Стивен Браст - Иорич

«Босс, ты об этих людях ничего не знаешь. Да, это одно из их дел, но что, если суть совсем в другом?»

«Например?»

«Мне откуда знать?»

«Ты правда думаешь, что суть совсем в другом?»

«Нет, я думаю то же, что и ты. Но ты не знаешь.»

«Тогда давай пока потянем за эту ниточку и посмотрим, куда придем.

Если Империя начнет следствие, сделке конец, и джареги, орки и Левая Рука проиграли. Так что они не хотят следствия.»

«Но оно уже началось, причем без всякой связи с кем-либо из этого домишки. И куда мы пришли?»

«Вот это я и пытаюсь выяснить.»

«Ну-ну.»

«Ладно. Как остановить имперское следствие?»

«Знаешь, босс, этого на наших с тобой тренировках как-то не мелькало.»

«Причем оказать прямое давление на императрицу нельзя, нечем.»

«Не понимаю, босс. Зачем императрице это вообще нужно?»

«Чтобы выкрутиться из махинаций джарегов; чтобы произвести благоприятное впечатление на знать, а может, и на народ, не знаю.»

«Ладно, покупаю.»

«Итак, суть задачи — дискредитировать следствие.»

«Хороший план, босс. И как такое сделать?»

«Посеять слухи, что за всем стоят эти восточники? Может, подбросить улик?»

«Может быть… — Лойош не казался убежденным. Я тоже, коли на то пошло. — Босс, а куда мы идем?»

Я остановился. Пока я шел и размышлял, ноги мои уже пересекли Каменный мост и направились к моему прежнему району. Хуже места и придумать трудно. Мне и во всем городе-то постоянно было неуютно при мысли, что джареги могут меня заметить; около моей старой конторы меня заметили бы почти наверняка.

«Э, в общем, никуда. Думаю, обратно во Дворец.»

Я зашагал в другую сторону. Лойош заботливо оставил все замечания при себе.

До Дворца я добрался без происшествий, войдя через крыло Дракона — ради непредсказуемости, а также потому, что у меня было настроение посверкать глазами. Прихватив по пути кое-чего пожевать, я пересек Дворец и опять нырнул в Дом Иорича.

Хлопнул в ладони — Перисил снова приоткрыл дверь, выглянул и впустил меня. Когда все это закончится, надо бы спросить, откуда такое поведение.

Я уселся и заметил:

— Императрица начала расследование событий в Тирме.

— Да, — подтвердил он. — Кажется, именно я вам это и сказал. И что?

— Вы полагаете, следствие настоящее?

Он нахмурился.

— А каким оно еще может быть?

— Ну, не знаю, — проговорил я. — Возможно, суета и возня за закрытыми дверями, а в итоге выходит то, чего желает императрица.

— Сомневаюсь, не с нынешней императрицей. Но я проверю, кто ведет следствие, возможно, это кое-что прояснит. — Адвокат поднялся. — Вполне могу заняться этим прямо сейчас.

— Мне подождать тут?

— Да, но лучше расслабьтесь, это может занять какое-то время.

Я кивнул, он выскользнул вон. Я откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Наверное, я заснул, или по крайней мере задремал; снилось мне что-то неуютное, что — не помню, а когда вернулся Перисил, я проснулся.

— Вы что, спали? — он казался удивленным.

— Дал глазам отдохнуть, — отозвался я. — Что узнали?

— Следствием руководит юстициарий Десаниек. — Он сел за стол и ожидающе на меня взглянул.

— Извините, имя мне незнакомо.

— Она одна из Верховных юстициариев. Думаю, вы понимаете, что это значит?

— Более или менее, — сказал я.

— Я ее знаю. Неподкупная. Склонна к излишней торопливости и, возможно, слишком вольно трактует ряд традиций, но совершенно безукоризненна, если речь идет о справедливости и приговорах.

— То есть вы полагаете, что следствие честное.

— Пожалуй. Она была бы странным выбором, не желай императрица действительно узнать, что там случилось и почему.

— Могут ли надавить на нее иначе, не отдавая прямого приказания подтасовать результаты?

Он помолчал.

— Возможно.

— Ну и как остановить следствие?

— Остановить? — удивился он. — Зачем вам это?

— Не мне. Есть другие.

— Кто?

— Скажем, могущественные заинтересованные стороны. Как бы они это сделали?

— Не могу ответить на этот вопрос, если вы не сообщите мне больше.

Какие у этих сторон интересы? Почему они хотят остановить следствие?

Могущественные в каком смысле?

— Очень хорошие вопросы, — заметил я. И поразмыслил, что именно могу открыть ему. Прямо беда: адвокат почти наверняка мог сообщить мне кое-что полезное, если бы я не беспокоился насчет того, что из него могут потом выбить.

— Давайте предположим, — сказал я, — что существует крупная преступная организация.

Я сделал паузу; он наблюдал за мной, слушал и не двигался.

— И предположим, — добавил я, — что у них появилась блестящая мысль изменить закон таким образом, чтобы они смогли заработать кучу денег, и что они работают совместо с другими весьма могущественными персоналиями.

— Насколько могущественными?

— Настолько, насколько возможно, когда вы в нижней части Цикла.

— Продолжайте.

— И предположим, что изменение закона требует давления на императрицу, а это следствие, весьма возможно, от такого давления ее избавит.

— Я весь внимание.

— Что могла бы такая гипотетическая организация предпринять, чтобы остановить следствие или создать ему заметные помехи?

Адвокат молчал пару минут; я почти слышал, как бурлит у него под черепом. Потом он произнес:

— Не вижу никаких вариантов.

— Хм. А если они убьют Десаниек?

— Они смогут?

— Возможно.

— Все равно не сработает. Империя найдет другую персону не хуже, позаботится, чтобы подобное не повторялось, а также из-под земли достанет того, кто это сделал.

— Полагаю, что так. В любом случае, приношу свои извинения: я понимаю, что это вне вашей обычной компетенции.

Перисил пожал плечами, а на губах у него промелькнула тень улыбки.

— Можно сказать, что это неплохой перерыв в бесконечных правилах представления доказательств и формулировок аргументов.

— А разве вам не нравится ваша работа?

— Нравится, и даже очень. Но иногда она становится нудной. Само ваше дело для меня из ряда вон выходящее, и я это весьма ценю.

— Рад, что оказал вам услугу, — кивнул я. — Не могу и вообразить себя на вашем месте.

— А я себя… в смысле… неважно.

— А вас интересует, на самом ли деле персона, которую вы защищаете, невиновна или виновна?

— Вину и невиновность определяет закон.

— Вы избегаете вопроса.

— Вам следовало бы родиться иоричем.

— Спасибо, подумаю над этим.

— Дом провозгласил, что всякий, вне зависимости от того, что он совершил или не совершил, имеет право на защиту. Мне этого достаточно.

— Но если он расскажет вам, что он совершил, не значит ли…

— Никто мне подобного не расскажет, потому что мне придется это засвидетельствовать.

— А, да, верно. Но если, скажем, некто подразумевает, или дает намеки на…