Николай Басов - Игра магий

Сара намеревалась ослабить волю и вселить неуверенность в демоника, чтобы Шоф этот клятый уже не мог бы и руки с мечами поднять, после того как она швырнет в него свое заклятие. Но все это требовало времени, а вот его-то ни у нее, ни у Сероплата определенно не было.

Сара огляделась, чтобы никто из ее слуг не попал под воздействие магии. Разумеется, ее мало заботило, насколько челядь пострадает от ее пассов, но они могли ненароком помешать, создать некое возмущение, а в такой сложной магии это было бы вовсе нежелательно. В ее ложе уже никого не было, кроме Яблоны и Харлема. Ну эти не помешают, решила она. Хотя на долю мига и заинтересовалась — сама ли она воздействовала на своих служанок так, чтобы те убрались подальше, или ее понимательница желаний догадалась выгнать лишних?… Но в общем, это было неважно, следовало поторопиться с задуманным. И Сара не промедлила.

Сероплат теперь атаковал, как ей показалось, расчетливо и точно, очень хлестко, сильно и верно. Вот только все опять как-то сбилось, потому что защиту демоника-рыцаря он так и не сумел пробить, не сумел достать его для верного и, может быть, единственного удара. Голубокожий опять как-то невероятно ловко, почти немыслимо ушел от прямой атаки, а потом еще и закрылся, да так крепко, что теперь уже мантикор ревел от боли, получая встречные удары по лапам, в грудь и подбрюшье. Сара чуть заторопилась, хотя знала, что Сероплат пока держится. Она уже установила с ним необходимую связь, чтобы в миг, когда демоник растеряется и ослабеет от ее магического нападения, бросить мантикора вперед, в ту самую, последнюю атаку, которая до сих пор у него не получалась.

Бойцы снова разделились, разошлись в стороны. Стало заметно, что удары у них уже были не такими точными и быстрыми, как в начале поединка. Оба устали, кроме того, истекали кровью. Демоник чуть больше, хотя у него раны выглядели поверхностными, скорее как царапины. Чем это было вызвано, Сара все еще не понимала. Неужто доспехи этого рыцаря оказались настолько прочными? В это она не очень верила, не бывает таких доспехов у простого рыцаря, пусть даже и выставленного Джарсин.

И когда оба бойца разошлись на вот эти пять — семь шагов, чтобы перевести дыхание, она закончила подготовку и запустила точный, острый, как игольчатый кинжал, магический удар в демоника! Она знала, что сейчас он замрет, остановится, потеряет внимание и концентрацию, сейчас он станет на несколько долгих биений сердца жертвой, лишь куском мяса, из которого сочится кровь, вот сейчас!..

Если бы на трибунах находился хоть кто-то, кто мог бы сравниться в колдовском искусстве с архимагами, он бы потом мог засвидетельствовать, что удар Сары был почти вершиной этого искусства. Изумительный по точности и меткости выпад, едва ли не превосходящий то боевое искусство, какое до этого демонстрировали оба бойца на арене. Но произошло вот что.

Удар Сары достиг, разумеется, демоника Шофа, но, вместо того чтобы парализовать его или хотя бы оглушить как следует, подобно тому как не в меру живучую рыбу даже в воде удается с лодки пристукнуть веслом, удар этот вернулся назад! Да еще, пожалуй, как сразу же поняла Сара Хохот, в значительно усиленном виде, собранном каким-то таинственным образом в более плотный заряд! Это было невозможно, но это произошло. И Сара ощутила теперь этот удар сама, всем своим существом, отрытым для магии, а значит, и незащищенным. Она попала под отраженное воздействие тех самых заклинаний и наговоров, которые только что с таким усердием и старанием создавала.

И требовалось некоторое время, чтобы она могла восстановиться, сумела прийти хотя бы в какое-то подобие нормы. Но что было хуже всего — значительная часть этого магического откатного удара по тому каналу, который теперь связывал Сару с Сероплатом, обратив мантикора в ее продолжение, в часть тела или в подобие оружия, сработал, передавая ему этот самый ступор, в котором она оказалась.

Сару как озарило. Она поняла, что случилось. На демонике были доспехи не просто старые, на нем были доспехи Корсуна! Древнего воина и короля, которые были заколдованы таким образом, чтобы отражать и прямые удары оружием, и даже довольно значительные формулы магического нападения, как получилось сейчас с ней, архимагичкой Сарой Хохот. Ходили слухи, правда никем не подтвержденные, что сделаны они были из кожи дракона, но в более древних манускриптах встречалось мнение, что их изготовили из шкур гигантских морских бродильников, которые когда-то расхаживали по поверхности моря, потому что самой магической структурой своей шкуры отталкивались от воды.

Но кто же знал, что Джарсин подстроит ей такую ловкую, такую совершенную ловушку — отдаст своему рыцарю доспехи Корсуна, которые, как было записано в некоторых книгах, у нее все еще имелись, и не истлели от времени, и оказались в таком вот превосходном состоянии, не утратив своих основных магических качеств?

Да, это была ловушка, и она сработала. Потому что, как Сара видела словно бы через толстое и мутное стекло, демоник даже не покачнулся от ее магического воздействия и уж тем более не застыл ни на мгновение. Наоборот, он воспользовался моментом, сделал пару выпадов, и стало ясно, что эти его удары пришлись Сероплату в самые уязвимые места. Одним ударом Шоф распорол мантикору шейную артерию, а другим пробил трахею где-то в районе межключичной ямки на груди. Собственно, это были не удары воина, это были выпады палача, который попросту прикончил свою жертву, не обратив внимания на то, что та не имела возможности закрыться, защититься хотя бы самым слабым и ненадежным образом. А возможно, и даже скорее всего, именно поэтому он так и ударил, понял, насколько мантикор беззащитен перед ним в эти мгновения.

Демоник победил. Это Сара поняла, будто бы сама получила эти удары, хотя, конечно, она почувствовала их в очень ослабленном виде, не сильнее, чем если бы ее в указанные места укусил какой-нибудь овод. Но с Сероплатом все было кончено. Шоф даже не смотрел теперь на него, он просто отвернулся, тяжко уронив руки с окровавленными мечами, и пошел к своему плащу, который по-прежнему валялся на краю арены.

Мантикор постоял еще, пока демоник делал эти несколько шагов, потом забился, стал кататься по песку, смешанному с мелкой галькой и опилками, а затем все стало ясно даже зрителям.

Сара рывком поднялась из своего кресла. Она сделала то, чего делать не следовало, она почти сама, своей магией убила Сероплата. И проиграла? Чего тоже не могло быть, но все же произошло.

Она не заметила, как вылетела со своего балкончика в комнату, где оставались столики, уставленные угощением для нобилей из челяди басилевса. Гнев душил ее, причем не просто сжимал ей горло и грудь, но кипел во всем ее тренированном, сильном теле. Шурша платьем, в темпе, которому мог бы позавидовать любой из воинов, которые сегодня выступали на арене до Шофа и Сероплата, она прошагала вперед, к выходу. Один из столиков с вином, персиками и чем-то еще опрокинулся, хотя Сара даже не задела его, драгоценный серебряный кувшинчик вдруг жалобно застонал, и на его украшенной изумительной эмалью выпуклой поверхности появилась трещина, через которую тут же стало просачиваться вино.