Вера Семенова - Имеющие Право

— Нажми на рычаг отказа, — Гвидо Аргацци широко ухмыльнулся. — Матрица Бессмертия будет разрушена. Но ты умрешь в тот же момент, и не самой приятной смертью, могу обещать. Задумалась?

Эстер действительно замерла, не донеся руку до рычага. Она стояла, слегка пригнувшись, словно готовясь прыгать, и на бледном лице медленно проступило непонятное выражение — его можно было бы считать торжеством, если бы она улыбалась, и злорадством, если бы она не была такой печальной.

— У меня есть одна особенность характера, Великие Бессмертные. Можете уточнить у всех, кто уже от нее пострадал. Если я что-то вбила себе в голову, то я никогда не задумываюсь.

Тонкие пальцы, с трудом вцепившиеся в рычаг, сорвали его, и Эстер упала на пол, с облегчением проваливаясь в темноту.

Голубой свет, пробивавшийся через веки, немилосердно бил по глазам. К тому же в нем мелькали четкие темные тени. Эстер моргала, глядя в небо, до тех пор, пока не осознала, что это птицы с широко развернутыми крыльями делают круги под солнцем. И неизвестно, что сильнее врывалось в ее сознание, заставляя приходить в себя — резкие птичьи крики или шум прибоя.

— Лень — вот что их всех погубит. — сказал ехидный голос в стороне. — Одно счастье — их жизнь устроена так, что им постоянно нужно добывать себе средства к существованию. Иначе бы они все так и валялись без движения.

— Между прочим, я умерла. Мне так сказали, — Эстер попробовала пошевелить чем-нибудь, начиная с пальцев на ногах. — Мертвым никакие средства не нужны.

— Давай, давай, — жизнерадостно отозвался голос. — Тешь себя,

Эстер приподнялась на локте. Она лежала на скале, вылающейся далеко в море — по крайней мере, впереди не было заметно ничего, кроме обрыва и сине-зеленой воды. Солнечные блики, пляшущие на волнах, говорили о том, что близится полдень, а значит, прошло не более трех-четырех часов, но Эстер не обольщалась.

— Довольно трудно это делать в твоем присутствии, — заметила она ядовито. Лафти, сидевший неподалеку со скрещенными ногами и что-то прихлебывающий из фляжки, возмущенно фыркнул, отчего капли разлетелись в разные стороны.

— Конечно! — воскликнул он. — Вот благодарность! Рискуя жизнью, я бросаюсь под своды осыпающейся пещеры! Хватаю за ноги ее бездыханное тело и вытаскиваю наружу! Обливаюсь горькими слезами, устраивая тризну! И что слышу в ответ?

— Ты бы врал поменьше, — посоветовала Эстер, постаравшись сесть.

Голова кружилась, но не смертельно. Вообще никаких необратимых изменений в собственном организме она не заметила. Кроме резкой боли, ударившей ее в левую сторону груди, когда взгляд нашел сидящую на краю скалы фигуру человека с темными волосами, отвернувшегося от всех и неотрывно глядящего в море.

Пошатнувшись, Эстер встала, даже не взглянув в сторону Сигфрильдура и трех десятков его людей, расположившихся на камнях неподалеку и внимательно наблюдавших за ней. Она была в тех же самых джинсах, в каких вошла в Дом Бессмертия, но отчего-то босиком, и поэтому идти по скале было не слишком удобно. Она сосредоточила все внимание на том, чтобы ступать ровно, но не осмелиласьтак же, как Вэл, опустить ноги вниз и задумчиво болтать ими, проcnо присела рядом

— Наверно, Бессмертия больше нет, — сказала она без особой убежденности.

— Смотря какого.

Неожиданно ее охватила страшная паника при мысли о том, что он в любой момент может качнуться вниз, над неизмеримо высокой пропастью, но Вэл продолжал сидеть так же спокойно, сощурившись на солнце.

— Ты веришь в счастливый конец, Стелла? Я снял маленькую квартиру на побережье Испании. Там очень много курортных городков, и ты без всяких проблем сможешь иногда приезжать, и останавливаться неподалеку. Пока я еще могу… в общем, я уверен, что прекрасно буду себя контролировать до того момента, пока не стану противен окружающим… И ссориться со мной ты уже точно не сможешь. Видишь, как все удачно сложилось?

Она задохнулась в очередной раз от того, что соленый комок забил горло, и перестала ясно различать предметы. Никому неизвестно, что сделала бы Эстер, находящаяся на последней грани отчаяния, но в этот момент хэнди-передатчик в ее ладони запульсировал.

"Эстер Ливингстон, Бессмертная Четвертого Круга! Поздравляем с реализацией вашего Права. Вы вправе примкнуть к любому существующему Дому Великих Бессмертных на ваше усмотрение, или остаться не связанной клятвами, или основать свой собственный клан. В любом случае вам надлежит незамедлительно явиться к Сигфридьдуру Эйльдьяурсону, хранителю Пятнадцатого Дома, через который вы прошли, от него вы получите дальнейшие разъяснения и руководства к действию".

Хорошо, что она все-таки не расположилась на самом краю скалы. потому что неминуемо сорвалась бы вниз. Эстер рванулась в сторону Сигфрильдура и обязательно отпихнула бы Лафти, вставшего на ее пути, не обращая ни малейшего внимания, что он крепко ухватил ее за локти, но тот все-таки был заметно сильнее.

— Неправда! — кричала она. — Неправда!

— Ну что делать, так бывает, — Лафти смущенно пожал плечами, пытаясь заглянуть ей в лицо. — Никто в общем не обещал, что будет, если уничтожить Матрицу Права… что она все-таки не наложится на того, кто ее разрушает… в последний раз…

— Я что… я стала Бессмертной?

— Получается, что так. Но больше таких на земле уже не будет, — сказал Лафти поспешно. — Поэтому не думаю, что тебе нужно предпринимать что-то особенное. Великие Бессмертные сейчас все силы бросят на удержание собственного могущества. Матрица Бессмертия исчезла, но они сами пока никуда не делись. По нашим скромным подсчетам, пройдет еще лет двести, прежде чем власть Бессмертных закончится. Сама увидишь.

. — Я не хочу! Не хочу! Я ненавижу тебя! Отпусти! — внезапно Эстер ощутила влажный мох на щеке, что могло означать только одно — она упала и бьется на земле, изгибаясь от отчаяния. — Я не Бессмертная! Я это не выбирала! Я не хочу!

— А ты думаешь, я хочу? — Лафти присел на корточки, положив ладонь ей на плечо. — Я бы поменялся с любым из вас.

Наверно, прошло не менее получаса, прежде чем она моргнула и подняла голову. Солнце светило все так же, забравшись высоко в зенит, отчего пятно света на щеке Эстер сделалось горячим. Смотреть наверх было больно, но озираться по сторонам, где, помимо Лафти, расселись Тирваз, Фэрелья и Риго — не менее мучительно.

— Ты пойдешь к Сигфрильдуру? Пока в мире бушуют все эти страсти, тебе пригодится его покровительство.

— И кто бы мне это говорил? Ты же ненавидишь этот остров до потери сознания. Почему другие должны быть от него в восторге?

— Но она не может оставаться одна… что она будет делать?

— Между прочим, каждый получивший Бессмертие… — Лафти хмыкнул, — даже с поправкой на женский пол… имеет право стать основателем собственного клана.