Мария Филиппова - Гшер. Части неделимого

— Да мы, собственно, у выхода. — Задумчиво протянул Лекс.

— Т-т-только не г-говори, ч-что н-нам-м…

— Это лучше ты не говори, а то язык прикусишь. — Усмехнулся парень, подходя ко мне совсем близко. — Ты верно подумала. Нам вниз, к водовороту. В этом месте река выходит из скалы и впадает в озеро у Дортанты. Порог не длинный, но минуты на две воздух придется задержать.

Я покачала головой и сделала страшные глаза, видя что дион не вдохновился, громко стуча зубами добавила:

— Я с-столько не прод-д-держусь.

— А придется. — Как-то хищно улыбнувшись, произнес Лекс и так глянул на меня, что я всерьез задумалась: а не прыгнуть ли в воду прямо сейчас? — Другого пути отсюда нет, да и вернуться мы не сможем. Или ты желаешь еще одного скрога отведать? — Ядовито протянул парень и грозно прищурил глаза.

Я судорожно сглотнула комок в горле и непроизвольно попятилась. Потом подумала, что один раз я уже утонула, значит, больше такая смерть мне не грозит и обреченно кивнула. Лекс тут же подобрел и, подождав, пока я со всей имеющейся у меня жадностью наберу воздуха в легкие, обнял, оторвал от земли и вместе со мной прыгнул прямо в водоворот.

Кристально чистая, до черноты вода слишком быстро замутилась мельчайшими пузырьками воздуха, которого мне уже так не хватало. Позеленевшая вода увлекла нас в круговерть своего опасного танца, подводное течение жадно подхватило и потащило вперед то и дело швыряя из стороны в сторону. За секунду до того как померк свет и остались лишь ощущения, я глянула вверх, мимо плеча Лекса и сквозь его волосы увидела стремительно удаляющееся неровное сияющее зеленым пятно. Оно бесконечно долго уменьшалось и, наконец, исчезло вовсе. И тогда стало страшно.

Сильнее сжав зубы, зажмурив глаза и прижавшись к диону, я постаралась ни о чем не думать. Память же предательски подсовывала воспоминания о том случае, когда я почти погибла, но смогла переместиться в другой мир. Сначала и так истерзанное стрессами сознание захватили мелькающие картинки памяти, потом пришли и ощущения: такое знакомое удушье, тяжесть и разрывающая легкие нехватка кислорода. Способность мыслить четко была подхвачена плотным облаком пузырей и унесена прочь, да еще и спина самым неудачным образом познакомилась с подводными стенами пещеры. От удара грудная клетка невольно сократилась, выталкивая остатки кислорода, в рот хлынула горькая вода. Я дернулась и внезапно поняла, что Лекс меня больше не держит. В окружающей темноте не было видно даже рук, тянущихся ко рту, чтобы хоть как-то прекратить поток воды, яростно втискивающейся даже сквозь сжатые до ломоты в челюстях зубы.

Эта чертова вечность в ледяном хаосе движения потоков, казалось, никогда не закончится. Но вот течение присмирело, тело больше не ощущалось тряпичной куклой в руках разъяренного ребенка, и тусклый свет больно резанул по глазам. Сильный толчок в спину снизу-вверх подтолкнул к ослепляющее рябящему шару над головой….

На берег мы вылезли вместе: жадно вдыхающий воздух Лекс, я и мой безумный кашель. Дион добросовестно стукнул меня по спине, попал в свежий синяк, я взвыла, сплюнула последнюю воду, скопившуюся в горле, и блаженно плюхнулась на живот, уткнувшись носом в мокрую траву.

— Так ли уж плоха смерть, если жизнь подсовывает такие сюрпризы? — Мой задумчивый хрип был встречен слегка сиплым смешком Лекса и бодрым:

— Пошли. Нужно найти место для костра. А то прежде чем до нас доберется Лайтар, мы уже помрем от какой-нибудь болезни.

