Николай Басов - Игра магий

Спереди, из ряда теснимых к центру деревни нунов, прилетел небольшой, но пущенный умелой и сильной рукой дротик. Он воткнулся в песок шагах в пяти от Сары, она остановилась. Ближе подходить не следовало. Бой, несмотря на то что все было уже ясно, еще не прекращался.

Из одной хижины какой-то здоровенный верзила в доспехах, судя по всему из орков, пусть и не чистопородных, вытаскивал детей, которых пыталась удержать краснокожая старуха. Воин обернулся, не понимая, что ему так упорно мешает… Проткнул старуху мечом, та обмякла, упала на песок, не выпуская ручки детей из сцепленных мертвой хваткой пальцев. Воин отбил руку старухи крепкой ногой, зашнурованной в высокую калигу, и уже без этого якоря выволок детей на открытое пространство.

Сара оценила их, да, они будут хорошими рабами, жестокими, сильными… Только чуть непослушными. Рабы в первом поколении всегда мечтают о свободе, об острове, где они родились, об охоте, о рыбалке на узких, быстрых местных лодчонках, о славных войнах с соседними племенами с других островов… Три девчонки и один насупленный мальчишка лет десяти с татуировкой на плече. Значит, он уже выходил в море, уже прошел первые испытания, чтобы стать мужчиной. С такими возни иной раз больше, чем со взрослыми.

Скорее всего, решила Сара, вглядываясь в неясные переживания мальчика, придется его отдать в гладиаторскую школу, ни на что другое он не годен. С таким — жди беды, ведь как бывает, годы проходят, а потом… такой вот, казалось бы, уже смирившийся со своим положением раб вдруг протянет кубок с отравленным вином или вовсе, чтобы самому почувствовать сладость мести, пырнет кухонным ножом под лопатку…

Загорелась первая хижина, Удод подавал знак, чтобы корабль подходил ближе. Бой, а еще вернее — убийство, уже заканчивался, дрались еще только на площади в центре деревушки, перед самыми большими и высокими хижинами. Рядом с ними на кольях, воткнутых в утоптанную десятками босых ног глину, торчали для славы племени какие-то истлевшие и вонючие, выбеленные солнцем и обгрызенные птицами головы. Может, это были головы врагов с соседних островов, а может, они принадлежали когда-то заплывшим в эти места купчишкам или охотникам за жемчугом.

Сара еще разок осмотрелась. То тут, то там среди убитых или раненых нунов лежали и ее солдаты, их было немного, не больше дюжины, но ведь это только здесь… Наверняка за хижинами или на подходах к деревне полегло столько же, итого с четверть сотни. Допустим, что краснокожие не подготовились к бою, не успели напитать свое смешное деревянное оружие ядом, значит, оставалась вероятность, что половина солдат выживут. Придется, конечно, кому-то, если раны не будут заживать, ампутировать руку или ногу, сделать из нормального солдата калеку, без этого не обойтись… Да ведь на корабле всегда найдется работенка и для таких. Даже еще лучше может получиться, если таких прибавится, они окажутся как бы живым свидетельством, что и таких вот неудачников сразу не приканчивают, не сбрасывают в море, не хоронят на этом берегу в холодном и сыром песке… Или все же проще будет их сразу же тут и кончить? Зачем кормить тех, кто не сумел справиться с противником даже в таком вот почти игрушечном набеге?

Загорелись и самые большие постройки деревушки, теперь дым поднимался сплошным грязным столбом в безоблачное небо, залитое солнцем. Его можно было увидеть, пожалуй, на расстоянии в два десятка лиг, если бы хоть кто-то тут находился, кроме других таких же островитян, которые, очень может быть, к вечеру прибудут сюда, чтобы поживиться в разгромленной деревне тем, что после ее людей останется, решила Сара.

Она наклонилась, не выпуская из рук повод Таби, которая рвалась вперед, хотя уже не так решительно и сильно, как вначале, когда они только увидели эту деревню и кипящий бой. Подняла странный и длинный для местных недоросликов, чуть не в локоть, деревянный меч. Он был искусно вырезан из тяжелого черного дерева, крепкого настолько, что на нем почти не было зазубрин от ударов о мечи солдат. Вероятно, это и есть знаменитое железное дерево. Нужно будет взять эту штуковину, этот дикарский меч с собой, тем более что он как-то легко лег ей в ладонь. Меч был изумительным, по режущему своему краю он был усилен еще и мелкими осколочками камня, искусно вставленными в дерево, будто сросшимися с ним. Вот только краснокожему, которому он принадлежал, этот меч не помог.

Детишек на том месте, которое случайно выбрал здоровенный орк в калигах, становилось все больше. Теперь их насчитывалось, пожалуй, около трех десятков. Среди них каким-то образом оказались две женщины. У одной под плотными черными волосами расплывалось кровавое пятно, но она все утешала детей, жавшихся к ней, не обращая внимания на рану, а ведь у самой чуть глаза не закатывались от боли и слабости… Да и знала она, чем окончится эта ее попытка утешить ребятню — это Сара видела очень хорошо. Солдаты и матросы, месяцами не видевшие женщин, сделают с ней такое, по сравнению с чем даже пытки, которым, возможно, Удод подвергнет мужчин, покажутся милостивой смертью… Но она все же пробовала утешать детей, не думая ни о чем, кроме как о них, их слезах и их безрадостном будущем.

Другая женщина тоже Сару заинтересовала, но меньше. С ней все было понятно, это была семейственная и тихая наседка, способная лишь производить потомство и ничего больше… Ее тоже можно было взять с собой на корабль, а значит, трогать не следовало, она позаботится о детях самым лучшим образом.

Сара подозвала стоящего рядом солдата, тот подбежал, глаза у парня еще были бешеные, а физиономия говорила о том, что он был туповат и вряд ли способен понять все быстро и сразу, но архимагичка решила не церемониться.

— Ты вот что, служивый, ты передай Удоду… Разыщи его и передай, чтобы он этих вот двух женщин, что с детьми остались, не трогал, ни сейчас, ни потом, на корабле уже… Мне нужно, чтобы детей побольше до моих владений доставили, их и так не слишком много… Понял?

Она еще посмотрела на бугая, которому отдавала приказ. Нет, решила, он ничегошеньки не понял, у него соображения хватает только на то, чтобы жрать и драться.

— Ладно, сделаем иначе, позови мне капитана, — приказала она.

Это распоряжение служивый понял, бросился исполнять. Когда Удод, еще больше запыхавшийся и заляпанный кровью, снова появился перед ней, Сара повторила ему приказ. И даже немного усилила, добавила, что неплохо бы еще пару женщин, молодых, сильных, умеющих обращаться с детьми, переправить на корабль.

— Трудненько это будет, госпожа… — почесал щеку Удод.

— Что? — удивилась Сара Хохот. — Ты осмеливаешься спорить, капитан? — Она чуть не разозлилась от такого его нахальства. — А вот если тебя вздернуть на рее, чтобы не спорил?… Полагаю, у тебя найдутся на судне помощнички, которые давно уже считают, что ты зажирел на капитанских харчах?