исчезли, а от торчащих из пола установок автономного огня остались лишь оплавленные куски металла. Роботов, которых я вывел из игры еще при входе в коридор, постигла та же участь — узнать в этих булькающих кусках металла грозные боевые машины было невозможно.

Я бросил взгляд на искрящиеся стены и удивился пуще прежнего — шоковые ловушки больше не действовали. Скорей всего, вся проводка, спрятанная под стальными листами, которыми были облицованы стены, просто сгорела, а элементы питания и передачи тока и вовсе взорвались…

Я уже видел нечто подобное, при моей работе и не такое увидишь, но никогда прежде такие разрушения не вызывал невооруженный человек. Он не был похож на одного из жителей футуристических миров, где генная инженерия дарит людям сверхдолгую жизнь, крепкие тела и некоторые необычные возможности…

Да что там — ни одна наука не может настолько "улучшить" человеческое тело! Такие фокусы под силу только тем, кто владеет магией.

Той самой магией, которой не может существовать.

Мысли в моей голове заметались, словно рой рассерженных ос. Если это реально, почему бы моим кошмарам тоже не быть реальными? Я не обычный человек, все наемники, выбранные для работы на Компанию, необычные люди — все, что происходит с нами, не случайно. Каждая мелочь, каждая деталь имеет смысл. Вся жизнь, как один огромный пазл, собрав который, сможешь увидеть свой мир.

Тот самый, единственный, где ты будешь просто человеком.

Повернувшись, я посмотрел в мутно- серые глаза пленника и задал единственный интересующий меня вопрос:

— Как ты это сделал?

— А тебе- то что? — брезгливо поморщившись, спросил старик.

Направив в лицо нашей цели дуло пистолета, второй рукой я схватил его за одежду и подтянул к себе. Во мне пылал безумный азарт, и я просто не мог ему сопротивляться, забыв о том, где нахожусь и кому угрожаю.

Старик даже не думал вырываться и лишь презрительно перевел взгляд с дула пистолета, направленного ему в лоб, на меня. Я посмотрел в его глаза и увидел пляшущие в их глубине искры…

— Слушай внимательно, я спрошу еще раз: Как ты это сделал? — едва слышно промолвил я.

— Магия. — криво ухмыльнувшись, ответил он.

Стоя перед старым двухэтажным домом на окраине Москвы, я смотрел в небо. На дворе конец мая, в воздухе уже можно уловить аромат лета с его все еще непривычной жарой, затяжными дождями в середине июля и монотонным гулом кондиционеров.

Лето никогда не ассоциировалось у меня с запахами трав, морским бризом где-то на черномОрочем побережье или еще чем-то, что, по мнению других людей, является "летним". Сколько себя помню, вся моя жизнь была неотрывно связана с этим городом, где в жаркие месяцы года правят бал другие ароматы. Щекочущий ноздри букет из запахов смога и кипящего на дневной жаре асфальта, скрипящего на зубах привкуса электричества, разлитого у скоростных автострад, запахов фастфуда и теплого пива — именно так я осязаю свой город, свою Москву.