Марина Дементьева - Мир, где меня ждут.

— Тогда объясните мне, в чём я неправ на этот раз, — тоскливо протянул Коган. Говоря по совести, он и сам был в состоянии ответить на этот вопрос, но всё равно ничего не мог с собой поделать.

— Ты учитель, Коган, — терпеливо принялся растолковывать старый волшебник уже в сотый раз. — Учитель! А учитель не может делать различий между своими учениками, они должны быть равны перед ним, а не делиться на любимчиков и изгоев. Для учителя не должно иметь значения его личное отношение к ученику, и, уж, по крайней мере, учитель не вправе проявлять эту самую предвзятость! Ну, объясни мне, старому дураку, за что ты так невзлюбил Демиана? У мальчишки жизнь и без того не сахар, а тут еще твои 'педагогические' методы.

— С чего вы взяли, что я не люблю Демиана? — смущенно пробормотал Коган. 'Грайлин прав. Со стороны это именно так и выглядит. Ну что я такое вытворяю?!'

- 'С чего взяли, с чего взяли!' — передразнил ученика Грайлин и недовольно сморщился. — А что я еще, по-твоему, должен подумать? Возишься с этим несчастным разгильдяем и лодырем Треем, а Демиан, как законченный идиот, торчит в библиотеке над неиссякаемым потоком заданий, которыми ты его уже завалил! Даже последний бездарь, который до сих пор не может отличить мёртвое от живого по наличию высшей материи [15] Высшая материя — иначе душа. , и тому учитель столько не задает! А Демиан за эти три года узнал уже всё, что только может знать волшебник, покинувший стены Теллариона! Он способный мальчишка, так почему же ты сам с ним не занимаешься? У парня должна быть практика, на одной только теории, как бы хорошо он ее не знал, далеко не уедешь! За что ты его наказываешь? Заслужил ли он это наказание? Ведь это же твои слова: 'Обучать всему тому, что знаю сам'? Эта клятва стара, как сама магия, и она требует уважительного к себе отношения. Или это для тебя не более чем пустой звук?

— Я не хочу наказывать Демиана. — Коган сжал руками голову, он запутался в собственных поступках. — И я люблю Демиана. Правда…

— Что-то не очень похоже, чтоб ты его любил! — насмешливо хмыкнул Грайлин.

— Пожалуйста, не перебивайте меня! — взмолился Коган, пытаясь собрать воедино обрывки мыслей и правильно выразить свои чувства. — Демиан — хороший мальчишка, и я действительно несправедливо с ним обхожусь. Но видеть его каждый день, слышать его голос… Он будто дает мне какую-то надежду, которой не может быть… Нет, не то! Он словно возвращает меня в прошлое, в годы моего детства, а это… Нет, мастер Грайлин! Я не могу вам объяснить!

— И не надо, я и так всё понял, — волшебник отвернулся, и Коган подумал о том, как же постарел его учитель. — Демиан вызывает в тебе многие, далеко не самые безболезненные воспоминания, и это тяжело, соглашусь. Но мальчишка не виноват в том, что, по воле случая, оказался так похож на человека, которого никогда не знал и не видел, не имеющего к нему никакого отношения, погибшего до его рождения! Он не знает ничего этого, да ты ему никогда и не расскажешь. Но для парня очевидно только то, что собственный мастер прогоняет его с глаз долой, уделяет внимание лучшему другу, который ничуть не лучше! Вот что он видит! Ты хочешь столкнуть Демиана и Трея лбами? Так ты этого добьешься, рано или поздно!

— Я постараюсь, мастер Грайлин…

— Да уж, будь любезен! Теперь перед тобой стоит ещё более сложная задача — завоевать любовь и уважение мальчишки, в глазах которого ты уже пал так низко, что восхождение будет долгим и мучительным. Постарайся, Коган.

… - Демиан! Демиан!!!

Мальчик поднял голову, растерянно оглядываясь по сторонам, пытаясь сообразить, где он вообще находится. Оказывается, он заснул прямо за массивным дубовым столом в глубине библиотеки, уронив голову на внушительных размеров том. Том был раскрыт на четыреста второй странице, повествующей о боевых заклятиях гномов против троллей в годы Второй или, как ее еще называют некоторые ученые, Затяжной войны. Рядом с юным волшебником стоял и немилосердно тряс за плечо его лучший друг, Трей. Демиан с трудом оторвал голову с книги и с наслаждением потянулся — после сна в таком 'удобном' положении все мышцы затекли и ужасно ныли.

— А, Трей… Что, уже утро?

— Сейчас вечер, Дем, — отчитался приятель, с уважением взвешивая в руках толстенных фолиант: 'Боевые заклинания на все случаи жизни', послуживший Демиану подушкой. — Уж не знаю, как для тебя — 'еще' или 'уже'. — Подозрительно покосился на заваленный книгами и исписанными пергаментными свитками стол. — Послушай, Дем, ты что же — всё это собрался за ночь прочитать? На это же целой жизни не хватит!

— Ну, почему не хватит, — пожал плечами Демиан, самоотверженно копаясь в книжных залежах. — Мне уже немного осталось… Страниц пятьсот, всего-то…

— Всего-то? — аж поперхнулся Трей. — Да я за все три года, проведенные в замке, столько не прочел! А ты за один вечер собрался!

— Мастер Коган дал указание, — вздохнул мальчик, прекращая бесплодные поиски и в глубокой задумчивости созерцая бумажные нагромождения. — Трей, а ты тут одну книжку не видел? Никак найти не могу, а мне успеть надо… Зеленая такая, не очень большая…

— Ты не эту имеешь в виду? — Трей шлепнул 'Боевые заклинания' на стол. — Ничего себе, 'не очень большая'! Таким томиком убить можно!

— Она самая, — кивнул Демиан, оставив без внимания комментарии друга. — Спасибо. — Притянул к себе книгу, открыл на нужной странице и вновь погрузился в чтение. Трей не уходил. Демиан вздохнул и отложил учебник в сторону. — Ты ведь не о книгах пришел со мной разговаривать, Трей. Выкладывай, что тебе надо, не мнись. А то мне действительно еще многое нужно успеть.

— Ладно, — с покорным видом кивнул Трей, усаживаясь на край стола. — Я не о книгах. Я о том, что… Ты ведь не злишься на меня, Дем?

— Злюсь? — откровенно удивился Демиан, пытливо глядя в глаза другу. — За что это я должен на тебя злиться?

— За то, что… Ну, ты сам понимаешь, за что.

— Ах, вот ты о чем, — понял Демиан. — Не думай об этом, я же всё понимаю.

— Что понимаешь? — тут пришла очередь удивляться Трею.

— То, что ты здесь ни в чем не виноват, — терпеливо разъяснил ему друг. — Здесь что-то странное, какая-то тайна, я не могу толком понять, какая. Но в том, как мастер Коган ко мне относится, нет твоей вины.

— Ну, хорошо, — с нескрываемым облегчением вздохнул Трей. То, что друг на него не сердится, не могло не радовать, и мальчишка с энтузиазмом предложил: — Хочешь, я с ним поговорю?

— Нет, уж, — усмехнулся Демиан. — Придет время, сам разберусь, без посторонней помощи.

В замке зажигали факелы, город потихоньку засыпал. Демиан и Трей молча сидели рядом на подоконнике, глядя на то, как медленно оплывают свечи.

— Трей, — подал голос Демиан, — почему ты никогда не рассказываешь о семье, о доме?