Владимир Воронов - Отродье. Охота на Смерть

В отличие от прошлого раза, Арина не испытывала страха, только решимость. Она внутренне смирилась, что с ней, её молодостью, её будущим, её душой покончено, а теперь ещё и обрела смысл этой жертвы — нельзя позволить, чтобы такой монстр расхаживал по земле. А что до неё… Не так плохо погибнуть, забрав с собой дьявольское отродье.

Нож разрезал нежные подушечки пальцев именно тогда, когда с губ сорвались первые слова. Краем глаза она видела, как тоненькие бровки на юном личике Благодати сошлись у переносицы, а в дырах от глаз вспыхнул потусторонний огонь. Тысячи глоток одновременно заорали, так что ей стало не слышно собственных слов. Тысячи ног побежали на неё. Тысячи рук замахнулись, но опоздали. Оказывается чёрное заклинание хранило тело вызвавшего, чтобы он непременно закончил ритуал, чтобы потом полакомиться его жизнью. Как много магии. Сколько силы в её руке! С каждым ударом сердца крики становились тише, дальше. Зато слова звучали величественнее. Кровь хлестала по полу потоком. Со всех окрестностей, за много километров от заброшенного лагеря к ней стекалась дремавшая сила. Арина выдернула пробку и превратилась в бездонную трубу в раковине мироздания, поглощавшую тонны силы, мегатонны. Прозвучали последние слова, и магия вновь переполнила, так, что душе не хватило места в теле. Глаза распахнуты, но в них смотрит и она, и кто-то кроме неё. Рука как чужая. С кончиков пальцев не капает кровь, а змеятся зелёные хвосты смертоносных нитей. Арина без сожаления хлестнула по первой волне призраков. Их тела разорвало как когтями. Серый дым, крик и оборванные, обожжённые щупальца несутся прочь — назад к хозяйке. Благодать беззвучно орала. В ней не осталось ничего от девственной детской красоты, лишь ненависть, зло. Арина с размаху ударила толпу рабов. В нестройном строе нападавших образовалась большая прореха, но ненадолго: богиня долга собирала души, собрала их немало. С бесконечно-высоким писком нити разрезали пополам несколько сотен привидений — Арина взмахнула горизонтально. Нельзя останавливаться, нельзя потерять концентрацию: заклинания не должно закончится слишком рано. Удар снизу вверх: дым вместо врагов. Удар наотмашь: тысяча душ с тяжёлым вздохом избавилась от кандалов рабства. Ударить так, а потом так. Но души всё прибывают и прибывают. Значит, битва продолжается. Значит снова надо бить. Ей казалось, что это противоборство длится не то что час, а несколько дней. Но в какой-то миг, откинув седые растрепавшиеся пряди со лба, она увидела, что призраков осталось не так уж и много. Благодать негодовала. Теперь её спину прикрывало мерзкое месиво изрубленных щупальцев. Арина взбодрилась. Хлестнула нитями как плетью по разрозненной толпе привидений. Тут же прицельно полоснула по нескольким одиночкам. И тут стало ясно, что она победила: рабов не осталось, а проклятые нити всё ещё зеленеют на руке. Худенькая девочка, почувствовав прямую угрозу, опустилась на землю, спрятала обрубки, закрыла дыры вместо глаз ладошками и вздрогнула, будто заплакала. Арина усмехнулась. Раньше вероятно её бы и подкупил этот трюк, но не теперь. В конце концов, ей уже сорок семь — самое время шлёпать внуков или внучку. Она как следует размахнулась, добавила в удар силы — никто и ничто не перенесёт этой атаки.

Время замедлило бег. Расширились зрачки. Медленно, очень медленно Благодать убрала ладошки от лица, коварно показала клыки. Медленно, очень медленно из-за её спины высунулось одинокое щупальце. Арина уже не могла остановить свою руку, смотрела вроде со стороны, как зелёные бритвы царапают стены, неотвратимо приближаясь к врагу. Щупальце прикоснулось к полу, в месте соприкосновения возникла до боли знакомая фигура. Человек стоял на коленях. Медленно, очень медленно к нему, к девочке за его спиной спешили адские лезвия. Арина так и не успела его узнать, осознать что произошло, когда Вадим поднял голову, печально взглянул и кивнул, мол — всё правильно, я готов. Нити разорвали его, как десятки тысяч других привидений минутой раньше. Разорвали они и Благодать, обернувшуюся пеплом.

