Роджер Желязны - Принц Хаоса

Видел одну коронацию — считай, что видел их все. Звучит цинично, да так оно и есть, особенно когда главное действующее лицо — твой лучший друг, а его королева — твоя же мимолетная любовница. Все как обычно: процессия под бесконечный заунывный аккомпанемент, а еще неудобные цветастые одеяния, фимиам, речи, молитвы, звон колоколов… Утомительно, душно и требует лицемерного участия, словно на свадьбах, актовых днях или тайных посвящениях.

Итак, Люка и Корал объявили повелителями Кашфы, причем в той самой церкви, где всего несколькими часами ранее мы почти до смерти — к сожалению, только почти — схватились с моим безумным братом Юртом. Как единственному представителю Амбера, пусть формально и не имеющему официального статуса, мне предоставили наилучшее место, и взоры присутствующих частенько скользили по моей особе. А посему приходилось постоянно быть начеку и отвечать приличествующим ситуации образом. Хотя Рэндом и не присвоил официального статуса моему присутствию на церемонии, я прекрасно понимал, что он будет возмущен, если услышит, будто мое поведение в чем-либо противоречило букве протокола.

Таким образом, для меня все закончилось ноющими ступнями, онемевшей шеей и насквозь промокшими пестрыми одеяниями. Таков шоу-бизнес. Впрочем, выбора у меня не было. Мы с Люком не один пуд соли съели вместе; мы скрещивали клинки, пытаясь укокошить друг друга, шастали по картинным галереям и блуждали в Тени. Вспоминая все это, я не мог не гадать, каким Люк окажется теперь, воссев на престол. Подобный казус превратил моего дядю Рэндома из беспечного музыканта, бродяги и развратника — в мудрого и уважаемого правителя; правда, список первоначальных качеств я могу восстановить лишь по воспоминаниям родственников. Я надеялся, что старина Люк не претерпит столь же кардинальных перемен. Он ведь совсем не похож на Рэндома и на целое поколение моложе. Хотя с годами все меняется, наверное, это в порядке вещей? Я ведь и сам далеко не тот, каким был совсем, кажется, недавно. А если подумать — даже и не тот, каким был вчера.

Во время заключительного песнопения Корал ухитрилась передать мне записку, где назначила встречу, сообщив время, место и даже начертив небольшой план. Мы встретились вечером в задних покоях дворца. Тут я узнал, что, оказывается, ее и Люка поженили заочно еще детьми; такова была часть дипломатических договоренностей между королевой Ясрой и Бегмой. Из дальнейших дипломатических ухищрений ничего не вышло. Властители вроде и забыли о свадьбе, пока новые события не послужили напоминанием. Люк и Корал не виделись много лет, однако официальная хроника гласила, что принц женат. По крайней мере пока сей декрет не будет аннулирован.

Но если следовать этому декрету, Корал могла короноваться вместе с Люком. Если в этом была хоть какая-то польза для Кашфы.

А она была — Эреньор. Бегмийская королева на троне Кашфы поможет смягчить напряженную обстановку, сопровождающую захват чужой территории. По крайней мере так посоветовала Ясра, как сообщила мне Корал. И Люк поддался, тем более при отсутствии гарантий со стороны Амбера и ныне более не существующего Договора Золотого Круга.

Я обнял Корал. Послеоперационное восстановление шло поразительно быстро, и все-таки здоровой она совсем не выглядела. Корал носила черную повязку на правом глазу и вся дрожала, стоило моей руке случайно оказаться рядом — или даже когда я смотрел на нее слишком долго. Я не мог и предположить, зачем Дворкин заменил поврежденный глаз Камнем Правосудия. Разве что он счел ее достаточно стойкой, чтобы противостоять попыткам обеих Сил — Образа и Логруса — вернуть талисман. Но в подобных материях мой опыт был, прямо скажем, никакой. Я недавно убедился, что карлик-маг вполне в здравом рассудке, но мое убеждение ничуть не проясняло загадочных талантов, которыми обыкновенно обладают мудрецы древности.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я Корал.

— Очень странно, — ответила она. — Не больно — совершенно не больно. Скорее ощущение связи, как по Козырю. Только Камень со мной постоянно, и я никуда не перемещаюсь и ни с кем не говорю. Я будто стою в неких воротах. Силы движутся вокруг меня, сквозь меня…

На мгновение я оказался в центре серого кольца с колесом со множеством спиц красноватого металла. Отсюда, изнутри, оно походило на огромную паутину. Мое внимание привлекла яркая, пульсирующая жила. Да, это была связь с могущественной силой в отдаленной Тени, с силой, которая вполне подходила для исследований. Со всей осторожностью я простер ее к самоцвету в глазнице Корал.

Сопротивления не последовало. Протянув силовую линию, я вообще ничего не почувствовал. Просто возникла огненная завеса. Продравшись сквозь пламенеющее покрывало, я ощутил, как затрудняется продвижение моего запроса — медленнее, медленнее, стоп. Я застыл, словно на краю бездны. Настройка на Камень, сколько я помнил, чувствовалась совершенно иначе, а вызывать Образ, который был его частью, не стоило, по крайней мере пока я работал с иной силой. Я двинулся чуть вперед — и меня охватил жуткий холод, высасывающий энергию.

Впрочем, не мою собственную, а лишь той силы, с которой я работал. Так что я простер ее дальше и узрел слабое сияние, будто некую отдаленную туманность на темном, винно-красном фоне. Еще ближе, и смутно знакомое пятно стало сложной трехмерной конструкцией. Судя по описанию моего отца, так выглядело начало пути, который следовало пройти для настройки на Камень. Ладно, я внутри Самоцвета. Проходить ли посвящение?

— Дальше нельзя, — разнесся голос, незнакомый, хотя звуки издавала Корал. Похоже, она впала в транс. — В высшем посвящении тебе отказано.

Я потянул на себя щуп, не желая никаких противостояний. Логрусово зрение, которое постоянно было при мне с недавних событий в Амбере, открыло передо мной Корал, окутанную и пронизанную высшей версией Образа.

— Почему? — осведомился я.

Ответа не последовало.

Корал слегка вздрогнула, встряхнулась и уставилась на меня.

— Что случилось? — спросила она.

— Ты задремала. Ничего удивительного. Операция Дворкина, да еще денек не из самых легких…

Корал зевнула и рухнула на кровать.

— Да, — вздохнула она и заснула по-настоящему.

Я стащил сапоги и сбросил отяжелевшие одежды. Потом растянулся рядом с ней и накрыл одеялом нас обоих. Я тоже устал и просто хотел обнять кого-то.

Не знаю, как долго я спал. Меня мучили темные, головокружительные видения. Лики — людей, животных, демонов — проносились передо мной, и никто не был особенно обрадован встречей. Леса валились на землю и взрывались пожаром, земля сотряслась и раскалывалась, морские воды вздымались гигантскими волнами и набрасывались на сушу, луна истекала кровью и исходила великими рыданиями.