Галина Ли - Своя дорога

Я покрутил головой и размял пальцами шею. Вроде бы, всего ничего вздремнул, а мышцы уже успели застыть в неудобном положении. Нет, спать все-таки надо в постели.

А где, интересно, мои спутники?

Обнаружить рош-мах не удалось, она вообще все свободное время проводила в блужданиях по домам. Каждая семья племени желала получить в гости оборотня вместе с ее благословением.

Агаи сидел неподалеку, на каменном полу под навесом, витая в своих думах где-то далеко. Зеленые глаза пристально уставились в одну точку, словно сучок на ближайшем столбе был самой занимательной вещью в мире. И самой нелюбимой.

Что же такое мучило нашего волшебника в последнее время?

– Агаи, у тебя все в порядке?

Вопрос задал риторический, честного ответа все равно не получить, ведь сирин, несмотря на свою эмоциональность, пожалуй, самый скрытный из нас. Обычно нельзя понять, какими путями бродят его мысли, пока они не выльются в слова.

– Что? – поднял на меня взор маг: – Да, конечно, все хорошо. Просто задумался. Мы уже столько дней в пути, а предстоит пройти еще больше... У меня возникли сомнения: может, стоило послушаться твоего совета?

– Которого? – Я попытался вспомнить, что и когда говорил аптекарю.

– Пустое. Просто устал, – тут же сердито отмахнулся юноша. – Я слишком далеко зашел, чтобы поворачивать назад!

Ну вот, теперь злится. На что? Его не уговаривали тащиться в такую даль. Наоборот, предлагали оставить меня и девочку в покое. Конечно, сирин можно понять: такая резкая перемена не проходит бесследно для человека, привыкшего к спокойной и размеренной жизни. Однако, он сам сказал – поздно поворачивать назад.

– Слушай, Агаи, а ты не знаешь, почему среди гостей так много молодых девушек? – спросил я, стремясь отвлечь парня от пустых переживаний.

Аптекарь удивленно поднял брови, а потом усмехнулся:

– А что, Танита тебе не сказала? Послезавтра выбирают первую красавицу рода. Ей подарят десять коз и одну корову. К тому же, считается, что девушка получит на всю жизнь благословение богов. Она сразу станет самой желанной девицей племени, за которую родственники вправе требовать хороший выкуп.

Волшебник поднялся, отряхнул штаны и сказал, вперяя взор в занавесь из струек воды, стекавших с покатой крыши:

– Я пойду, Таниту поищу.

Сделал несколько шагов к ступеням и, уже стоя одной ногой под дождем, обронил:

– Да, кстати, красавицу рода выбирают по указанию сына Подземного бога. А это – ты!

И в следующее мгновение паршивец удрал от меня под ливень, припустив во все тяжкие по пузырящимся лужам в сторону дома колдуна.

Так значит вот что устроила мне стервозная рош-мах?!

Хорошо, что льет как из ведра, а то у нас перед домом наверняка бы прогуливалась стая девиц, жаждущих, чтобы принц из преисподней заметил их несравненные прелести.

Ну, кошка пятнистая, сочтемся!

Я развернулся, чтобы уйти в дом, но мне не дали: воздух сотряс громкий рев Морры. Ее в очередной раз обыграли ловкие и поднаторевшие в игре дети. Нашу девочку очень сильно расстраивали неудачи с камнями – видно, начинал сказываться характер будущей правительницы.

Я жестом отправил гостей восвояси, намереваясь устранить причину плохого настроения малышки, за что получил сердитый взгляд и еще более громкий рев.

Мо шизане! И где только ее непутевые опекуны мотаются! Я кто – телохранитель или нянька, в конце-то концов?!

Услышав ругательства в адрес соплеменника и его милой, Морра замолчала, а потом потянулась ко мне, просясь на руки. Ради всеобщего спокойствия пришлось пойти у нее на поводу, и через минуту девочка всхлипывала, вцепившись в мою шею, а я, утешая, гладил ее по спине.

Все-таки, видимо, нянька. Пора просить у сирин добавки к жалованью: в компенсацию за издерганные нервы. По десятку за ребенка. Тридцать монет мне не помешают.

От вождя остро несло диким чесноком. И еще, кажется, кислым молоком. Непередаваемый запах... И как это рош-мах выносит его общество целых два дня?

Я отвернулся, стараясь глотнуть свежего ветерка, и наткнулся взглядом на веселое лицо Таниты. Кажется, оборотень наслаждалась моей недовольной физиономией. А ведь праздник в самом разгаре. Только-только завершились состязания на титул лучшего воина рода. Выиграл красивый рослый парень, оставив остальных далеко и в метании копья, и в стрельбе из лука, и в кулачном бою. Теперь юноша гордо сидел рядом с оборотнем и не сводил с нее взгляда, очарованный величием богини. Похоже, что с самым лучшим парнем росм определились. Хвала Ирие, что хоть его мне выбирать не пришлось.

Бывшие противники, с завистью поглядывая на счастливчика, усаживались в круг на выбранной для гуляний поляне, освобождая место для следующего действа. У многих в руках оказались большие барабаны, обтянутые бычьей кожей.

Вождь, облаченный ради торжества в просторный балахон, сплошь расшитый бусинами, мелкими раковинами пятнистых моллюсков и красными кожаными шнурками, поднялся и воздел руки. Правитель росм торжественно стукнул о настил посохом, атрибутом воинской и магической власти, и тотчас десяток дарбук – так называли свой инструмент дикари – подхватили приказ вождя низкой мягкой дробью. В этот ритм влились сильные женские голоса. О чем они пели – не знаю, но получалось красиво. Намного лучше, чем у салонных светских "львиц", чьи приемы я на дух не переносил. Там и музыка, и певицы казались искусственными и нелепыми, а здесь...

Достойное сравнение хоровому пению я подобрать не успел – на поляну вылетели девицы, извивающиеся в танце, обтянутые кошачьими шкурами, словно второй кожей. То есть, мне почудилось, что шкурами. При ближайшем рассмотрении оказалось – танцовщицы абсолютно наги, их тела попросту раскрашены. Даже лиц, и тех не рассмотреть, только глаза, густо подведенные черной краской, отчетливо выделялись.

О, демон! Да как же я разгляжу в этой толпе первую красавицу, если они для меня все на одно лицо?!! Если только по размеру груди или по ... совершенству линий другой части тела.

Оборотень перегнулась через победителя турнира и шепнула:

– Все девственницы, всем по шестнадцать!

И что? Да хоть обученные всем премудростям жрицы богини любви!

Я перевел взгляд на стаю девиц, страстно крутящих бедрами под убыстряющуюся музыку, с намерением быстренько выбрать среди них ближайшую и исполнить свою роль.

Рош-мах снова зашептала, предугадав мое желание:

– Нельзя! Они должны закончить танец! Иначе племя лишится удачи на целый год!

Ах ты... Ладно, в конце концов, раз выпал момент, надо насладиться предложенным зрелищем. Когда еще представится возможность полюбоваться тремя десятками голых дам сразу.

Я снова расслабился и уже с удовольствием начал следить за гибкими, грациозными девушками, попутно разглядывая тех, которые не принимали участия в танцах.