Галина Ли - Своя дорога

Я подхватил Морру на руки, избавив сирин от лишних забот, а девочку от нотаций, и решил ненадолго составить компанию усталому другу, постояв у кровати недужного. Выглядел милитес неважно: он тяжело дышал, с болезненными хрипами выталкивая из легких воздух, кожа блестела от пота, а на кистях рук виднелись круглые свежие кровоподтеки.

Сирин то и дело обтирал пылающего больного мокрой губкой, пытаясь сбить жар. Судя по всему, следующие дни пройдут для Риса на грани между жизнью и смертью.

– Помощь нужна? – поинтересовался я на всякий случай.

– Нет, спасибо, – отмахнулся аптекарь, – пока не нужна. Лучше пригляди за Моррой, а то она уже несколько раз пыталась залезть руками в отвары.

– Так и пустил бы.

Совет дал от всей души: я помнил почти мгновенное заживление укуса.

Агаи сердито глянул на непрошеного советчика и тут же замер с открытым ртом:

– А ведь верно! Кто знает, может, она сумеет улучшить лекарства!

Ну, хуже девочка их точно не сделает.

Надо ли говорить, что в следующую минуту малышку допустили к драгоценным горшкам. Меня же волшебник выгнал прочь, заявив, что я отвлекаю целителей.

Не больно-то и хотелось. Все равно кому-то надо следить за новой постоялицей, уж больно она агрессивная.

Вернулся вовремя: девица как раз кралась к выходу – служанка снова убежала на кухню. Увидав меня, беглянка залилась розовой краской по самые ключицы и прилипла к стене как приклеенная. Ее испуг неожиданно вызвал в душе досаду: и чего, спрашивается, смотрит на меня как на отъявленного душегуба? Плохого ей ничего не сделали, а даже наоборот: помыли, одели, приютили, накормили, в конце концов!

Я уселся на диван, демонстративно не обращая внимания на гостью, и налил себе бокал вина.

Определенно, после нелегкого дня просто необходимо расслабиться.

Девушка отодвинулась еще дальше, переместилась ближе к выходу.

Хочешь уйти? Да пожалуйста! Могу облегчить задачу.

С этими мыслями я встал с места и отошел в сторону, сопроводив сей акт шутливым поклоном. Девушка судорожно вздохнула, остановилась, а потом медленно пошла к ближайшему креслу и села в него, не спуская с меня настороженного взгляда.

Так и знал! На то и рассчитывал. Женская логика ходит непостижимыми путями, но чаще всего – супротив мужской. Вот если бы даму попробовали остановить... Тогда бы она непременно постаралась удрать. А так... какой интерес, если не держат?

Вернувшись на место, я снова взялся за вино и на одно мгновение, словно сомневаясь, замер с занесенной бутылкой над чистым бокалом. При этом не забыл окинуть задумчивым взглядом девушку и... налил только себе, а ей пододвинул вазочку с нежно-зелеными пастилками.

Барышня вспыхнула еще ярче и сама схватилась за бутылку, щедро плеснув себе по самый край.

Ага, значит, смелая. Ну-ну.

Хотя наивная бравада моей собутыльницы очень смешила, я постарался скрыть свои чувства, с самым серьезным видом представившись:

– Дюсанг Лирой.

– Эрхена, – сказала девушка, ошарашив меня в одно мгновение.

Ее голос... Он удивительно не соответствовал ни ее сути, ни невзрачному облику: глубокий, низкий, бархатный. Услышь я его случайно, весь день предавался бы фантазии, дорисовывая облик таинственной дамы. И предстала бы в моих мечтаниях яркая брюнетка с черными как смоль волосами, томными манящими глазами, загадочной улыбкой, сводящей с ума всех половозрелых мужчин, но никак не это малолетнее чучело!

Между тем девушка, неправильно истолковав изумленный взгляд собеседника, сравнялась по цвету с гранатом, смутилась и поправилась:

– Эрхена Этвеос.

И снова ее голос пробрал меня до кончиков пальцев, вызвав приятное томление в чреслах.

Вот это да... Интересно, а морских дев в ее роду случаем не было? Хотя нет, глаза не зеленые.

Девушка, не ведавшая моих дум и желаний, потянулась к вину, пригубила. Видно было, что ей не понравилось, но, тем не менее, она смело отпила сразу половину бокала. Буквально через несколько минут глаза Эрхены заблестели, худенькие плечики перестали казаться деревянными, гостья расслабилась и забралась в кресло с ногами, поджав под себя узкие плоские ступни. Потом снова приникла к кубку, в одно мгновение прикончив содержимое. Видно, заимствованная у алкоголя смелость девушке понравилась.

Я снова долил вина. В конце концов, чем еще ее можно занять? Нормально общаться мы не в состоянии. Остается только пить, иначе девицу со страха снова потянет на подвиги.

Новая порция быстро оказалась в желудке начинающей пьянчужки. На этот раз Эрхена даже не остановилась, сразу выпила вино до конца. Пришлось повторить. Несколько раз.

И как в нее столько влезло?

В самый разгар молчаливого веселья, когда девушка уже лыка не вязала, у нас прибавилось собеседников – прибежала Морра. Она с ходу залезла мне на колени и с любопытством уставилась на хмельную незнакомку. У той, в свою очередь, брови тоже удивленно поползли вверх и странным образом там остались, словно невидимый шутник придержал их двумя пальцами. При этом глаза Эрхены окончательно потеряли осмысленное выражение, а потом и вовсе – закрылись. В следующее мгновение она стала заваливаться на бок.

Ну, наконец-то! Я, признаться, уже устал ждать.

Оттащить девушку в комнату прислуги и сгрузить на постель было делом пяти минут.

Я полюбовался на спящую и усмехнулся сам себе – уж больно забавно закончился день. А потом вернулся к сирин за настойкой из "волчьего корня" на серебряной воде с наложенными заклинаниями. Ее горький вкус моментально испортил благодушное настроение, так что, когда сирин посоветовал мне для усиления колдовства больше сквернословить, с удовольствием воспользовался подходящим советом.

И умудрился же я подпустить к себе это волчье отродье?!

Проснуться пришлось вместе с рассветом. Сделать это в комнате без окон было совсем не просто. Хорошо еще, утро непонятным образом пробралось в гостиную, разнося свой зыбкий свет по коридорам. Неясные блики и разбудили меня. Чтобы не тревожить спящих, я прихватил одежду с оружием и выбрался облачаться в коридор. Дожидаться завтрака не имело смысла, все равно служанка еще спала и видела десятый сон, поэтому я заглянул к Агаи.

Сирин дремал около постели притихшего Риса. Тот больше не метался в жару, но выглядел так, словно его слепили из воска. Правда, синяков на теле не прибавилось, больному было немного лучше, чем вчера. А может, мне просто хотелось так думать – всегда жалко терять хорошего человека.

Объяснив целителю, куда ухожу, я пресек неуместные попытки удержать меня в доме, кратко и доходчиво растолковав, что думаю по поводу такой заботы. Агаи огорченно похлопал глазами, но оставить больного одного не решился. И это было правильно, мне, в отличие от Лаланна, помощь не требовалась.