Ева Софман - Та, что гуляет сама по себе

Голос…

Ташино сознание лихорадочно рылось в сусеках памяти: где же она его…

"Неужели?.."

— Прадмунт, этой зимой, — выпалила Таша, — вы изгнали оттуда "некромансера"!

— Прадмунт, Прадмунт… это где ещё вроде как самый лучший сидр производят?

— Да!

— Было дело, — чародей зевнул. Невероятно, но он даже зевал улыбчиво. — Тоже мне "некромансер": невежественный мужик с нездоровой психикой, ненормальными потребностями, некоторыми магическими способностями и драной книгой заклинаний, наверняка доставшейся от матери-знахарки. От таких-то все и беды. Надеюсь, его дар достался более достойному… И ты из Прадмунта?

— Да, и вы к нам заходили: отец Дармиори велел маме в награду вам бутылку лучшего сидра отдать!

— Ах! — лицо чародея наконец озарила улыбка — столь светлая, будто Таша сообщила ему нечто необыкновенно хорошее. — Так ты старшая дочка госпожи Фаргори? Вот так встреча, нечего сказать!

Теперь уже альв хранил молчание. Впрочем, его внимательный взгляд говорил куда больше любых слов.

— Что же тебя привело в общество нашего мальчика? — маг прямо-таки лучился радостью. — И как давно, позволь спросить, ты пребываешь в его обществе?

Его улыбка была заразительной: она откликалась на твоих губах, пролучалась в душу, казалось, даже чуть распуская боль, свернувшуюся тугим узлом…

— Хватит, Найж! — Джеми грозным петухом подался вперёд. — Свой охмуризм на ком-нибудь другом используй, а на своей госпоже я тебе его не позволю применять!! И вообще Таша всё обо мне и о нас знает, потому что имеет право знать, вот!!!

Такие персоны, как эта парочка, всегда прекрасно умеют владеть собой и своими эмоциями. Однако, судя по вытянувшимся лицам обоих — подобное заявление способно было выбить из колеи даже таких персон, как они.

"И почему мне кажется, что Джеми…"

— Твоя госпожа? — тихо уточнил альв.

— Знает всё о тебе и о нас? — уже без улыбки переспросил чародей.

— На каком же основании? — осведомились оба — и от звука этого дуэта у Таши мороз расползся по коже.

"…в данном случае проявил малость чрезмерную прямолинейность?"

Джеми набрал воздуха в лёгкие:

— А я вам скажу, на каком основании! Я скажу вам, с кем вы имеете дело!! Я скажу вам, почему вы не просто не имеете права что-то там говорить о нужде сохранности тайны и убирания свидетелей, но и разговаривать с этой девушкой в подобном тоне, почему вы должны немедля преклонить колени и…

— Нет!!!

По тому, как все трое уставились на неё — Таша запоздало поняла, что огласивший комнату вопль принадлежит ей.

Она стояла за спиной Джеми, стиснув кулаки: законная наследная принцесса Аллиграна, королева, найти которую Жураг Нара мечтали с момента своего основания…

…которой она быть отчаянно не желала.

— Я… мы нашли Джеми на дороге… с моим отцом.

Спокойно, Таша, спокойно. Не нужно этого торопливого извиняющегося тона.

— Он лежал без сознания. Мы подобрали его и привезли в трактир. Утром, естественно, поинтересовались, кто он такой. Джеми бы ничего не рассказал, но отец узнал всё сам.

— Сам, значит, — повторил альв. Выражение его лица было весьма странным.

— Он телепат… очень сильный. И поэтому… он ведь знал, и всё равно бы мне рассказал, поэтому Джеми решил…

— Значит, Ленмариэль Бьорк всё-таки удалось пережить Кровеснежную Ночь.

Слова споткнулись на губах.

Джеми и Найж изумлённо смотрели на альва, а тот глядел на Ташу и улыбался — улыбкой, которую увидеть вновь хотелось бы очень и очень нескоро.

— Господа, — изрёк альв, — у меня есть предложение спуститься в таверну. Кажется, разговор нам предстоит долгий, а такие разговоры с уставшими путниками на пустой желудок не затевают.

— Большой "Белый Дракон", будьте добры.

— Чай… ромашковый.

— Молоко. С мёдом. Тёплое.

— И фиалковое вино, — заключил альв.

— Еда? — подсказала подавальщица.

— Разве мы выразились неясно? — вежливо откликнулся альв. Дождался, пока ничуть не смутившаяся девица, истекая дежурной приветливостью, как клеем, удалится — и, скрестив пальцы, посмотрел поверх них на Ташу. Жест был эффектным. Взгляд — ещё эффектнее. Даже рядом сидящему Джеми, на которого этот взгляд направлен не был, стало ещё более не по себе.

— Всё-таки таверна… — пробормотал мальчишка, оглядываясь кругом. Впрочем, для конфиденциального разговора в таверну перебрались не только они — компания мрачностей, надвинув капюшоны по самые подбородки, шушукалась о чём-то в дальнем углу.

Таверна была не лучше и не хуже других: просторный зальчик с бревенчатыми стенами и невысоким потолком, сплошь уставленный дубовыми столами. Мирно покачивалась на сквозняке свисающая с балок ерунда вроде пучков трав, вязанок чеснока и луковых венков. Разномастная публика оккупировала половину зала, ужиная или попросту выпивая. Шумная крестьянская компания, сдвинув три стола, праздновала чей-то день рождения. За барной стойкой зевал пузатый плешивый мужичок в пёстрой рубахе, протирая платочком гранёный стакан: учитывая, что несчастный стакан уже сверкал не хуже иного бриллианта, целью хозяина явно было протирание стекла до дыр.

— Лучшее место для пряток — у всех на виду. Пора бы и запомнить, — бросил альв, не сводя глаз с Ташиного лица. Таша, впрочем, взгляда не отводила: что-то ей подсказывало, что сейчас каждое её решение, движение, поступок взвешивается на невидимых весах, и кидать на эти весы собственную слабость совсем не хотелось.

— Тем более, что меры безопасности приняты, — скромно кашлянул чародей, наконец совершив под столешницей финальный замысловатый пасс и мирно складывая руки на коленях. Пара слов, брошенных альвом по дороге сюда, чуть удовлетворили его несказанное любопытство, так что сейчас Найж терпеливо ждал… чего?

— Как вы узнали? — тихо спросила Таша.

— Тебя не так трудно узнать, как ты думаешь. Знающей персоне — тем более, — альв говорил размеренно, спокойно, без намёка на эмоции. — Я знал и Ленмариэль, и Тариша. Ты копия своего отца, только в женском обличье. А ещё, — его губы тронула усмешка, — довольно неосмотрительно носить на пальце перстень Бьорков.

Таша взглянула на свою ладонь — сколько уже дней носит его? Попросту забыла, что оно на пальце…

Пчёлкой подлетела к столу подавальщица, выставила на стол бокалы-кружки-фужеры и упорхнула обратно — на обратном пути как-то подозрительно похлопывая себя по ушам, точно пытаясь избавиться от звона или заложенности. Таша взяла глиняную кружку в ладони, — медово-молочный аромат щекотнул ноздри, — но пить не стала. Альв и Джеми, впрочем, тоже к своим напиткам приступить не спешили, а вот чародей одним махом осушил половину хрустального фужера, где кубики льда ворочались в беловатой, разящей спиртом жидкости.