Часы в последний раз тикнули и стрелки остановились. Нет, в мире продолжало что-то происходить, но в её мире время замерло. Арина видела только его. Эти глаза. Самые дорогие, самые любимые на всём белом свете глаза. Она не успела всего-то остановиться, а он… Как многое успел сделать он! Всё понял. Заранее за всё её простил. Вложил в этот взгляд столько всего! Прощение, прощание, последнее признание, тепло, чтобы грело её все годы, которые она проживёт теперь без него, любовь. Слёзы потекли сами. Пол под ногами дрогнул. Арина заметила, что стены рушатся, что земля трясётся, что с неба в одну точку бьёт молния, но разве имело это какое-то значение? Контуженная, ничего не слышащая она упала на колени. Обессиленные ладони упали на колени. Больше этим ладоням никогда не суждено прикоснуться к его коротким густым волосам. Вадим не придёт, не прижмёт, не обнимет. Он уже никогда не положит голову на соседнюю подушку, чтобы просто полежать вместе, посмотреть в любимые глаза, помолчать о том, как сложно жить, а затем вспомнить, что есть они и значит, всё будет хорошо. Уже никогда, никогда не будет "всё хорошо".

НИКОГДА.

Вадим умер — эта мысль испепелила всё живое, что в ней ещё оставалось от приветливой толстушки-хохотушки, которая погнавшись за деньгами, пошла работать в ООО "Проно", а нашла только горе и смерть.

Прад тряс её за опустившиеся плечи, орал в ухо:

— Ара! Ара!!! Да, очнись ты, чёрт тебя дери!!! Ещё ничего не кончилось, вставай!!!

Она не понимала, что от неё хотят, но подчинилась, побежала вместе с Капитаном к трону, в который била молния. С потолка сыпалась известь. На стенах появились угловатые дыры. Вот-вот здание рухнет. Ну и что?

Прад крикнул набегу:

— Ты принесла, что я просил?

Арина вспомнила шифрованное сообщение, что он передал ей два дня назад. Когда Вадим был ещё жив. Капитан приказал: "Бежать, найти иглу, найти оружие, спасти. Два дня". Она кивнула.

— Отлично! А теперь главное: ты не уничтожила её Благодать, их по отдельности невозможно убить! Рано или поздно она возродится и всё начнётся заново, нам надо доделать начатое.

Неописуемый шум, царящий вокруг, вдруг стих, точнее его перекрыл невозможно громкий голос.

— Как посмел ты — Проно, предать меня?!! Ведь я поверила тебе!!! Этот мир действительно пора уничтожить, раз и бог правды выучился лжи!

Молния рассеялась, причинив вред не богине. Трон, превратившийся в груду углей, рассыпался. Перед ними теперь стояла только сгорбленная старушка, источавшая невероятную силу.

Она захохотала:

— Что ж не бежите? Или совсем страх потеряли? Не знаете, как поскорее распрощаться с жизнью? — небрежно повела рукой, и невидимые лапы схватили Арину, потащили к богине. — Недооценила я тебя! Ты сука похуже своей старухи будешь. Но её прибила и тебя прибью! Вот уж не ждала, что ты обратишься к бритвам — коварное заклинание, хотя многие его зовут проклятьем. Сколько лет жизни отдала? Тридцать? Двадцать? А мне плевать. Ну, прогнала ты мою благодать, поубивала рабов и что? Новые души насобираю. Благодать вернётся. А ты умрёшь! Ведь я бессмертна! Ничего, абсолютно ничего ты сделать мне не можешь!!! — Лелея ужасно закряхтела в припадке истеричного смеха.