Вера Семенова - Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания

— Я предупреждал, — печально сказал Логан ей в ухо.

— А ты уже… испугался? Кстати, если не будешь так сильно… хвататься за мою шею… мы полетим быстрее, — отрывисто отозвалась Гвендолен, не поворачивая головы. — Я понимаю… что тебя иногда тянет меня придушить… но сейчас это несколько не ко времени.

Стрела свистнула возле самой щеки, заставив Гвендолен дернуться и на считанные мгновения провалиться вниз. Она отчаянно взмахнула крыльями, выравнивая полет. До сторожеовй площадки оставалось не более тридцати ударов сердца. В этот момент что-то обжигающе горячее скользнуло по ее левому боку. Первые мгновения, борясь с порывом встречного ветра и судорожно стиснутыми пальцами Логана, соскальзывающего с ее спины, Гвендолен ничего не заметила, и только долетев до башни и повалившись на пол вместе со своей ношей, она поняла, что от нее потребуются неимоверные усилия, чтобы встать на ноги. Голова кружилась, перед глазами плыли какие-то темно-красные разводы, заслоняя мир вокруг, и бок жгло невыносимо. Гвендолен сунула руку под плащ и моментально нащупала намокшую и порванную ткань. Вынимать и растерянно разглядывать пальцы она сочла неуместным, а вместо этого прижала рану рукой, стискивая края дыры в камзоле. После чего выпрямилась с четвертой попытки.

— Магистр Логан! Магистр Логан! — на площадку башни, топая и тяжело дыша, выбежало несколько людей. — Как прекрасно, что вы добрались! Провидение прислало своих переговорщиков! Они сейчас в ратуше, в Витражном зале! Бургомистр вас так ждет!

— Гвендолен, что-то не так? — Логан растерянно смотрел на свою спутницу, а та пристально глядела под ноги. По пальцам медленно текло что-то горячее, но лужи крови на полу не наблюдалось. В боку росло ощущение. будто она прислонилась к пылающему камину или приложила к коже парочку тлеющих углей. Но гораздо хуже был медленно гаснущий перед глазами свет — приходилось делать страшное усилие, встряхивая головой чтобы вспыхивающий красным туман немного рассеялся.

— Разумеется, не так, — произнесла Гвендолен сквозь зубы. Больше всего она опасалась наткнуться пальцами на торчащее древко, но стрела, по счастью, прошла навылет. — Когда десять дней подряд ездят на твоей спине — вполне достаточно, чтобы у любого выработалось стойкое отвращение к окружающей действительности. И еще вместо отдыха получаешь перспективу милого общения со Службой Провидения. Разговор причем пойдет явно не о любви.

Как ни странно, чем больше яда звучало в ее голосе, тем легче ей было держаться на ногах. Гвендолен сдавила бок пальцами как можно сильнее, надеясь таким образом немного остановить кровотечение, и неуверенно передвинула ноги к лестнице. Признаваться, что ранена, она совсем не хотела — особенно на глазах людей, с отвращением косившихся на нее. "Иди, пока идешь, — сказала она себе. — По крайней мере, ты сможешь его там увидеть. Разве это не должно заставить забыть обо всем? Ведь он в Гревене! Он дождался тебя! Он тебя ждал! Несмотря ни на что!"

В зале собралось много народу, причем новые лица проплыли у Гвендолен перед глазами одним размытым пятном. Она невольно зацепилась взглядом за знакомых — ничем не примечательное, но сдержанно торжествующее лицо Энгинна, задумчиво выпяченные губы Ирви, генерала Приумножающей ветви — а он для чего приехал? Бургомистр Гревена прижимал к груди обе руки, мгновенно забыв о свободе и независимости в присутствии столь высоких чинов Провидения. Но самым неуместным Гвендолен показалось не это. Она несколько раз моргнула, возвращаясь взглядом к одной и той же точке, не будучи уверенной в том, что видит, потому что предметы теряли четкость.

Склонив голову набок и ни на кого не глядя, а внимательно рассматривая стертый от времени и шагов узорный пол, среди воинов Провидения стоял Алларий, бывший Хранитель Чаши, а теперь — устроитель зрелищ в Чертоге Разъясняющей ветви. Видимо, тоже бывший, потому что его запястья были скованы спереди, а на нижней губе запеклась темная кровь.

Логан при виде такого зрелища резко схватился за плечо Гвендолен — по счастью, со стороны здорового бока, но у нее все равно возникло ощущение, будто в зале разом погасили все свечи. Дагадд, стоящий за спиной, глухо заворчал.

— Я счастлив приветствовать достопочтенных иерархов Ордена, — заметил Энгинн, кланяясь с замечательной иронией, — нищего арбалетчика из Валлены, изгнанного за дурной нрав своими же нанимателями, никчемного книжника, который прославился только количеством поглощаемой пищи, и жалкое крылатое создание, которое могут не презирать только такие убогие спутники. Кстати, не вижу четвертого. А где наш знаменитый неудачник Баллантайн?

— Если сьера Баллантайна нет,- Гвендолен не без усилий выпрямилась, но от накатившей ярости ей стало намного лучше или, вернее, свободнее, словно она взлетела к потолку, хотя в левом боку все равно полыхал огонь, - то видно потому, что он стесняется своих бывших собратьев, которые опустились до переговоров с такими ничтожными созданиями. Что заставило вас так низко пасть, сьер Энгинн?

— Я не имею привычки разговаривать с такими, как ты, — Энгинн поморщился. — Пусть отвечает кто-то другой из вас.

— Да мы вообще отскреблись языком тут махать со всякими! — в своем ключе высказался Дагадд, топнув ногой. За окном при этом заметно потемнело, но все было так поглощены разворачивающейся сценой, что не обратили особого внимания. — Чего ты сюда затерся?

— Последние несколько недель в Круахане дня не проходит без нового мятежа. И мы прекрасно осознаем, чьих это рук дело.

. — Ну да, — громко и радостно объявила Гвендолен, отводя локтем волосы с лица. — Жалких и никчемных существ, на которых могущественное Провидение не должно тратить свое время.

— Мы и не станем, — Энгинн не повернул головы, глядя прямо перед собой. — Мы как раз недавно потратили совсем немного времени на то, чтобы выяснить, где источник вашей силы. Сначала я думал поспрашивать у вас самих, — он усмехнулся, и у Гвендолен особенно сильно закружилась голова от его усмешки, — но потом мне нашли вот этого человека. Вы, полагаю, его узнаете? Думаю, он теперь сильно раскаивается, что когда-то отдал такое могущество в руки людей, даже не подумавших его защитить. Не так ли, Алларий? Ты ведь не передумал нам рассказать, где Чаша? И подробно объяснить, как она помогает управлять миром?

— Если решили вы, будто пред волей я вашей склонился, — хрипло произнес Алларий, и глаза его полыхнули безумным огнем так внезапно, что невольно захотелось отшатнуться, — плохо вам ведомы страсти, что душу больную терзают. Сам передал я им силу добром, но отныне горько жалею о том, ибо жить не способен без Чаши.