Руфи Руф - Ля-ля, детка!

"Люблю. Люблю.". Смешной ролик. Я — в роли жён товарищей из Компашки, стремлюсь показать как половинки делаются "половинками". Сначала я делаю себе тату — весёлую пчелку Майю на правом плече. Потом рисую рогатого чертика в пейнте. А дальше — в детском платьице и с косичками на голове, по-детски перебирая ногами и подрыгивая, размахивая руками вдоль тела, — двигаюсь по улице, мимо нашего парка. В воздухе играет песенка Битлз "О Гёрл". А камера берёт меня покрупнее, когда я оборачиваюсь на бегу и улыбаюсь.

ПОПЫТКА СУИЦИДА

Ближайшие друзья Сергея в Киеве стали за годы дружбы с ним черствее. Но может, они всегда были такими? К тому же в восемнадцать мы все такие чувствительные романтики… А потом жизнь берет своё… Скажете: "Какая разница? Жизнь ещё и не то делает с каждым из нас. Вот ты что ли такая добрая и хорошая?". Без любимого, без ребенка, без работы и успехов — кто я для них? Ноль. Пустое место. Но это пустое место кинулось бы их спасать, переживало бы, случись с ними беда или что-то серьёзное…

Прошло три года после истории с Сергеем. Я все еще билась в истерике, ведь одиночество никуда не уходит. Все, абсолютно все, мои приятели и знакомые, бывшие друзья и соседи по двору, начиная с двадцати лет и более, — женаты или замужем и имеют одного-двух детей!!! А у меня который год нет даже секса! Нет жизни вообще! И я время от времени задумываюсь: "А на хрена мне это всё сдалось?". Может убить себя, чтобы не страдать — от своей невостребованности?

Силы на исходе. Я в очередной раз перебираю способы ухода, вперемешку с мыслями "Как спасти себя?", "Как вырулить из этого пике?!".. "Что же выбрать: перекись или очиститель для труб?". Я уже почти решилась выпить литр дешёвой бытовой химии, как тут сделала то, чего никогда не сделала в нормальном состоянии. Написала Короткозубу.

Я знала, что Женьке плевать на меня в общем-то. Но не знала до какой степени. Думала если напишу ему, если доведу дело до открытой ссоры, то он меня пошлёт и меня хватит на то чтобы заглотить в себя дозу отравы. Но всё произошло несколько иначе. В то утро на мою смс-ку: "Чтоб ты вместо меня выпил перекись в следующей жизни, хоть я и не верю в реинкарнацию", — он позвонил. Я не ожидала этого. Подумала: "Значит ему не совсем всё равно". Я стала снова плакать, хотя раньше уже успела обрыдаться по полной программе. Я металась по всей квартире. Сбросила его звонок и отключила телефон. Именно то, что он позвонил, в какой-то степени тормознуло меня, заставило поверить, что ему на меня не наплевать. (Слава Богу я не сняла тогда трубку, потому что с Женей всё было намного хуже, чем я могла себе представить). Через некоторое время я опомнилась. Вроде бы я цела и не покалечила себя. Очень опухло горло — от крика и плача. Когда я окончательно пришла в себя, поняла, что красные царапины на шее — следы моих ногтей, которыми я хваталась за горло. Такие же следы остались на руках и груди… Дикий стресс, плюс Женькин звонок и моя полная уверенность, что именно сейчас, после многих попыток (одна из которых закончилась реанимацией), я сигану в смерть… И тут — облом. С куда меньшим отчаянием, я села перечитывать о последствиях химических отравлений. Хмурая, угрюмая. С дорожками слёз из под опухших до неприличия век. Вечером мне совершенно не хочется умирать. Брошюра по судмедэкспертизе — с красочными описаниями конвульсий и ожогов кишок сделала свое дело. "Такой боли я не выдержу. А если боль будет длиться месяцами, неделями, годами? Всю жизнь?! Что если я вообще не умру?!!!". Да к тому же Женя звонил. Наверное хотел узнать, что со мной не так, почему я ни с того ни сего на него кидаюсь. Хотел поддержать меня, а я напридумывала тут себе, что он бездушный хам. Мне даже вроде как стало стыдно перед ним… Наобещала умереть — и не держу слово. Почти сказала гудбай с пистолетом у виска и тут: опа-тратата — мне жить охота! Скажете чушь? А ведь я немеряно люблю жить. И страдаю так же — без меры.

Я позвонила Жене вечером… Набрала его номер и извинилась перед ним. Я говорила очень тихо, стараясь контролировать голос: "Прости. У меня был плохой день. Я сорвалась. Когда я писала смс, я хотела разозлить тебя, разозлить себя… Поссориться, чтобы довести себя до… ну ты понимаешь… Прости меня…"

— "Да, хорошо." — ответил наш общий приятель. И больше — ничего. Ни "Как ты?", ни "Что с тобой?".. И — отбой. Через несколько минут, все еще в шоке и плохо соображая, я послала ему смс: "Мы можем встретиться — поговорить?". На что пришел ответ: "Не пиши сюда больше". Как обухом по голове, как укол адреналина — прямо в сердце. И это тот мальчик, чью верность я берегла для его любимой девушки, ставшей его женой? Который в синепьяном в жопу-упитом состоянии лез ко мне целоваться для дальнейшей горизонтальной гимнастики? С кем я в обнимку лежала всю ночь, в его футболке, чувствуя доброту и нежность обнимающей меня руки?

Я набрала его номер. Решила до конца выяснить ситуацию. "Видишь ли Света", — сказал этот новый для меня человек самым хамским и вызывающим тоном, — "В чём тут дело: Мы не друзья и даже не приятели, и я не раз давал понять тебе это, разве нет?" "Конечное давал", — думаю, — "Только вот я не поняла твоего сарказма в "Одноклассниках", когда на мой вопрос: "Мы же — друзья?" ты ответил: "Конечное". Когда я уходила с твоего дня рождения раньше других, ты говорил: "Останься, еще рано". Мы все вместе играли в футбол, общались, прикалывались. Вы вдвоем галопом таскали меня по полянке — на руках, вытянутых над головой. А потом я — держала в охапке на весу твои длинные мощи, и твоя тощая задница была не такой уж лёгкой. Фак! Как меня затрахала эта память! А её нельзя стереть? А тот случай с собакой, помнишь? На одном пикнике из кустов выскочил черный ротвейлер, схватил косичку из сарделек и дал драла. Вы погнались за ним, и ты так смешно бежал, рассекая кусты и прыгая через пни на своих худых ногах. Пса поймали: на его ошейнике оказался телефон. Вы позвонили хозяйке, требуя взамен ящик пива, но сошлись на более скромном вознаграждении. Это было при мне, хотя ты вряд ли заметил это… Что-то похожее на дружбу мелькнуло очень давно, а я никогда не навязывалась. Больше переживала от невзаимных чувств к твоему другу. До вас ли всех мне было? Конечное нет. Впрочем, как и вам — не до меня.

"— Что мне теперь — до конца жизни с тобой общаться?" — продолжал Женя тоном холодного издевательства… В трубке повисла пауза — ему было неудобно говорить гадости: рядом кто-то был. Он искал нужное слово. Я пришла ему на помощь: " — Что я по-твоему — пустое место?..", — спросила и не думала, что он ответит утвердительно…

Женя оборвал меня радостно-агрессивным тоном, которого я прежде у него никогда не слышала: