Оксана Демченко - Королевский маскарад

– Душите! – еще издали потребовал старший, обращаясь к тройке собратьев, шипящих впереди, в северном зале.

– Совсем? – с сомнением уточнил слабый голос из зала.

– Она что-то почуяла и бесится. Двоих нам не удержать, а этот все равно не готов поклониться и признать себя слугой, – тихо отозвался старик, остановившись под самым окном Лэйли.

Ему тяжело дался бег: плечи дрожали, дыхание хриплое, сбитое, воздух свистел в слабых старых легких, колени тряслись, пальцы рвали халат у горла. Но даже теперь старик желал не отдыхать, а душить, словно гибель эфрита вернет ему жизнь и молодость… Чуть восстановил дыхание и неровно зашагал вперед, покачиваясь и ведя рукой по стене.

Лэйли прыгнула вниз и двумя пальцами резко ударила в основание шеи мага, тотчас снова метнулась на окно. Старик сделал еще пару шагов – и упал. Его спутник, успевший отбежать довольно далеко вперед, обернулся на звук, охнул и вернулся, позвал одного из магов северного зала. Старик был, видимо, важной фигурой – его потащили назад, пытаясь вернуть в дряблое безвольное тело жизнь. Девушка с тенью раздражения подумала, что теперь под угрозой ближние посты стражи – их могут выпить, стараясь спасти мага.

Кэльвиль уже шел по коридору, не дожидаясь, когда маги удалятся. Он полагал, что указание старика будут исполнять немедленно, и этого нельзя допустить.

Зал оказался маленьким, всего лишь пара ниш у дверей – для стражи. Сами двери массивные, усиленные в более позднее время плитами из обожженной глины – такие не поддаются огню, отметил для себя Кэльвиль. Теперь ворота медленно сходились, их запирал маг, наматывая цепь на огромный барабан. За воротами серой пеленой стояло заклятие, а дальше, в тени, клубился дым, только что отпущенный на волю из пробитых емкостей. Один из магов начал выкрикивать новое заклятие, дым приобрел едкий серо-зеленый тон. Пленка стекла, отгораживающая зал с дымом от ведущего дальше, за ворота и вниз, северного коридора, пошла трещинами.

Кэльвиль коснулся затылка мага, и тот захлебнулся словами. Когда его найдут, это будет похоже на «удар» – так люди зовут вызванный непосильной нагрузкой разрыв сосудов. Второму магу Лэйли пожелала сдохнуть, впервые в жизни использовав свой дар ведьмы во зло.

Ворота замерли. Стекло опасно хрустело, но пока держало зеленоватый дым.

– Что это? – Лэйли нервно глядела на дым, заполонивший зал впереди.

– Лоэльви примерно так гасит пожары в пустых шахтах, – прикинул Кэльвиль. – Это не дым, а особый газ. В нем невозможно дышать, но и огонь в нем не горит. Полагаю, именно его эфрити звала смертью для своего народа.

– Да, когда говорила, что брата держат ядом, тенью и смертью, – согласно кивнула Лэйли.

Мастер достал клинок, разрубил на лету гномью ленточку и перекрестил сталью барабан, на который была намотана цепь. «Алмазный меч», – догадалась Лэйли. Несколько минут клинок будет резать буквально все. Делает такие ленты всего-то один заклинатель – как раз сам Лоэльви. Значит, Кэльвиль не сразу побежал в погоню за ней, а посетил в долине Рэлло друга и выгреб у него из сумки все самое полезное и мощное. Даже бгррыхи не забыл прихватить, пусть и запрещенные к использованию в мире людей…

Цепь упала, и Лэйли с трудом успела шепнуть пару маминых ведьминских стишков, гася стальной звон. Мастер глубоко вдохнул и скользнул в ворота, Лэйли тоже накопила воздуха – сколько смогла – и побежала следом. Кэльвиль уже совместил память о дворце и свои новые знания о его коридорах, определил, какая из глухих стен зала – внешняя, и торопливо рубил ее, пока меч позволяет это. Девушка упиралась в тяжелые узкие блоки – до темноты в глазах, выжигающей легкие. Мастер подналег рядом – и первый блок поддался, рухнул вниз, ядовитое облако выбралось в сад и потекло по земле, тяжелое и темное.

Эльф способен не дышать очень долго, даже активно двигаясь. Но и этого немалого времени едва хватило, чтобы зеленоватая муть опустилась ниже плеч, уступая верхнюю часть помещения относительно сносному воздуху – годному для наполнения легких. Кэльвиль и Лэйли дружно уперлись в створки двери и закрыли ее, отгораживая себя от магов, – теперь северный лабиринт был для них наиболее безопасным местом во дворце и уж точно – безлюдным. Мастер истратил еще одно заклятие гномов – «сеть стали», чтобы сделать дверь непреодолимой. Принцесса насмешливо указала на свежий пролом в стене.

– Сперва они будут ломиться в дверь, – пояснил Кэльвиль. – Потом попробуют стены, но там, внизу, – ядовитое облако, маги его опасаются. Этот газ неохотно рассасывается, он пролежит озерком в низине, у пролома, до самого полудня. Идем.

Стекло рухнуло от слабого прикосновения кончика клинка.

Коридор оказался коротким. Он вывел в круглый зал. Кэльвиль с интересом рассмотрел помещение, особо свод потолка – очень правильную полусферу. Рассмотрел рисунки на полу, царапнул кончиком клинка стальные полосы, загадочным способом впаянные без шва в гранит. Рисунки явно отражали небесный круг и предназначались для астрологических расчетов. А потолок – мастер снова взялся его рассматривать – это ночное звездное небо. Оно до сих пор живет, покорное древней и незнакомой магии. «Эфрит создал тут вечную ночь, желая дать людям знание о небе», – усмехнулся Кэльвиль. И сам попался: оказался отрезанным от дарующего силу дневного светила…

– Наш эфрит увлекался движением звезд, – вслух повторил Кэльвиль. – И построил это помещение, чтобы их могли изучать люди. Сильных ловят на их слабостях… и привязанностях. Мне тоже нравится наставлять людей. Я учу бою, который несет смерть. Но я пытаюсь внушить, что сильный должен не убивать, а оберегать жизнь, используя данное ему искусство. Не всегда удается верно выбрать учеников.

– И тогда?.. – испугалась Лэйли.

– Спасибо Эриль, мы теперь умеем отнимать знания, сохраняя жизнь, – вздохнул мастер. – Ему было больнее и труднее принять решение. И он не успел…

Эльфы вошли в зал. Центральная часть идеального круга пола была сплошной темной сталью, покрытой незнакомыми знаками и письменами, а еще – цветными разводами, следами перегрева металла. То, что уцелело от эфрита, лежало на металле, в круге стен двух заклятий. Точнее, внешнее было именно продуктом магии людей. А внутри трепетала тонкая, едва различимая глазом пленка огня. Она ослабела настолько, что во многих местах прорвалась, спеклась в темные кляксы копоти.

Лэйли с отчаянием глядела за стену. Эфрити права – ее брат уже не живет и даже почти не теплится. Превратился в сухой пепел, сохранивший каким-то чудом форму тела. Тронь его – и рассыплется. Мастер присел у самой кромки заклятия, почти тронул его пальцами.