Инна Зинченко - Игра Джокера

Нинурта не обольщался, он прекрасно понимал, что выведя из игры Риту, он здорово разозлил всех остальных. Лучезарно улыбаясь, брат Нергала занял своё место за столом и стал ждать, когда же на него обрушится шквал претензий и приготовился отразить любую атаку. У него был свой план игры и оставалось только убедить остальных, что его вариант интереснее того, что предлагалось до него.

— Нинурта, — Энки решил, что все правила приличия соблюдены и можно приступить к разговору, — зачем ты вывел из игры девчонку?! Только не пытайся меня убедить, что она сама напоролась на шарур, у тебя ничего случайного не бывает.

— Ах, друзья мои, — с притворным возмущением воскликнул Нинурта, — меня обижает ваше недоверие! — Немного помолчав, он одарил улыбкой одну лишь Нинти и признался. — Да, девчонка коснулась шарура не случайно, но она-то этого не знает. Мне кажется, что я сумел заслужить её доверие. Есть у меня одна мысль…

— Не сомневаюсь, что не больше, — недовольно заметил Анну. — Рассказывай, что ты задумал?

Теперь в обращённых на него взглядах соотечественников ясно читалось: 'Если твоя единственная мысль окажется пустышкой, готовься к неприятностям, друг. Из игры тебе придётся выйти'.

— Да вот хочу натравить её на своего братца, — честно признался Нинурта и кровожадно усмехнулся. — Зная достаточно хорошо Нергала, могу сказать почти со стопроцентной гарантией, что, как только они встретятся, девчонка просто вынуждена будет защищаться от его слишком уж навязчивого 'обаяния'. А я видел своими глазами — потенциал у неё хороший, может получиться забавно.

Один из присутствующих не выдержал, изо всех сил стукнул кулаком по столу так, что тот едва не рассыпался. Он вскочил со своего места и сразу стало заметно, что даже на фоне остальных гигантов, он кажется настоящим великаном. В его глазах плескалось серебро, а голос звучал так низко, что от него вибрировал сам воздух в зале. Это был Адад.

— Нинурта, я не знаю, что ты задумал, но учти, один неверный шаг и вся игра пойдёт прахом. Хватит того, что Ведающая тут постоянно зудит со своими пророчествами. Десять раз подумай, прежде чем что-то сделать.

— Десять раз — это много, — с едва уловимой издёвкой произнёс Нинурта, — но раз пять я уже подумал. Надо провести их по мирам лаборатории, а иначе вся игра зависнет и не будет иметь никакого развития. Что толку удивлять их постоянными трансформациями? Скоро они к этому привыкнут и будут воспринимать, как должное. Здесь нужно что-то посерьёзнее и поопаснее. Лично мне эти детские забавы уже давно надоели. Вы хотите, чтобы они раскрылись? Ну, так подтолкните же их! В любом случае, хотите вы этого или нет, но я решил сыграть свою партию…

Его страстный монолог прервал возмущённый возглас Адада. Не удивительно, что в старые, добрые времена, когда люди были чисты и наивны, его считали богом грома — голос его пронёсся глухим гулом по залу.

— Ты решил сыграть свою партию?! Да кто тебе позволит?! Это не только твоя игра и не ты её начинал. Если хочешь, чтобы тебя поддержали остальные, то не стоит нам угрожать. Спокойно и аргументированно выложи свой вариант, а мы подумаем, стоит ли он внимания.

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку Энки раздал всем сосуды с необычным содержимым. В пиалах плескалась сияющая жидкость, густая и пахнущая настолько соблазнительно, что от него кружилась голова. Отхлебнув глоток и почувствовав себя увереннее, Нинурта улыбнулся и незаметно для других стряхнул со своих пальцев мелкие светящиеся капли.

Тонкий аромат тропических цветов окутал всех присутствующих, словно невидимой сетью, прямо из стен вверх, к потолку потянулись тонкие нежно-зелёные побеги с крупными лиловыми бутонами. Дамы помимо своей воли заулыбались, а мужчины сердито потупили глаза. Таким вот незамысловатым фокусом Нинурта без труда переманил на свою сторону всю прекрасную половину. Потому что, какими бы скептиками и циниками не были анунаки, но женщины всегда и везде любят, когда им дарят букеты, а уж, когда ради их удовольствия весь огромный зал Совета вдруг превращается в настоящую оранжерею… Кто же сможет противостоять такой красоте?!

— Я думаю, что надо дать ему шанс, — весело предложила Инанна, — только пусть он расскажет, что задумал.

— А, можно, — подмигнул ей Нинурта, — это останется пока тайной? В любом случае, я смею надеяться, что вы не пожалеете о своём решении. Это будет интересно.

Анну поднялся со стула и стал медленно расхаживать по залу. Его изрезанное геометрическими узорами лицо ничего не выражало и можно было только догадываться о том, что творится в его голове. Все собравшиеся молча наблюдали за ним, не решаясь вымолвить ни слова.

— Провести их по лабиринтам лаборатории. Говоришь? — Задумчиво спросил Анну, не глядя в сторону Нинурты. — Да никто не знает, что таят в себе эти самые лабиринты. Ещё никому из нас не удавалось заглянуть за каждую из дверей, но и того, что уже известно вполне достаточно, чтобы я отказал тебе. Наши предки, создавшие это здание переборщили. Хотели сэкономить на площади, но даже сами не поняли, что из этого может получиться! Как мы можем пускать этих маленьких людей туда, где сами не бывали? Что или кого они могут там встретить и какими вернутся, если повезёт, обратно? Мне кажется, что ты стал слишком легкомысленным.

— Им в любом случае придётся туда пойти, если вы всё ещё хотите, чтобы они сами, без нашей помощи, смогли вернуться обратно. Другого пути нет, — это Нинурта сказал с вызовом.

— Всё верно, — выдвили из себя Энки, — но кто-то должен же за нимим следить, а это значит, что мне или тебе, неважно кому из нас, придётся отправиться с ними в этот путь.

— Совсем не обязательно, — вмешалась в их разговор Нинти, — пора уже дать им свободу совершать ошибки.

Тяжело вздохнув, Анну, вернулся на своё место и, положив ладони на столешницу, сухо произнёс:

— Что ж, проголосуем. Кто за то, чтобы предоставить Нинурте сыграть эту партию в одиночку?

Семеро из десяти подняли вверх сжатые кулаки и лищь трое показали раскрытые ладони. Это значило, что Нинурте позволили разыграть свой вариант сценария. Анну оказался в числе тех троих, которые проголосовал против, но теперь он вынужден был подчиниться воле большинства.

— Меня поражает ваше безрассудство, — раздался где-то в стороне тихий, но очень выразительный голос Ведающей и все дружно повернули головы в её сторону. Как всегда женщина появилась незаметно. — Вы не боитесь нового прорыва? Когда это случалось последний раз? Сумасшедшие! В отличие от людей у вас уже атрофировался один из основных инстинктов — инстинкт самосохранения. Я прошу… нет, я требую, чтобы Феликса и Маргариту немедленно уничтожили!