Олег Борисов - Глэд. Полдень над Майдманом

– Да, крепко тебе досталось. Наверное, тело чешется и болит?

– Безумно, камлатель. Но я пришел не за лечением.

Старый хан взбил подушку и прилег, облокотившись на нее.

– Ну чего ты хочешь, мы еще узнаем. Мне интересно другое. Как ты добрался до эльфов? По лицу ты уроженец северных земель, не местный. Значит, как-то пересек наши земли. Или по соленой воде плыл?

– Я ехал степью.

– Месяц назад?

– Месяц назад. Оставив после себя мертвые стойбища и тысячу сгнивших воинов.

Отшатнувшийся шаман запутался в полах халата и рухнул рядом с костром. Испуганно извиваясь, он пополз в сторону, как можно дальше от опасного человека. Замерший Кашем-хан буравил взглядом незнакомца.

– Я слышал об этом. Вас было…

– Нас было двое. Я и длинноухая девушка, которую я сопровождал.

– И вы оставили мертвую степь за спиной.

– Такова была плата.

Старик поправил одеяла, неодобрительно покосился на копошащегося в углу шамана и снова заглянул в пустые глазницы:

– Так зачем столь великий колдун пришел к нам?

– На меня наложено заклятие. Я должен его снять.

– Это интересно. А вернув себе силы, ты снова придешь в степь и убьешь моих воинов.

Глэд присел рядом с костром и протянул над огнем израненные руки. Отблески костра играли с тенями в его провалившихся глазницах.

– Послушай меня, великий хан. Внимательно послушай, потому что я устал и не буду повторять дважды. Лесные жители сильно меня обидели. Очень сильно. Они пытались ободрать меня, подобно подстреленному оленю. Но я не дался. Я вернулся в степь. И дойду до великой стены, за которой день и ночь точат мечи легионеры. Там меня ждет огромная армия, которой я нарисую дороги, разведанные мной. Две огромные силы сойдутся в лесах, чтобы решить старый спор. И я не позавидую вольному кочевому народу, если он окажется между ними. Или попытается помешать мне закончить начатое.

– Мы можем исчезнуть в степи. И никакие легионы нас не найдут.

– Это хорошее решение.

– А еще мы можем убить тебя. И нам не придется прятаться от глупых солдат.

– Думаю, это плохое решение. Убив меня, вы убьете степь. Живым я оставлял после себя мертвые земли. Мертвым я прокляну вас и ваших детей. Никто не останется в живых. Ни человек, ни конь, ни птица.

Гость грел руки над костром, а старый хан долго молча обдумывал сказанное, мрачнея с каждой минутой. Потом осторожно спросил:

– Зачем ты убил наших людей?

– Потому что этого потребовали проклятые боги эльфов. Я дышал пеплом трав, смотрел на серое небо и слышал плач ветра над погибшими. Но в мертвом стойбище я пообещал, что вернусь.

– Я видел эту отметку. И вот ты вернулся. Что дальше?

– А дальше ты дашь мне людей. И коней. И достаточно еды в дорогу. И твои воины проводят меня к северной границе.

– Думаешь, мне следует поступить именно так?

Глэд горько усмехнулся, положив согревшиеся руки на колени:

– У тебя, хан, нет выбора. Потому что кто-то умрет этим летом. Или вы. Или эльфы. Я предлагаю тебе сохранить твой народ. И поквитаться с лжецами, бросившими вас умирать под мечами легионов сотни лет назад. Выбирай. Но когда солнце взойдет, я должен тронуться в путь…

– Или мы, или эльфы, – задумчиво пробормотал Кашем-хан.

– Совершенно верно. И обмануть смерть не выйдет. Она стоит за моими плечами и ждет, когда я принесу обещанные ей жертвы… Думай, хан. Только действительно мудрые воины становятся во главе кланов. И только самым удачливым выпадает возможность отомстить за древние обиды.

Догорающий в костре кизяк потрескивал, стреляя тонкими огненными светлячками. Старик смотрел в бездонную тьму, скопившуюся на месте выжженных глаз, и шептал:

– Или мы, или эльфы. Или мы, или…

Июль – август

Старательно потопав ногами, Алаэн сбил налипшую грязь с сандалий и вошел в казарму. Помня о зловредной низкой балке, пригнул голову и удачно избежал очередной шишки на лбу. Поздоровавшись с парой легионеров, прошел в угол, где выгородил себе место сотник Доэлт – чрезвычайно желчный и склочный мужик. Неизвестно, что больше испортило его характер: больной желудок или старое разжалование, после которого сотник так и не смог подняться вверх по служебной лестнице.

Но, несмотря на паршивое отношение к жизни и окружающим, старый солдат дело свое знал отменно, и зачастую именно его посылали с дозорами в степь. Двадцатый легион, расквартированный на границе центральной южной провинции, большую часть времени проводил в патрулях и погонях за нахальными кочевниками. Каждая тысяча держала от двух до четырех сотен конных легионеров и комплектовалась из солдат, успевших пролить кровь. Сменив переведенного на повышение тысячника, Алаэн быстро освоился на новом месте, а успешная стычка со степняками на прошлой неделе подарила ему славу удачливого командира. Не потеряв ни одного солдата, новый тысячник сумел захватить врасплох небольшое кочевье, и удравшие степняки оставили неплохую добычу: шесть телег с выделанными кожами и груду глиняной посуды. За сданное в казну добро легиону отсчитали положенную четверть, и командир честно разделил выданную в казначействе мелочь между подчиненными.

Убедившись, чего реально стоят его сотники, Алаэн пару раз замещал Доэлта перед очередным патрулем. Лучше оставить казарму и разросшееся хозяйство на хорошего командира, чем смотреть на его желтое лицо и слушать, как он, мотаясь в седле, скрипит зубами и сыплет проклятиями на судьбу. Доэлт сообразил, что новый тысячник понимает трудности гарнизонной жизни и не собирается гнобить верного служаку глупыми придирками, и теперь при любом случае старался быть полезным новому командиру. Похоже, судьба улыбнулась старому солдату и решила позволить дожить оставшиеся полгода до пенсии спокойно.

Алаэн заглянул в каморку и нашел глазами сотника:

– Что стряслось? Зачем звал?

– Господин тысячник, – обрадовался Доэлт, с трудом рисующий загогулины в помятом листке. – Я тут с новостями. Очень интересными новостями!

Легионер придвинул свободный стул к столу, прикрыл за командиром дверь и вернулся на свое место.

– Два часа назад, когда дождь только начался, вернулся патруль. Ребята из моей сотни. Привели пленного. Я как его послушал, вспомнил вас. Вы как раз рассказывали, что по восточным провинциям ушастые все бегали. Даже слухи ходили, что драка у них случилась на границе, казарму разметали.