Роджер Желязны - Создания света – создания тьмы

Оаким отпускает Мегру.

– Это действительно меняет дело, бессмертный, – я позабочусь о девушке в более подходящий момент. Скажи, бессмертный, противостоишь ли ты силам Дома Жизни и Дома Мертвых?

Мадрак покусывает губу.

– Допустим, – отвечает он наконец. – Что тебе в том?

– Я всего лишь собираюсь уничтожить тебя и твоего друга, если он тоже принадлежит к двумстам восьмидесяти трем бессмертным. Волшебник улыбается и кланяется. Негра, воспользовавшись паузой, выскальзывает из павильона.

– Леди убежала от вас, – замечает Фрамин.

– Сейчас это уже не важно. – Оаким делает шаг навстречу Мадраку.

Посох крутится в пальцах священника, пока не превращается в сверкающий круг, затем прыгает вперед.

Оаким увертывается от первого удара, но второй задевает его по плечу. Он пытается схватить посох и попадает под новый удар. Он бросается на Мадрака, но посох касается его груди и отбрасывает назад. Оаким отступает на шаг и начинает кружить вокруг своего противника.

– Как это, ты все еще стоишь? – интересуется Фрамин. Зеленобородый остается в стороне и невозмутимо покуривает.

– Я не могу упасть, – отвечает Оаким. Он делает резкий выпад, но Мадрак отражает и его. Затем атакует – снова и снова – уже воин-священник, и всякий раз Оаким не просто избегает удара, но пытается схватить посох.

Наконец он останавливается и отступает на несколько шагов.

– Ну, хватит глупостей! Время против меня, а я еще должен получить свою подружку обратно. Ты хорош с этой палкой, жирный Мадрак, но теперь она тебе не поможет!

Затем, слегка пригнув голову, Оаким исчезает, и Мадрак лежит на земле, а его посох валяется рядом сломанный и бесполезный.

Оаким возникает из ниоткуда – рука его поднята, как будто только что нанесла смертельный удар.

Фрамин роняет сигарету, и трость прыгает у него в руках, заключая его в кольцо зеленого огня:

– Фуга! Истинный мастер фуги! И даже впередидущей! Кто же ты?

– Меня называют Оакимом.

– Откуда ты знаешь точное число бессмертных?

– Я знаю то, что я знаю, и эти огни не спасут тебя.

– Может, да, а может быть, и нет, Оаким. Но я не противостою Дому Жизни и Дому Мертвых.

– Лжешь! Ты – бессмертный, и этого достаточно. Само бессмертие нарушает гармонию Средних Миров и противостоит Домам!

– В принципе я слишком ленив, чтобы чему-нибудь противостоять. Моя жизнь, однако, это совсем другое дело, – глаза его вспыхивают зеленым. – Прежде чем ты попытаешься обратить свою силу против меня, Оаким, знай, что уже слишком поздно…

Он поднимает свою трость.

– Шакал или птица послали тебя – не имеет значения, кто…

Зеленые огни фонтанами летят вверх, заполняя пространство вокруг.

– Но ты не просто принесший чуму. Ты слишком хорошо подготовлен, чтобы быть кем-то меньшим, чем посланец…

Павильон вокруг них исчезает, и они стоят на открытом месте посреди ярмарки.

– Знай, что до тебя Анубис посылал многих и все они потерпели неудачу…

Зеленый огонь бьет вверх из его трости и зажигает в небе дугу, яркую, как сигнальная – ракета.

– …и двое из них пали от руки того, кто сейчас приближается…

Дуга разгорается и пульсирует.

– Посмотри же на того, кто всегда приходит туда, где хаос, и чья холодная стальная рука поддерживает слабых и угнетенных!..

Он приближается, пересекая небо на спине огромного зверя из вороненого металла. У зверя восемь ног, и копыта его – алмазы. Всадник натягивает поводья, и с каждым шагом зверь покрывает все меньшее и меньшее расстояние.

– Его называют Стальным Генералом, и он тоже мастер фуги, Оаким. Он слышит мой зов.

Оаким поднимает голову вверх и смотрит на того, кто когда-то был человеком. Магия ли это Фрамина или его собственное предчувствие, но он знает, что это будет первая настоящая схватка за тысячелетие, которое он помнит.

Зеленые огни падают на Мадрака, тот вздрагивает и поднимается со стоном.

Восемь алмазных копыт касаются земли, и Оаким слышит далекую музыку банджо.

Огненная Ведьма вызывает свою колесницу-запряженную-десятью и велит подать золотой плащ. Сегодня она отправляется по небесному пути к Кольцу, замыкающему Средние Миры.

Она пройдет своими собственными, одной ей известными дорогами, чтобы показать…

Туда, на миры Жизни и Смерти, миры, к которым она привыкла…

Одни говорят, что имя ее – Милосердие, другие – что Похоть. Но непроизносимое смертными имя ее – Псина, а тайна души ее – прах.

…Евнух, жрец высшей касты, ставит тонкие свечи перед парой старых сандалий.

…Пес терзает грязную перчатку, видевшую много лучших столетий.

…Слепые Парны бьют по крошечной серебряной наковальне деревянными молоточками пальцев. На металле лежит полоса голубого света.

Принц-Который-был-Тысячей идет у моря и под морем. Второй разумный обитатель мира, по которому идет Принц, никак не может решить, создал ли Принц этот мир или открыл. Не может потому, что никак не решит – создает ли мудрость или только находит, а Принц мудр.

Он идет вдоль берега, и следы начинаются в семи шагах за его шиной. Высоко над головой Принца висит море. Оно висит над его головой потому, что у него просто нет выбора. Мир этот устроен так, что откуда бы вы на него ни взглянули, он покажется вам висящей в космосе голубой каплей, полностью лишенной суши. Но если достаточно глубоко погрузиться в океан этого мира, то пересечешь нижнюю поверхность вод и войдешь в атмосферу планеты. Опускаясь еще ниже, достигнешь земли. Обходя эту землю, вы нашли бы другие моря – воды под водами, висящими в небе.

Океан плещется в тысяче футов над головой. Яркие рыбы снуют по его дну, как диковинные созвездия, и здесь внизу, на земле, все сверкает.

Говорил же кто-то, что мир, подобный этому безымянному месту, с морем вместо неба, не может существовать. Тот, кто говорил это, – ошибался. Положите в основу бесконечность – остальное просто.

Принц-Который-был-Тысячей уникален. Он телепортатор, а телепортаторы встречаются на Средних Мирах еще реже, чем мастера темпоральной фуги. Возможно, он всего один такой. Он способен мгновенно перенести себя в любое место, какое только может отчетливо себе представить.

А у него очень пылкое воображение. Допустим, любое место, которое вы способны вообразить, существует где-то в бесконечности; если же и Принц может подумать о нем, то он в состоянии оказаться там. Некоторые теоретики утверждают, что его видение места и желание оказаться в нем на самом деле есть акт творения. Никто не знал об этом месте прежде, и если Принц может отыскать его, тогда, возможно, в действительности он сделал так, что оно возникло. Впрочем, положите в основу бесконечность – остальное просто.