Мария Филиппова - Гшер. Части неделимого

Помню когда я лет шесть назад вопреки запрету полезла в подземелье Горды и там вполне ощутимо получила от духов-хранителей какого-то очень важного артефакта (наверняка это был тот самый меч Дэллена) вот тогда Ювентаний разозлился по-настоящему. Я стояла перед ним вся такая побитая и показательно пристыженная, а он просто молчал. Не говорил ровным счетом ничего, элементарно смотрел в глаза и под этим взглядом я начинала сама думать…. Что самое страшное для Магистра? Потерять контроль над желаниями и мыслями, ведь имея Силу, любое самое мелкое и, казалось бы, безобидное пожелание может стать последним как для Магистра, так и для того, кто находится рядом. Мне тогда удалось невозможное — разозлить Магистра. Нет. Даже не так — я привела его в ярость, практически неконтролируемую, видимую невооруженным глазом и ощущаемую даже сквозь плотную одежду. Невыносимый жар и сковывающий лед. Ярость и контроль. Искры и иней. Тлеющие бумаги на столе и ледяной саркофаг для пера в сжатой руке….

В тот раз даже наказания не было, да оно и не требовалось — я так перепугалась, что в результате Хэфео целую неделю пришлось уговаривать меня выйти из комнаты. После и мне и Танию было жутко неловко оказываться в одном месте в одно время, но ничего, пережили и помирились. Больше до такого состояния я Ювентания не доводила, не потому что совесть проснулась, а потому как себе дороже.

То, что имело место быть сейчас было больше похоже на пародию, чем на настоящую взбучку. Хотя может просто Ювентаний сдерживает магию, а поругаться ему явно еще с самого утра хотелось.

— Ну конечно, теперь я во всем виноват. — Риан уже не орал, теперь пришла очередь обиды.

— Ты был виноват еще девятнадцать лет назад, когда притащил её ко мне. Вот кому ты хотел тогда отомстить? Мне, или все-таки папаше?

— Обоим. Еще скажи, что не получилось. — А вот теперь братишка был откровенно доволен. Нет, ну каков нахал: распоряжаться мной как средством для мести! Вот ведь низменная тварь!… Хотя способ довольно интересный.

— Ладно, оставим прошлое в прошлом. Все твои грехи остаются на тебе, что ты с ними будешь делать меня не касается, а вот вашу последнюю выходку я проигнорировать не могу. Принимая во внимание твою неспособность повлиять на сестру и её откровенное нежелание подчиняться, будете решать проблему вместе. И учти, что под проблемой я не имею в виду Моргрейна, так что если вы угробите мне источник артефактов я с вас обоих шкуру сдеру.

— Это нечестно!

— А жизнь вообще штука нечестная, пора бы уже понять.

— Как я буду её защищать когда она абсолютно не принимает меня всерьез?!

— Сам виноват. И защищать ты будешь не ее а дракона, проблему взаимопонимания, взаимовлияния и взаимоуважения будете решать своими силами и с твоей подачи, потому что да, ты опять крайний. А будешь перечить еще что-нибудь придумаю. Нет, ну выдумали же! Убивать дракона только за то, что он обвел вокруг пальца….

— Ювентаний, ты бессердечная тварь! Старый веник и эгоистичная сволочь! Вот почему ты сам не хочешь пойти и защитить этого чешуйчатого паразита из-за которого все проблемы и возникли?!

— Хватит разоряться. Все проблемы начались из-за тебя, не коси ты под идиота с самого начала, Велария не стала бы так откровенно выступать против тебя.

Не стала бы? Да счазд! С какой стати мне слушаться какого-то постороннего дядьку пусть он хоть трижды мой брат? Вот слушаю я их и удивляюсь: они что, оба такие наивные или это я так изменилась после года, проведенного в другом мире?

— Это пустая трата времени! Мы как двести пятьдесят лет назад не понимали друг друга, так и сейчас ты не желаешь принимать мое мнение.

— Да какое мнение? Я слышу только жалкие отговорки. Вот хоть бы раз ты не пререкался, а просто взял и сделал, что от тебя требуется.

— Размечтался! — Я еле успела отскочить от двери и спрятаться за статую какого-то древнего колдуна. Изваяние было внушительных размеров, так что пролетевший мимо взбешенный Вирлан меня не заметил.

— Характером весь в мамашу. Если у него еще и мстительность с упорством от папеньки, то мне пора задуматься о погребальном костре. — Донеслось тихое бурчание из комнаты. Ювентаний тоже был не в духе, но хотя бы не злился. — Чего пыль по углам собираешь? Заходи, недоразумение мелкое. Хотя какое там мелкое? Растешь с каждой пакостью. — Я аккуратно, бочком протиснулась в комнату и встала у стеночки (стратегически недалеко от выхода) смиренно опустив взор. — Ну, что скажешь в свое оправдание?

Весь эффект от строгого тона был напрочь потерян, потому как воспринимать на полном серьезе нотации от двадцатилетнего юноши с весьма хулиганским взглядом было довольно трудно. Окончательно воспитательный процесс добило то, что это беловолосое чудо сидело на подоконнике и рисовало пальцем на окошке в слое пыли злобные и рассерженные рожицы.

— Рога дорисуй, а то как-то невнушительно. — Ювентаний покорно пририсовал очередной рожице устрашающего вида рога, отряхнул руки и невозмутимо поинтересовался:

— И все-таки?

— Я могу сказать, что мне стыдно, но это будет враньем. Могу сделать вид, что прониклась осознанием собственной глупости и это, опять же, будет неправдой.

— А отказаться от затеи ты не хочешь? — Таний с подоконника слезать не спешил, только подвинулся, освобождая мне место. Ну как можно было проигнорировать такое приглашение?

— И не подумаю. Запретишь — ослушаюсь, запрешь — сбегу, что еще ты можешь сделать чтобы не допустить избиения твоего любимого зеленого змия?

— Я могу стереть часть твоих воспоминаний и эмоций. — А ведь может. Ему в Магии Разума покопаться все равно, что мне костерок щелчком пальцев разжечь.

— Это подло.

— Зато действенно.

— Ты этого не сделаешь. — Я говорила, а сама была ой как не уверена в своих словах. Самое противное, что во взгляде Тания уже нет ни одной эмоции, сплошное спокойствие и равновесие — как тут угадать, каким будет следующий шаг?

— Наверное все-таки не сделаю. — Довольно поиздевавшись надо мной молчанием, наконец-то заговорил учитель. — Хотя стоило бы. Ты понимаешь, что твоя затея, мягко говоря, небезопасна?

— Да что он сделает? Пусть только попробует сожрать — сам же и отравиться.

— А если он сожрет Вирлана?

— Значит, в моей жизни все будет так же как и прежде. Ну или почти так же. Только не говори, что ты ожидал от меня категоричных заверений о том, что я буду оберегать этого великовозрастного ребенка?

— Хотя бы пообещай мне, что не будешь использовать брата в качестве наживки.

Я промолчала.

Вот почему Ювентанию с такой легкостью удается рушить чужие планы? Ведь все уже было продумано, расходы подсчитаны, план рассмотрен со всех сторон, принят как наиболее эффективный и тут нате вам! Пообещайте и откажитесь… зануда Таний, ой какая же зануда!