Инна Зинченко - Игра Джокера

Теперь даже в белых глазах Айны можно было рассмотреть ужас. Её воображение нарисовало страшную картину и самое страшное во всём этом было то, что она-то точно знала, что подобное возможно. И даже догадывалась, кто сможет сотворить такое чудовищное, невозможное деяние!

— Всё верно, — уловил ход её мыслей анунак, — Абсо! Ему такое вполне под силу. А теперь скажи, но только честно, готова ли ты вместе с Феликсом и Ритой принести в жертву своего сына?

Думала Ведающая не долго, ответ появился даже раньше. Чем Энлиль закончил фразу. Она в волнении схватила его за руку, крепко сжала и сказала резко и жёстко:

— Это уже не мой сын. Я готова принести его в жертву, если иного способа нет. А ты подумай, как заманить их всех на нашу территорию. До встречи, гнусный старик, — последние слова она произнесла с издёвкой. — Никогда бы не подумала, что когда-то мы с тобой окажемся по одну сторону баррикад — так, кажется, говорят люди.

— До свидания, Айна, надеюсь, что всё у нас получится. — ответил анунак, направляясь к тропе, по которой он пришёл к дому Ведающей. — Надеюсь, ты предупредила, чтобы твои люди меня не трогали?

— Не переживай, на этот раз твой путь будет лёгким, — ответила женщина.

И, уже когда он скрылся за густой листвой, он услышал в спину:

— Убей их всех! Останови их, Энлиль!

Крупная сине-зелёная птица, взмахнув крыльями, вспорхнула с ветки и закружила над его головой, крича что-то противным скрипучим голосом. Анунак нагнулся, поднял суковатую палку и запустил в орущую тварь. Птица что-то крикнула напоследок, как будто выругалась на своём птичьем языке и исчезла в сумраке леса.

Обратная дорога действительно показалась Энлилю намного легче. Куда-то исчезли торчащие из земли, корни деревьев, а гибкие, спутанные лианы растворились, словно их и не было. Не кололи в спину острые взгляды ведающих, готовых в любую минуту всадить ему между лопаток острое копьё.

— Она сдержала своё слово, — довольно отметил про себя Энлиль. — значит и со всем остальным не подведёт. Но я, кажется, влип.

Ему неприятно было сознавать, что всё получилось не совсем так, как он планировал. Ему не удастся остаться в стороне и, если эта операция провалится, то гнев игроков прольётся не только на голову Айны, но и на его лысый череп. Анну не пожалеет своего сына, как Айна не пожалела Абсо. Разрушить то, что старательно создавалось игроками на протяжении тысячелетий…

Он вышел из леса и осмотрелся по сторонам. Потом прислушался, вдохнул воздух, насыщенный запахами тропических растений и облегчённо вздохнул — никого, ни чужих, ни своих!

Сине-зелёная птица, нахохлившись, сидела на ветке и сверлила ему спину чёрными бусинами глаз. Когда Энлиль отошёл на достаточное расстояние, птица встрепенулась, вытянула шею, что-то нечленораздельное прохрипела и вдруг громко заорала, заставив его втянуть голову в плечи от страха:

— Убей их, Энлиль. Останови их!

Вика чувствовала, что ещё одного дня бесконечных скитаний по этому безумному зданию она не выдержит. Хотелось есть, пить, спать. Да просто хотелось покоя. И тогда она от безысходности решилась, наконец, открыть одну из дверей. 'Хуже, — грустно подумала она, — всё равно уже не будет'.

За дверью оказался просторный зал, освещенный голубоватым рассеянным светом невидимых ламп, или чем-то ещё. Странная мебель, совершенно без углов была расставлена в помещении хаотично. Девушка могла лишь догадываться, каким целям служит каждый предмет. Ни окон, ни дверей, если не считать той, через которую она вошла.

