Лин Картер - Тонгор и Пираты Таракуса

Наконец Каштар улыбнулся и насмешливо склонился в поклоне. Его голос был тих и полон издевки:

— Ну, мой дорогой князь, я надеюсь, что вы нашли свои палаты весьма сносными, а наше гостеприимство вполне достойным?

— Я нашел твое гостеприимство именно таким, каким оно и должно быть, — спокойно ответил Карм Карвус.

— Великолепно, великолепно! — кивнул предводитель пиратов. — Я совсем зачах от скуки. Боюсь, мои приятели и придворные — Слишком грубая и неотесанная компания для цивилизованного человека и едва ли подходят для общения с князем. Я надеюсь, что вы позабавите меня, мой гость.

— Должен признать, что я бы предпочел компанию самых грязных отбросов человеческого общества, каковыми являются твои подчиненные, чем общество такой кровавой свиньи, как ты. Боюсь, ты не вписываешься в мои представления о цивилизованном человеке.

Черный огонь вспыхнул в глазах одетого в красное предводителя пиратов, а рука его крепко сжала золотую, украшенную драгоценными камнями рукоятку длинного тонкого меча. Побледнев, Каштар с видимым усилием обуздал свой гнев и продолжил все тем же сладким голосом:

— великолепно! Потрясающе! Я же тебе говорил, Белшатла, что почтенный гость позабавит нас. Ну что ж, князь, вы уже начинаете отрабатывать оказанное вам гостеприимство.

Бритоголовый колдун ничего не ответил Каштару. Карм Карвус тоже не стал продолжать разговор, а просто стоял, глядя куда-то мимо Красного Волка.

Глаза Каштара внимательно изучали Карма Карвуса.

— Я полагаю, досточтимый князь, вы провели много времени, раздумывая над тем, что привело вас в наш гостеприимный дом, и почему вам был оказан такой любезный прием. Вас ведь немало удивило такое положение вещей, не так ли?

— Ничуть, — столь же спокойно ответил Карм Карвус. — Разве беспомощное животное размышляет, оказавшись в загоне мясника? Оно несомненно знает, что попадет на бойню. В моем случае я оказался в хлеву, называемым тобой дворцом, только по одной причине: тебе нужен выкуп. Я уверен в этом, ибо ты не кто иной, как самый обыкновенный преступник.

И вновь спокойные слова пленника разозлили Каштара. Вновь вспыхнули черные глаза пирата, вновь дернулась рука, чтобы сжать рукоять меча.

— Дерзкие, отчаянно дерзкие слова для того, кто целиком в моей власти, — в голосе Красного Волка послышалась угроза.

— Ты ничего не можешь; разве что убить меня, — пожав плечами, сказал Карм Карвус, а затем, вспомнив слова своего старого друга Тонгора, добавил: — А человек может умереть всего лишь один раз.

К удивлению принца, Каштар рассмеялся.

— Выкуп! Боюсь, ты и вправду принимаешь меня за какого-то бандита. И «убить»— ты опять ошибаешься во мне, царголец!

— Принимая тебя за обыкновенного мясника? — поинтересовался пленник.

Пират прищурился.

— Нет, дорогой мой князь, тебе я уготовил иную участь. Другая, другая судьба заставит тебя остаться здесь, моим… э-э… скажем, гостем.

Карм Карвус вздрогнул.

— Ну давай, назови же цену моей свободы. Хватит играть в кошки-мышки. Мой народ отдаст за меня все, что у него есть.

— Но все это не стоит свободы такого человека, как ты, — ухмыльнулся Красный Волк, — по крайней мере, твое маленькое государство не сможет дать нужную цену. А вот могучий Тонгор — тот, пожалуй, мог бы рассчитаться сполна…

Страшная догадка мелькнула в голове Карма Карвуса, заставив его вздрогнуть.

— Тонгор? А он-то тут причем?

— Пока что ни при чем. Но скоро, очень скоро… Он заплатит мне назначенную мной цену, клянусь Одиннадцатью Кровавыми Преисподними.

— Я… не понимаю…

— Ну, тогда я снизойду до объяснения. — Каштар наклонился вперед и оперся локтем на резной подлокотник своего трона из слоновой кости, пристально глядя в глаза Правителю Царгола.

— Ты — старый друг Повелителя Патанги, — почти шепотом произнес Каштар. — И я не сомневаюсь, что к тебе он испытывает такие теплые чувства, что горов заплатить любую цену. Но, быть может, не совсем. Но, когда я добавлю к своей небольшой, но весьма достойной коллекции друзей так называемого Повелителя Запада…

— Добавишь? — хрипло выдохнул Карм Карвус.

— ну да! Смотри: у нас уже есть князь Альд Тармис из города Шембиса, старый Бранд Тон, Правитель Тардиса, и юный князь Зул, не далее чем год назад унаследовавший трон Зангабала, ну, и еще кое-кто…

— Что же это за дьявольщина! — простонал Карм Карвус.

Лицо Каштара расплылось в улыбке победителя.

— Узнав, что у меня в руках пять или шесть правителей городов его Империи, гордый, но человеколюбивый варвар не сможет отказать мне в моей просьбе и не отдать мне трон Патанги. Таким образом, пираты Таракуса одним махом захватят самую большую добычу, самый богатый трофей в мире — саму Империю! Если этот тупой северянин вдруг решится сразиться с нами, вы — его приятели — будете постепенно, медленно, но верно разрезаны на куски. А на стены Патанги мы направим луч безумия, чье действие ты уже мог оценить, когда мы захватили твой корабль. Вот так-то, дорогой мой князь. На этот раз золото и камушки не насытят моего голода. Нам нужны короны и царства. И мы овладеем ими, даже если зальем полмира лучами Серой Смерти!

Остолбенев от ужаса, Карм Карвус ничего не ответил. Неужели его судьба послужит тем инструментом, при помощи которого Тонгор и его народ будут обращены в рабство под властью жестокого, бесчестного пирата из Таракуса? Увы, похоже, что так оно и есть.

Карм Карвус просыпался медленно и тяжело, словно после обморока. Некоторое время он даже не мог понять, где он и что с ним случилось.

Допрос перед костяным троном Каштара давно закончился. Узнавшего об уготованной ему роли наживки для Тонгора Карма Карвуса отвели обратно в камеру. Это произошло где-то ближе к полудню. Остаток дня князь Царгола провел в безутешном отчаянии. Затем в камеру принесли ужин. Обычно это была отвратительная еда, но на этот раз к вполне достойной пище подали вкусное вино. Карм Карвус выпил все до капли и провалился сначала в плотную пелену ярких сновидений, а затем в тяжелый, похожий на забытье сон. И вот теперь он проснулся, но где?

Он обнаружил, что лежит на мягкой кровати, застеленной шелковым покрывалом. Под головой принца оказалась одна из нескольких обтянутых атласом подушек, разбросанных по кровати. Осмотревшись, Карм Карвус увидел, что находится в комнате со стенами, выложенными полированными каменными плитами, и освещенной несколькими медными лампами, свисающими с потолка. В одном углу, на невысокой подставке из черного дерева, инкрустированной перламутром, дымилась большая серебряная жаровня. Голубой дым, исходивший от нее, наполнял комнату приятным ароматом мирра и сандала.