Мария Филиппова - Гшер. Части неделимого

Я, в просторной, отстиранной в ближайшей чистой луже до почти первозданной белизны тунике эльфа и сделанной из какой-то светлой тряпки юбке плыла по коридору, закрыв глаза и изображая посмертное блаженство. Распущенные волосы щекотали лицо и спину, тонкий метательный нож прижатый рукавом к запястью холодил кожу, но согревал душу осознанием того, что я вовсе не безобидная утопленница какой кажусь на первый взгляд. Течение вынесло меня за угол, на мгновение голоса стражников оглушили, но спустя миг наступила звенящая тишина.

Лицо накрыла тень, в нос ударил запах немытого тела.

— Это еще что за….? — Хрипло произнес гулкий голос любопытного охранника. Тень стала гуще, и когда запах издаваемый склоняющимся телом стал совсем уж неприятным, я распахнула глаза и, растянув черные губы в злом оскале, прохрипела:

— А я за вами, мои сладенькие.

Удивленно отшатнулся упитанный мужик. Его серые глаза непонимающе округлились, зрачки сузились до размера точки, из горла вырвалось клокочущее хрипение оборвавшееся сипом. Большая кудлатая голова еле заметно дрогнула, когда нож вошел в точку на солнечном сплетении и почти сразу охранник стал заваливаться на спину. Вода приняла на себя новый груз с удивительно мягким плеском и пружинящим волнением помогла мне встать на ноги. Алчно улыбнувшись и вытерев окровавленное лезвие о рукав, я с откровенно-гастрономическим интересом посмотрела на четверых замерших в удивлении полутролей. Крайний, самый мелкий среди всех, с суеверным ужасом смотрел в широко раскрытые глаза товарища, чье тело утягивало течением. Охранник был жив и тщетно старался издать хоть звук. Мышцы мелко подергивались, создавая впечатление о конвульсиях, наливающиеся кровью от невероятных усилий глаза производили ужасающее впечатление.

— Упыриха… — шумно сглотнул образовавшийся в горле ком, самый мелкий стражник, решительно сжимая рукоять боевого топора.

— Тебя-то я следующего и заберу. — Прошипела я, действительно обидевшись. Ладно утопленница, это еще вполне сносно, но упыриха… терпеть сравнение с тупой нежитью я не собиралась.

Одним замахом блестящее темной кровью лезвие было пущено в район верхней части нахамившего мне тела. Все четверо отвлеклись на короткую вспышку и преступно пропустили момент, когда две тени за моей спиной восстали из воды и, ощетинившись мокрой сталью, вступили в бой.

Полутроли сопротивлялись дольше, чем предполагалось, но так и не успели поднять лишнего шума. Прежде чем вода окончательно окрасилась алым я уже сидела на тяжелом дубовом столе, служившим почившим минуту назад охранникам лежанкой и смотрела как ноги последнего полутроля исчезают в темноте спуска на нижний уровень. Мокрые, слегка запыхавшиеся эльф и дион присели по обеим сторонам от меня и уставились в темноту камеры напротив. Я переключила внимание в ту же область и печально вздохнула. Из-за частокола решеток на меня смотрели две пары глаз, в которых не было даже намека на человеческую сознательность. И Сэтра и Хаэ полностью застряли в своих звериных сущностях.

— Ну и как с ними быть? — Звук моего голоса заставил Сэтру прижать уши к голове и издать агрессивный шипящий звук.

— Думаю, что освобождать их от ошейников нам не следует. — Мрачно вздохнул дион.

Эльф настороженно посмотрел на узников и непререкаемым тоном заявил:

— Я к ним в клетку ни за какие драконьи сокровища не сунусь.

Уныло созерцая свои черные ногти, ярко выделяющиеся на фоне белой кожи, я угрюмо думала: и чего мне так не везет? Возись теперь с этими спятившими.

— Лекс, — позвала я, когда молчание стало действовать на нервы, — ты же можешь воздействовать на Хаэ. Попробуй, а? Иначе мы их отсюда точно не вытащим, а так они нас сожрут.

— Я, конечно, попробую. — Лекс оценивающе посмотрел на скованного вампира, блестевшего ощеренными клыками, и спросил: — А с кошкой что делать?

— А с кошкой попробую договориться я. Хотя, на мой взгляд, намордник был бы лучше.

Хотя на лице Аларилла явственно читалось, что больших психов он в своей жизни не встречал, эльф умудрился промолчать и даже не слишком откровенно сжимать рукоять кинжала.

Дверь в камеру поддалась неохотно — мешали основательно проржавевшие петли. Только замок на решетке был новеньким, задорно блестевшим серым металлом и открывался легко и бесшумно. Новыми были и цепи, удерживающие пленников на месте. Для вампира и оборотня Лайтар не пожалел двух ошейников и несколько метров прочной цепи, обматывающейся вокруг прикованным к стенам телам для пущей надежности. Сэтра, грозно поблескивающая в темноте злым взглядом и сталью ошейника, смотрела на меня сверху вниз, возлежа на втором ярусе сколоченной из грубых досок кровати. Нижний деревянный щит, служивший когда-то постелью для заключенных, теперь был полностью скрыт под водой. Кошачья неприязнь оборотня к воде была настолько сильна, что Сэтра, не смотря на неудобство от впивающихся в тело цепей, упрямо поджимала свисающий хвост, который никак не мог поместиться на относительно сухом настиле второго яруса.

Хаэ, прикованный к стене напротив, был столь тщательно упакован в кандалы, что не мог себе позволить роскоши даже маломальского движения и находился по пояс в воде. Его широко разведенные руки подрагивали от напряжения в крепких стальных обручах, пальцы скрючивались наподобие птичьих лап, ногти с раздражающим скрипом скользили по грубому камню стен. Голодный, безумный взгляд покрасневших глаз вызывал желание добавить к ошейнику, кандалам и стальным обручам, опоясывающих грудь и талию вампира еще парочку-другую сковывающих аксессуаров.

В нерешительности замерев в проходе, я с тревогой наблюдала, как протиснувшийся мимо меня Лекс подходит к вампиру. Хаэ, издав шипящий звук, резко дернулся, попытавшись достать клыками диона, но единственное чего он добился это звенящего дребезжания цепей.

— Хаэ… — На пробу позвал Лекс и в ответ получил исключительно-хищный оскал. — Понятно. Так разговаривать ты не будешь, значит, будем действовать иначе. — Еще не смолкло тихое бормотание, а кулак диона уже врезался в лицо вампира. Удар был силен, моментально полилась кровь из, кажется, сломавшегося носа, глаза закатились и вампир обмяк, лишившись сознания. Длинные тонкие пальцы Лекса легли на виски Хаэ, и, прикрыв глаза, дион сосредоточенно произнес: — Хаэс'шаай, слушай своего Стража… — сила, вложенная в звук, была ощутима и действительно подчиняла, даже мне захотелось следовать указаниям Лекса, — …покоряйся поему голосу… — Вампир, не приходя в сознание, дернул головой, но цепкие пальцы удержали его на месте, а помрачающий голос тихо, но властно продолжил: — …слушай его, растворяйся в воле моей…