Роджер Желязны - Принц Хаоса

Мандор хмыкнул, и зеркало опустело.

Я отвернулся. Я пошел дальше.

Еще смех. Слева. Моя мать.

Из красной рамы с резными цветами она смотрела на меня: пристально, с выражением безграничного веселья.

— Ищи его в Преисподней! — сказала она. — Ищи его в Преисподней!

Я прошел мимо, и смех ее еще долго разносился за моей спиной.

— Пссст!

Справа — высокое, узкое зеркало, обрамленное зеленым.

— Массстер Мерлин, — сказала она. — Я иссскала, но призрачшшный сссвет не пересссек моего пути.

— Спасибо, Глайт. Пожалуйста, продолжай искать.

— Сссогласссна. Мы должшшны посссидеть вдвоем в теплом месссте как-нибудь ночью и попить молока и поговорить о ссстарых днях.

— Это было б здорово. Да, мы должны. Если нас не пожрет что-нибудь большее.

— Ссс!

Это что, смех?

— Доброй охоты, Глайт.

— Да-а-а. Ссс!

И дальше. Иду.

— Сын Янтаря. Носящий спикарт, — это из затененной ниши слева.

Я притормозил и всмотрелся. Рама была белая, стекло — серое. Внутри был человек, которого я никогда не встречал. Рубашка на нем была черной с открытым воротом. Еще он был одет в коричневый кожаный жилет, был темным блондином, глаза, похоже, были зелеными.

— Да?

— Спикарт был спрятан в Янтаре, — объявил он, — для того, чтобы его нашел ты. Он придает огромные силы. Но так же отягощен серией заклятий, которые заставят носящего его действовать определенным образом в определенных обстоятельствах.

— Я подозревал это, — сказал я. — Для чего он предназначен?

— Прежде носимый Суэйвиллом, Королем Хаоса, он вынудит избранного наследника принять трон, вести себя должным образом и должным образом воспринимать рекомендации определенных особ.

— И эти особы?

— Женщина, которая смеялась и кричала: «Ищи его в Преисподней». Мужчина в черном, который желал твоего возвращения.

— Дара и Мандор. Они наложили на спикарт такие заклятия?

— Именно так. И мужчина оставил кольцо, чтобы нашел его ты.

— Невыносимо отказываться от него сейчас, — сказал я, — когда он доказал свою пользу. Найдется ли способ снять такие заклятия?

— Конечно. Но тебя это волновать не должно.

— Почему?

— Кольцо, что ты носишь, не то, о котором говорил я.

— Не понимаю.

— Но поймешь. Не бойся.

— Кто вы, сэр?

— Мое имя Делвин, и мы можем не встретиться никогда… если древние силы не вырвутся на свободу.

Он поднял руку, и я увидел, что он тоже носит спикарт. Он протянул его мне.

— Коснись своим кольцом моего, — скомандовал он. — Тогда ему можно будет приказать перенести тебя ко мне.

Я поднял спикарт и поднес его к стеклу. Мгновение казалось, что они соприкоснулись, затем — вспышка света, и Делвин исчез.

Я позволил руке упасть. Пошел дальше. Повинуясь какому-то импульсу, остановился перед старым комодом и выдвинул ящик.

Всмотрелся. Кажется, толку здесь не было ни на грош. Ящик содержал макет, миниатюрную часовню моего отца — крошечная цветная плитка, маленькие горящие свечи, даже Грейсвандир кукольного размера на алтаре.

— Пред тобой лежит ответ, милый друг, — донесся грудной голос, который я не мог не узнать.

Я поднял взгляд к окаймленному лавандой зеркалу — я не сразу сообразил, что оно висело над комодом. У леди в зеркале были длинные, угольно-черные волосы и настолько темные глаза, что я не смог бы сказать, где кончается зрачок и начинается радужка. Лицо было очень бледно, отчеркнутое розовыми тенями на веках и яркими губами. Эти глаза…

— Рханда! — сказал я.

— Ты помнишь! Ты помнишь меня!

— …и дни наших игр в танцующие кости, — сказал я. — Выросшая и милая. Я вспоминал тебя, совсем недавно.

— Мой Мерлин, я почувствовала прикосновение твоего взгляда, когда спала. Мне так жаль, что нас разлучили, но родители…

— Я понимаю, — сказал я. — Они считали меня демоном или вампиром.

— Да.

Она протянула бледную руку сквозь зеркало, взяла мою ладонь, потянула к себе. За стеклом она прижала ее к губам. Губы были холодны.

— Они предпочли, чтобы я водила знакомство с сыновьями и дочерьми людей, не с детьми нашего рода.

Когда она улыбнулась, я разглядел ее клыки. В детстве они были не так заметны.

— Боги! Ты выглядишь как человек! — сказала Рханда. — Приходи как-нибудь навестить меня в Дикий Лес.

Импульсивно я наклонился вперед. Наши губы встретились в зазеркалье. Чем бы она ни была, мы были друзьями.

— Ответ, — повторила Рханда, — лежит пред тобой. Приходи навестить меня!

Зеркало подернулось красным, и она исчезла. Часовня в ящике осталась без перемен. Я закрыл ящик и отвернулся.

Иду. Зеркала слева. Зеркала справа. В них только я.

Затем…

— Ну-ну, племянничек. Смущен?

— В общем — да.

— Не думаю, что надо винить себя за это.

Глаза у него были насмешливы и мудры, волосы — рыжи, как у его сестры Фионы или покойного брата Брэнда. Или, как следствие, — у Льюка.

— Блейс {22} 22 Блейс (Bleys) — предположительно от blaze — вспышка, сияние; в тексте постоянно подчеркивается рыжий цвет волос Блейса, напоминающих пламя. ,— сказал я, — что за чертовщина тут творится?

— У меня хвост делвиновского послания, — сказал он, вытащив руку из кармана и протягивая мне. — Вот.

Я потянулся в зеркало и взял. Это был еще один спикарт, подобный тому, что носил я.

— Это тот, о котором говорил Делвин, — сказал Блейс. — Ты никогда не должен надевать его.

Несколько мгновений я изучал кольцо.

— И что мне с ним делать? — спросил я.

— Положи в карман. Может, на что и сгодится.

— Где вы взяли его?

— Подменил — как только Мандор оставил его — тем, который сейчас носишь ты.

— Сколько их вообще?

— Девять, — отозвался он [33] Число девять в кельтской мифологической традиции имеет мистическое значение законченности, знак высшего достоинства. .

— Я полагаю, вы знаете о них все.

— Больше, чем многие.

— Это совсем не трудно. Полагаю, вы не знаете, где находится мой отец?

— Нет. Но знаешь ты. Твоя подружка — леди с кровожадными замашками — тебе уже говорила.

— Загадками, — добавил я.

— Лучше уж так, чем вообще ничего, — откликнулся он.

Затем Блейс исчез, а я пошел дальше. И чуть спустя все пропало.

Парение. Чернота. Хорошо. Так хорошо…

Сквозь ресницы пробрался лучик света. Я снова запечатал глаза. Но прокатился гром, и немного спустя свет просочился снова.

Темные линии в бурых, огромных рогатых гребнях, папоротниковые леса…

Вернулась способность к восприятию яви и показала, что я лежу на боку, уставившись на трескающуюся землю меж корнями дерева; насколько хватало глаз, тут и там сыпались пучки травы.