— А может в этом и есть смысл нашего существования? Вот так нелепо помереть, чтобы гад лопнул от злости?

— Ты слишком долго пробыла без воздуха. — Участливо усмехнулся дион, и, вздернув меня на ноги, потащил к ближайшей трещине в скале.

Не знаю каким образом, но диону удалось развести огонь. Я была готова усесться в центр костра, когда мне на плечи опустилось довольно грязное, пахнущее прелой листвой, но сухое и теплое одеяло.

— С прошлого раза осталось? — Мой сиплый голос затерялся в складках большого куска материи.

— Да. В прошлый раз я подготовился. Хорошо, что сюда никто из гшерцев не заглянул. — Невнятно пробурчал Лекс, стягивая через голову одновременно куртку и рубашку.

— Хорошо. — Кивнула я, утыкаясь носом в колючую шерсть и устало прикрывая глаза. — Хорошо, что дважды одной смертью не погибают. — Это было сказано шепотом, так что дион не услышал. Либо сделал вид, что не разобрал моего бурчания и не стал лезть с расспросами.

Уютно трещало пламя в трех кострах, подсыхала разбросанная и развешанная на выступах скалы одежда, мы с дионом, завернувшись каждый в свое одеяло на манер египетских мумий, сидели рядом и молча смотрели как пышут жаром угли. Очень скоро, часа через два, Лекс отогрелся и, натянув слегка подпаленные штаны, пожертвовал мне нагретое одеяло. Я благодарно кивнула и закуталась еще плотнее, согреться мне никак не удавалось. Кожа диона давно покраснела от жара, а мои руки все еще были мертвенно-бледными, только вены из синих стали черными.

— Шикарно выглядишь. — Усмехнулся Лекс, когда стало ясно, что ничего в ближайшее время не изменится.

— Молчи, красавец. — Огрызнулась я. — Лучше бы подумал как отбиваться от тех, кого может привлечь дым.

— А никак. — Беспечно отмахнулся парень, проверяя высохла ли рубашка. — Если до сих пор никто не заглянул, значит, не заметили. Дров осталось совсем немного, собственно, это догорают последние, так что скоро повод для беспокойства исчезнет.

Я только вздохнула и тоскливо посмотрела на обложенное камнями пламя, то ответило одинокой искрой, кольнувшей подставленную ладонь.

— В Дортанте есть что спалить? — Спросила я.

— В Дортанте есть одежда, теплый очаг, возможно еда и совершенно точно какая-нибудь опасная дрянь. — Иронично щуря наглые глаза ответил дион.

— Значит, пойдем в гости ночью. — Мрачно улыбнулась я.

— Лучше на рассвете. — Не слишком убедительным тоном высказал свое мнение Лекс. Я косо снизу-вверх посмотрела на его отогревшуюся фигуру, поплотнее укуталась в остывающие одеяла и непререкаемым тоном пробурчала:

— До рассвета я здесь околею. Ночью пойдем. Нет. Как только стемнеет!

Лекс лишь вздохнул и покладисто кивнул.

Три тысячи триста восемнадцатый год от Великого Разделения. Тридцать первый день третьего месяца лета

Утренние лучи солнца несмело касались отполированной поверхности стола и ложились на темное дерево светлыми пятнами. Ни одна, даже самая старательная служанка не смогла бы убрать их, даже если бы у нее и было на это время. В это утро королевский дворец посетила суета в компании с волнением, которое тут же пристало к охране, прислуге и прочим постоянным обитателям замка. Люди обменивались многозначительным взглядами, шептались по углам и строили всяческие предположения относительно причин, побудивших императора пригласить на аудиенцию свой Личный Совет в урезанном составе. Как минимум половина обычных его участников не была приглашена, что тут же вызвало волну слухов и сплетен. Этого добра всегда хватало во дворце, но сегодня количество неимоверных нелепостей почти превысило обычную норму, заставляя Цвирга нервно покрикивать на охрану, расставляя оную на подступах к зале, где вот-вот должны были собраться самые влиятельные люди империи.