Среди всего этого нагромождения непонятных вещей, Викин взгляд сразу же выхватил что-то овальное, мягкое и… на нём кто-то спал! Она уже устала бояться и поэтому решительно подошла к тому, что про себя решила называть 'кроватью'.

Существо, мирно сопящее под лёгким, прозрачным одеялом, условно можно было бы назвать человеком, если бы не одно 'но' — кожа его оказалась зеленоватой, сплошь покрытой тёмными пятнами, а на голове, вместо волос росли какие-то паучьи лапки. Скорее всего, это была женщина. Вику неприятно поразило то, что спящая блестела так, словно была покрыта густым слоем слизи. Девушку едва не стошнило от этого зрелища. Не зная, чего ждать от незнакомки, она попятилась к двери, но едва она сделала первый шаг, как спящее существо широко распахнуло глаза, жёлтые, словно цветки чистотела.

— И-и-извините, — заикаясь, произнесла Вика, продолжая нелепо пятиться, — я сейчас уйду. Я не хотела ничего плохого. — В голове у неё вертелась нелепая фраза из фантастических фильмов: 'Мы пришли к вам с миром', но произнести её девушка не рискнула.

С поразительной скоростью непонятное создание вскочило и, издав тихий свист, мгновенно оказалось рядом с Викой. Девушка увидела, что жуткая женщина действительно оказалась покрыта густым слоем слизи, более того, за ней тянулся длинный шлейф этой мерзости. Пахло от незнакомки почему-то рыбой.

— Я не хотела вас потревожить, — пролепетала Вика, понимая, догадываясь, что её здесь никто не ждал и на радушный приём рассчитывать не приходится.

Существо выбросило вперёд гибкую тонкую, но очень сильную руку и мёртвой хваткой схватило девушку за локоть. Свист перешёл в возмущённое шипение. Чувствуя, как когти хозяйки дома пронзают её кожу, Вика запаниковала и постаралась освободиться, но напрасно. Казалось, что она сама стала частью этого невероятного создания, настолько крепко держала её ужасная, скользкая женщина! Видя, как зашевелились на голове у незнакомки странные отростки, а сквозь приоткрытый рот уже легко можно было рассмотреть острые клыки, Вика истошно завизжала и изо всех сил рванулась к двери, волоча за собой цепкую тварь.

За дверью, к счастью, оказался всё тот же бесконечный, серый коридор. Шипящая и свистящая тварь, видимо, сама удивилась тому, что увидела. Похоже, она рассчитывала на что-то другое. Её пальцы слегка дрогнули и расслабились. Вике удалось, наконец, оторвать её от себя. Теперь, пока существо не пришло в себя, надо было срочно уносить ноги, но тут, как назло, проснулось любопытство. До девушки стало доходить, что ужасная женщина оказалась в том же положении, что и она. Одним словом, получалось, что из врага тварь превратилась в жертву.

Оглядываясь по сторонам, не переставая шипеть ни на секунду, женщина стала медленно отступать к спасительной двери. Почему-то Вика подумала, что обратно в свой мир это существо вернуться не сможет и сказала с едва скрытым злорадством:

— Вот сейчас ты, гадина, поймёшь меня!

Но им так и не довелось стать товарищами по несчастью. Женщина скрылась за дверью и больше не показывалась, а проверять, права ли она в своих догадках или нет, Вике не хотелось совершенно. Вернулась кошмарная девица в свой родной дом или её занесло куда-то ещё, какая разница? Главное, что она больше не висит, как балласт на её руке и не шипит рассерженной змеёй. Стряхивая с себя сгустки слизи, девушка уныло побрела вдоль осточертевшего коридора, больше не пытаясь проникнуть за очередную дверь. 'Всё ужасно, хуже просто и быть не может, — думала она, валясь с ног от усталости и слабости. — Это ад! Это точно самый настоящий ад! Вот только, что-то я не помню, когда успела умереть, ведь при жизни туда не попадают'.