Мария Филиппова - Гшер. Части неделимого

— Такая легкая добыча. — И зло прищурив глаза, одним практически невидимым движением выкинул руку вперед. Тончайшим шелком скользнул холод по боку, я ожидала боли, и она пришла. Но появилась совсем не в том месте где должна была. Чувствуя как вокруг сердца расползается жгучий мороз, я опустила взгляд вниз, на руку вампира, будучи уверенной, что увижу там кинжал или короткий меч.

Ладонь вампира была пуста, но Вирлан пораженно замер, глядя на торчавшую из его груди золотую пластину, тонкую и острую как бритва. С мелодичным звоном упало на землю разорванное ожерелье Лааля, открывая взгляду устрашающего вида шрам.

Горло перехватило плотным ошейником удушья, боль Вирлана вспыхнула в моем теле ярче и магия, стремясь защитить носителя, ринулась наружу сквозь все запреты и барьеры.

Черное и белое смешалось в кристально чистую силу, задрожала земля, взметнулись вверх растрепанные поднявшимся ветром волосы. Низкий гул заполнил все пространство вокруг, гшерцы падали как один, оглушенные силой, с воем катался по земле вампир, не выдерживая натиска чистой магии, довольно щурился Вирлан и внезапно, поток магии с его стороны исчез. Тело брата застыло, а магия внутри меня вскипела с новой силой. Исчез приятный и уютный мрак, померкла светлая магия, и как картинка на засвеченной пленке исчезло чувство принадлежности к огненной стихии. Осталась только чистейшая магия, рвущаяся наружу и сметающая все на своем пути, запылало и обратилось пеплом визжащее тело вампира, конвульсивно задрожали гшерцы. Витар искореженный до неузнаваемости неизвестной силой жгущимися искрами вгрызался в мою магию, но не в силах с нею справиться, растворялся.

Заполняя и исправляя порушенный чьей-то злой волей магический фон растекалась чистая сила и я не желала прекращать её ток. Неограниченное могущество, то, чего так жаждал брат, теперь уютно устроилось мантией на моих плечах. Не было ничего и никого, кто смог бы противостоять мне и захлебываясь абсолютно счастливым смехом, я взглянула в небо. Там, в его серых просторах, стремительно увеличивалась точка. Новая цель для уничтожения приближалась.

Но опасность пришла не с небес. Невзрачный человек показался из леса и, неспешно ступая среди сраженных магией тел, двинулся в мою сторону. Голос, такой же непримечательный как и оболочка, шуршанием змеиной чешуи по камню, прошелестел:

— Неслыханное расточительство.

— Ты смеешь мне указывать? — Хохотнула я, пьянея силой. Вирлан был прав в своем отношении к людям — они лишь расходный материал на пути чистой силы. Тупые животные забывшие времена подчинения и служения Магам. Они забыли, обленились и обнаглели. Они позволяют себе открывать рот в присутствии Магистра и совсем не чтят магию, что защищает их от них самих же…. — Да кто ты такой, чтобы дышать одним со мной воздухом? Низшая тварь из толпы презренных лентяев, считающих, что покорили магию. Все чего вы, люди, достойны это служить нам, Истинным Магистрам. Преклони колени и, возможно, я дарую тебе жизнь. — Неслыханное благородство было приправлено горечью недовольства какой-то моей частью. Она, эта часть, требовала. Приказывала уничтожить обнаглевшую тварь…

Человек ничего не ответил, подошел вплотную и с холодным любопытством посмотрел на меня. Потом все-таки произнес:

— Ты слишком молода для такого могущества. Мне оно подойдет больше.

Смеясь и не видя уже ничего кроме мерцания магии, я отдала контроль так жаждавшему расправы подсознанию, позволила силе голодным зверем накинуться на наглеца, недостойного жить.

Задымилась опаленная земля и небо испуганно отозвалось молнией, где-то вдалеке тоскливо взвыли напуганные псы и метнулись в норы лисы. Природа смиренно признавала силу и человеку бы следовало сделать тоже самое.

Тягучей патокой коснулось сознания одно лишь имя, произнесенное зло и удовлетворенно: "Лайтар".

— Лайтар. — Послушно повторила я.

Мужчина равнодушно кивнул, откликаясь на знакомое сочетание звуков, и прищурил серые глаза, наблюдая за приближением собственной гибели….Кто сказал, что легкие победы не приносят радости? Он был совершенно не прав…

В следующее мгновенье соленый запах должен был стать насыщение, но….Вместо мягкотелого наглеца на пути уничтожающей волны оказалось зеркало, словно вылитое из замутненного кровью стекла. Алое, в разводах и кругах изъеденной амальгамы оно, тем не менее, легко отразило щедро дарованную мной смерть в мою же сторону. Сбитая с ног вернувшейся силой я рухнула на спину и внезапно почувствовала пустоту.

Магии больше не было, ровно как и ощущения присутствия Вирлана где-то на краю восприятия, его мысли, эмоции и воспоминания сгинули как дурман. Не осталось ничего, кроме засасывающей бездны и прежде чем увязнуть в ней, я успела заглянуть в глаза склонившегося надо мной человека. Сквозь серую муть глаз на меня смотрела изуродованная магия Марферна, получившая новое воплощение.

В камере было темно. Только за толстыми прутьями слабо мерцал неровный свет факела, висящего где-то дальше. С грубого камня потолка противно капала вода и звучно шлепалась в лужу, вполне могущую стать поилкой для узников. Больше ничего интересного в окружающей действительности не было, по крайней мере я больше ничего не увидела с момента моего возвращения в мир мыслящих. Мир этот сейчас сузился до небольшой каменной коморки с черными полосками решетки на относительно светлой стене коридора. Я отстраненно окинула взглядом окружающую меня с трех сторон темноту и попыталась встать. Получилось это подозрительно легко и быстро, обзор моментально расширился и я тоскливо вздохнула, обводя взглядом новые владения. Кандалы на стенах, ржавые цепи рыжими змеями сползающие на непокрытый ничем каменный пол, необработанный камень вокруг и грязный, заваленный каким-то тряпьем коридор за частоколом решетки.

Под ногами лежало тело в покрытой грязью одежде. Расположившись на боку и как-то нелепо вывернув под себя скованные руки, оно могло бы вызвать жалость. Я еще раз вздохнула и тоскливо произнесла:

— Добегалась, всемогущая повелительница магии, мать твою.

Мое тело мне не ответило, и не удивительно — мы снова были порознь, грязная и побитая оболочка и, собственно, я.

В углу зашуршало, заскрипело железом и, приглядевшись, я распознала в тени Лекса, сидевшего прислонившись спиной к стене. Младший принц Диона выглядел однозначно лучше меня, живее и чище. Позвякивая кандалами, парень отстраненно смотрел сквозь мою призрачную светлость и о чем-то думал. На лице его была безмятежность, которая появляется, когда все враги обозначены, список убийств составлен, оружие подобрано, и дата решающего боя подчеркнута жирной алой (желательно кровью первого побежденного врага) линией.