Игорь Мерцалов - Схаас

— Так что же там все-таки было? — спросил Джон.

— Счастливый случай. Щепа едва не вылущила тебе глаз, однако не повредила его… да не бледней, я же сказал «едва не». Экий ты все-таки! Клянусь святым Фомой, я доволен твоими подвигами, ты отлично показал себя в походе. Но иногда мне хочется взять тебя за шиворот и хорошенько встряхнуть, прямо как в тот раз, когда я тебя впервые увидел. Ладно, что теперь вспоминать. Я рад, что ошибся в тебе. Да, вот что еще, — он достал и развернул карту, которую Джон брал с собой в поход. — Погляди-ка, верно ли тут все изображено. Ну поднимайся с кровати, садись к столу, я ведь сказал, что уже можно.

Джон выпрямился и размял мускулы. Он никогда не был лежебокой, но к физическим нагрузкам, которых требовал мир прошлого, притерпелся далеко не сразу. А сегодня, проведя второй день в горизонтальном положении, обнаружил, что не просто притерпелся к ним, но и изрядно привык. Так и хотелось сейчас размяться с мечом или поучить Изабеллу приемам самбо (хотя последнее и означало, что ему в роли тряпичной куклы придется большую часть времени кувыркаться в воздухе, поминутно встречаясь с полом).

— Ну что сказать, — потер виски Джон, изучив карту. — Вроде все верно. Я ведь не мастер ориентироваться на местности, в пути мы больше на глазок прикидывали. Нет, будь это современная топографическая карта с отметками высот и прочими знаками, я бы легко…

— Ясно, — вздохнул сэр Томас. — А ты, дочка, что скажешь?

Изабелла разглядывала карту, склонившись над плечом Джона.

— Я? Да я ведь и карту-то второй раз в жизни вижу. Вот это что такое?

— Ручей, — подсказал обнадеженный сэр Томас.

— Ну да, верно. Только их тут штук пять было, помнишь, Джон?

— Конечно. Ты еще просила Гарри лечь поперек течения и запрудить хотя бы один.

Они улыбнулись, а сэр Томас вынул свинцовый карандаш.

— Говорите, я помечу, где их дорисовать.

— Так мы же не знаем, какой тут указан, — пожал плечами Джон. — И, в общем, не обращали внимания, там важно было выбраться на возвышенность.

Граф глубоко вздохнул, убрал свинчатку и свернул карту.

— Пес с ней. Просто запомню, а когда придет пора вернуться сюда призраком, расскажу себе по памяти, как я и сделал с… тьфу, в смысле как призрак сделал со мной.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Джон. — Сказать по правде, у меня сейчас нет ни малейшего желания ворочать языком — в чем виноват кое-кто за моей спиной.

— Это не страшно, — успокоил его граф. — Вставать я разрешил, сиделка тебе больше не нужна, — чай, не маленький…

— Но мне совсем не в тягость! — заверила Изабелла. — Нет, сэр Томас, не удаляйте меня от Джона. Он так интересно рассказывает, и вообще, он еще не успел меня всему научить, а уж я постараюсь, быть не в тягость сэру Джону, как мне не в тягость быть с ним…

— Ну довольно! — засмеялся граф. — Попробуй тебя удали! Хм… а занятно же, однако, с картой получается, — добавил он, почесав бороду. — Вот послушайте. Карту нарисовал я по рассказам призрака. Призрак сказал мне, что, будучи мной, он тоже встретил призрака и составил карту, которую благодаря этому хорошо запомнил. Я тоже запомню ее, потому что сам составлял. Однако твоего рассказа обо всех вехах вашего пути я не слышал и не нуждаюсь в нем. То есть твои рассказы к карте отношения не имеют. Разве не удивительно после этого, что карта составлена, как ты сказал, «вроде бы верно»?

— А что удивляться, — махнул рукой Джон, несколько сбитый с толку этой логической цепочкой. — Банальный феномен петли времени. У нас в одном фантастическом романе была история еще забавнее: некий человек возвращается во вчерашний день, встречает себя самого и отдает второму себе бумажку со схемой, которую сам не рисовал, а получил от самого себя во вчерашнем дне. Потом он возвращается, а вчерашний он, тоже, конечно, ничего не рисуя, доживает до следующего дня, отправляется во вчера и отдает себе бумажку. Так и получилось, что схему никто никогда не рисовал, она бесконечно крутится в системе «сегодня — вчера — сегодня», ниоткуда не появляясь и никуда не деваясь. Меня всегда интересовало, что будет, когда бумажка истреплется…

Впечатление, которое произвел на сэра Томаса плод воображения американского фантаста, можно было смело назвать сильным, а вот приятным, пожалуй, не стоило. Помотав головой, он сказал:

— Значит, я так понимаю, с остальными бумагами тоже нет проку возиться. Карта горы, записи, схемы, будь они неладны, даже не вытаскиваю. Дочка, ты ничего не забыла?

Тонко пискнув, Изабелла подбежала к булькающему над огнем котелку, приподняла крышку и наполнила комнату душными облаками пара. Сэр Томас шумно понюхал, велел вылить и все сделать по новой.

— Я ведь просил заварить, а не испарить.

— Простите меня, сэр Томас, пожалуйста, не сердитесь…

— Ничего страшного, — с улыбкой отозвался граф, должно быть впервые за свою насыщенную жизнь простив кому-то оплошность.

— Как продвигаются переговоры? — спросил Джон.

Сэр Томас задумчиво пожевал губами.

— Небезынтересно, — ответил он наконец. — Самое занятное то, что, провалиться мне на этом месте, призрак что-то скрывает. С Клахаром в гляделки играл… Да что там, я же себя знаю, чем угодно поручусь: опять скрытничает. Кажется, он даже в орочьем языке разбирается, м-да…

— Ну а что остальные орки?

— Хорошо, что сюда пришел ваш Аннагаир, — вздохнул сэр Томас. — Без него я бы в жизни не разобрался с этими тварями. — Помолчав, он спросил: — Ты уже говорил, а все-таки скажи еще раз: ты ему доверяешь?

— А можно и мне сказать? — приблизилась Изабелла, на всякий случай не забывая оглядываться на котелок. — Без Аннагаира мы бы ничего не добились, наша победа наполовину создана вами, а наполовину — им. И еще я думаю, что, если бы он хотел нас обмануть, ну, скажем, ограбить, отнять клад… он смог бы это сделать. Он не такой уж и призрак, каким хочет казаться на первый взгляд.

— Мне он и на первый взгляд не показался призраком… Теперь ты, Джонни. Только подумай хорошенько. Я помню, ты обмолвился о разговоре с ним один на один. О чем шла речь?

— О многом, — ответил Джон. — Да, той ночью Аннагаир открылся мне. Он и впрямь поначалу был не прочь обмануть нас, но его целью были доспехи Рота. А потом… он отказался от своей затеи. Других доказательств я, к сожалению, не вижу, но Изабелла права: если бы у него на уме было предательство, он бы уже воспользовался доспехами Рота. Я верю ему.

— Выходит, он пришел в замок, чтобы уберечь себя от искушения, верно? Что ж, его рассказы, хоть и неполны, убеждают. Некоторые подтверждаются моими собственными изысканиями, а иные — мнением призрака, кое из него, правда, сперва приходится клещами вытягивать, а потом уж и слушать. Но, как и вас, меня больше убеждает то, что Аннагаир в замке, а доспехи Рота по-прежнему спрятаны в лесу, хотя орки и убеждены, что эльф уже присвоил их.