Олег Борисов - Глэд. Рассвет над Майдманом

Возбужденный стражник закончил испуганно вглядываться в облака и подозрительно считать редких птиц, после чего вернулся к изучению окружающего пейзажа. Мгновение спустя он уже орал:

– Всадники! Отряд с запада подходит!

Солдаты заспешили на стены. Где-то тяжело загремел ворот настенного арбалета. Рассредоточившиеся за стенными зубцами защитники крепости поправляли оружие, доспехи и пытались узнать друг у друга – а что стряслось, собственно? Набег? Орки сумели ускользнуть от ушедших два месяца тому назад отрядов и нагрянули сюда, в далекий и слабо защищенный тыл?

Спустившись с холмов к шаткому мостику крепости, медленно тянулась тонкая вереница всадников. «Один, два, пять, десять, одиннадцать… Или двенадцать? Нет, одиннадцать», – считал про себя дозорный. Надо же, люди, а он их чуть за орков не принял. Гонцы? Не похоже, те четверками донесения доставляют, не больше. Может, дезертиры? Побыстрее бы сменили, так хочется узнать, что привело сюда этих вооруженных людей!

Надсадно заскрипели ворота, и неизвестные въехали внутрь крепости. Солдаты в полной тишине опустили направленные на них копья. Посеченные в бою латы, черные от копоти доспехи, серые обмороженные лица. Страшное зрелище, предвестник плохих новостей.

– Кто такие? – шагнул вперед комендант крепости.

Заиндевевший всадник в когда-то блестящей кольчуге с трудом просипел в ответ:

– Третья тысяча сводной тяжелой конницы Зур. Остальные – дружинники баронов из Приречья да двое поххоморанцев.

– Вас что, перехватили в разъезде? Почему вы вернулись, оставили армию?

– Нет больше никакой армии. Уж две недели как нет. – И державшийся в седле только силой воли воин медленно стал валиться на землю.

– Снимайте их, быстро! И ко мне! Лекаря сюда! – засуетился комендант.

Через полчаса в его комнате было не протолкнуться от носивших горячую воду, теплые одеяла и пытающихся хоть чем-то помочь двум лекарям. Сам комендант, доверив заботы одному из сотников, тенью выскользнул во двор, где перехватил разводящего.

– Усиленные наряды на ночь, это во-первых. Во-вторых, завтра обоз из деревни придет. Поставишь на разгрузку верных людей. Молчаливых. Чтобы никто даже не заикнулся о прибывших. Последнее. Если кто из наших в деревню сумеет за спиртным удрать и ты недоумков не отловишь, лично будешь себе петлю на шее затягивать. Ты меня знаешь.

Разводящий испуганно поежился.

– Чтобы ни одна душа вне крепости про случившееся не знала. Я же сейчас выберу из них кого поживее и постараюсь расспросить. Слишком странные вещи они говорят.

– Понял, господин комендант. Все будет сделано, как надо.

– Если все-таки не понял, будешь ворон кормить.

Всю ночь комендант вслушивался в горячечный бред обмороженных воинов. Утром доклад о разгроме союзных войск под надежной охраной помчал в столицу гонец. С приказом вручить лично его величеству. Через неделю новость передали в другие государства. Из засыпанной снегом степи больше не выбрался ни один из бежавших от Усыпальницы.

Месяц спустя после битвы на северной окраине разрушенного Города павших широко раскинулся палаточный лагерь. Выжившие готовились отметить победу, запасая впрок хмельной кумыс, жаря быков и поджидая спешащих от холодных гор самок и молодняк. С юга подтягивались небольшие отряды, успешно закончившие охоту на беглецов. Ставились шатры, пелись песни. Шаманы, вернувшие расположение Многоголового верной службой, теперь проводили обрядовые пляски, прощаясь с навсегда покинувшими этот вольный край воинами. Вечерами еле волочащие от усталости ноги кочевники сбивались в ватаги и продолжали веселье в тепле.

В личной юрте Хмурого в этот вечер собрались друзья. Важные от оказанного доверия малышки накрыли стол и убежали любоваться ночной пляской с огнем. Колонг высунулся крылатой тенью из дыры на крыше, осмотрелся и вернулся назад. Привычно устроившись в языках горячего костра, он задремал, не забывая при этом чутко поводить по сторонам ушами. О лучшем охраннике можно было и не мечтать.

Вокруг огня расселись хозяин юрты, получивший право представлять остатки Дикого народа на общем совете вождей; Шип, возглавивший после битвы одну из сотен речного народа, и Глэд, одетый в этот вечер в теплую просторную одежду. Воины помянули павших и принялись за дымящееся мясо.

– Я так понял, шаманы решили не требовать твою шкуру в качестве подарка? – Хмурый с легкостью справился с обильной порцией и положил добавки.

– Да. Многоголовый предложил вернуть им старые права. Теперь камлатели с вождями тягают друг у друга одеяло будущих богатств, делят обязанности и власть в кланах. Мне посоветовали не задерживаться тут и не мозолить зря глаза. Чинить препятствий в отъезде никто не будет.

– На север отправишься?

– Нет. Я побеседовал с оставшимися в живых гномами. Они с радостью поселятся вместе со мной в маленьком домике на границе горных лугов. Там мне предложено изучать историю их народа, отдыхать, восстанавливать силы. А еще меня там будут держать на тонкой золотой цепочке, под присмотром. Чтобы я лишний раз не взбаламутил и так стоящее на ушах горное королевство. Их вожди надеялись отпраздновать поминки очередного претендента на королевский трон. Вместо этого я остался жив и набрался опыта. Убивать меня пока хлопотно, можно испортить отношения с вами. Оставлять без присмотра – накладно.

– В самом деле – золотая? – с интересом повернулся Шип.

– Кто?

– Ну цепочка. Ты сказал – держать на тонкой золотой цепочке.

– Извини, я тебя ввел в заблуждение. Это образ. Хорошая еда, теплая одежда в морозы, прогулки на свежем воздухе, преданные слуги. Все это легко может сковать твою волю к самостоятельной жизни, надежнее стальных или золотых оков.

– Ага. Понял. Хороший образ, надо будет запомнить.

Глэд аккуратно поставил на ковер пустую миску и налил себе горячего чаю.

– Девочки приготовили мне коней. Припасы на дорогу уже уложены. Из человеческого оружия я отобрал подходящее по руке. Одежда на мне и запас в переметных сумах. Немного золота мне выдали на первое время обживаться в горах. Гномьи доспехи лежат в моей палатке. Бородатые телохранители собираются через пару дней домой. Вот пусть и едут. Домой. А я поеду один. Без их навязчивой опеки и тюремного сопровождения. Пока они не догадались, что никто не вернется за черными доспехами.

– А куда, если не секрет?

– На юг. Туда, где еще не разошлась молва о безумце, поднимающем нежить в атаку.

– В теплые края, значит. Там хорошо. – Хмурый вытряхнул последние капли чая себе в пиалу и поставил на огонь следующий чайник, стараясь не задеть дремлющего колонга. – Там ополовиненные Драконы. Потом получившие по лбу наемники Зур. За ними Перешеек с нежитью, куда уже больше ста лет никто старается носа не показывать. Потом напыщенная Южная империя, способная распять тебя по малейшему подозрению в нелояльности. Их южные границы щиплют кочевники, похожие на нас образом жизни. Ненавидящие нас еще больше, чем грызущиеся с нами нынешние соседи. Кочевников с удовольствием приносят в жертву эльфы, запутавшиеся в понимании того, кто из них светлый, а кто темный. За границей Вечного леса отравляют воздух дремлющие вулканы. Где именно ты решил остановиться?