Юлия Барановская - Мгла

— Да, милая моя леди, как ни странно, но наше родство неоспоримо, хотя и не имеет внешнего подтверждения. — Поняв, что мои взгляды не остались не замеченными, я смущенно потупилась, но неловкой паузе не дала возникнуть моя младшая сестра, спросившая, переводя восхищенный взгляд с одного брата на другого:

— Вы бывали и на Востоке?

— Да. Мы посещали и южные страны, любуясь гигантскими крокодилами, нежащимися в теплых водах глубоких рек. И влажные гектары тропических лесов, и бескрайние степи, по которым проносятся огромные табуны диких лошадей мустангов. Можно сказать, что мы повидали весь мир.

— Мустангов? — Услышав заветное слово, воскликнула Элоиза, в шутку называемая отцом Филиппой. — Диких лошадей? И дождавшись подтверждающего кивка рыжеволосого, жадно спросила, не сводя с него сверкающих глаз: — Какие они? Красивые? Рослые? — Вызвав новую вспышку смеха у Светоча, тараторила сестренка.

— Боюсь разочаровать вас, Элоиза, но пресловутые мустанги довольно неказистые, низкорослые лошадки, все достоинства которых заключается в пламенной ненависти местных коневодов к жеребцам, уводящим кобыл и жеребят в свои табуны.

Казалось, большего разочарования в жизни и беловолосом лорде, как её частного проявления, сестра не испытала бы даже если само небо обрушилось на землю.

— Все? — Ледяным тоном уточнила сестра, недовольно теребя сбегающую по плечу прядь.

— Боюсь, что так. Правда, иногда встречаются исключения, лишь подтверждающие основную безрадостную картину, являясь полукровками от более породистых лошадей.

— Вот как? — Совсем опечалилась сестра, лелеявшая трепетную мечту получить дикого гиганта, упоминаниями о которых пестрели страницы столь любимых ей приключенческих романов. Настала моя очередь разрушать назревающее молчание. Чем не преминула воспользоваться я, замаскировав восхищением давно терзавший меня вопрос:

— Что же привело столь искушенных путешественников в наши ничем не примечательные земли. — Вы недооцениваете красоту вашего края, моя прекрасная леди. Его стоит благословить уже за то, что он породил вас, прекрасная Эльвира. — Попытался уйти от щекотливой темы беловолосый. Но осмелевшая я улыбнулась, в поисках успокоения касаясь кольца: — И всё же?..

— Непобедимое желание познать все чудеса этого мира, моя леди, — пришел на помощь брату Зак. — Похвальное стремление, граф. — С трудом скрывая разочарование, признала я, отворачиваясь от улыбающегося мне рыжеволосого графа, словно на нож, натолкнувшись на взгляд синих глаз, неотрывно смотрящих на меня.

— А как относитесь к путешествиям вы, моя прекрасная леди? — Продолжая удерживать мой взгляд, ласково спросил беловолосый, заставив меня беспокойно нахмуриться.

— Боюсь, я ужасная домоседка. — Медленно произнесла я, чувствуя, как ускоряет свой ритм безвольное сердце. — Для меня и поездка на ярмарку — целое событие.

— Но, полагаю, от недостатка информации вы не страдаете, получая её… через прекрасную библиотеку замка де Элер. — Безмятежно улыбнулся Светоч, наблюдая, как тенью проскользнувшая в комнату служанка расставляет на круглом столе изящные фарфоровые чашки, розетки с джемом и другие необходимые атрибуты вечернего чаепития. А его брат насмешливо улыбнулся и спросил, поверх исходящее паром чашки:

— Вы же любите посещать библиотеку, Эльвира?

Готовое вот-вот разорвать путы смертной плоти и вырваться из груди сердце пропустило удар, а я отчужденно произнесла, глядя в черные глаза, застывшей на пороге матери:

— Очень…

Остаток вечера не был примечателен какими — либо событиями, а от того и всё ещё пребывающая в расстроенных чувствах Элоиза, и встревоженная я, вскоре поднялись со своих мест и сославшись на мигрень покинули комнату, оставив братьев на попечении занявших соседние кресла родителей.

Чтобы на следующий день встретиться с молодыми лордами.

Часы минули полдень, но, несмотря на раннее время, небо было затянуто бронзовыми тучами, скрывающими от нас бледный шар дневного светила. Срывающиеся с небес капли небесной влаги приносили с собой лишь холод, от которого не спасали ни теплая шаль, ни яркое пламя, пляшущее за хрустальным щитом камина. Пробирающие, казалось, до самых костей порывы ветра исключали всякую возможность нахождения вне темных стен. А потому, мы с сестрой коротали часы в библиотеке, где не желавшая верить в крушение своих мечтаний Элоиза, сосредоточенно листала посвященные конному делу альбомы и книги.

А устроившаяся в соседнем кресле я, изучала историю восточных княжеств, пытаясь выяснить истинные причины, заставившие лордов покинуть свои владения.

Целиком поглощенные своими занятиями, мы пропустили момент появления молодых графов, заметив их лишь, когда над нашими склоненными головами раздался весёлый голос рыжеволосого лорда:

— Вижу ваши слова, милая Эльвира, не были приуменьшением, и вы действительно любите это место! — Воскликнул он, а его беловолосый брат поддержал, не сводя с меня насмешливых глаз:

— Похвальное стремление. Где ещё можно узнать тайны, сокрытые от остальных?

Разом побледневшая я, нервно захлопнула книгу, стремясь скрыть за широкими рукавами название, не решаясь поднять испуганных глаз, а Элоиза возвестила, не отрываясь от критического изучения очередной гравюры:

— Вот именно. Не умеют ваши степняки лошадей разводить.

Как ни странно, эта бессмысленная на первый взгляд фраза разбила последовавшую за словами беловолосого тишину, и уже через мгновение оба брата склонились над предложенной их вниманию иллюстрацией, а освободившаяся от плена внимательных глаз я, воспользовалась всеобщим невниманием, беззвучно покинув свое место и скрылась за одним из шкафов. Там, настороженно оглядываясь на светлеющий за моей спиной проход, опустилась на колени и под прикрытием широких полок, безжалостно запихнула компрометирующую книгу в узкую щель меж днищем шкафа и полом.

Убедившись в надежности импровизированного тайника, поднялась на ноги и подошла к окну, где, стараясь успокоиться, возвела глаза к серому небу, который день срывающемуся на землю нисколько не ослабевающим дождем.

От проливных ливней, длящихся без малого три седмицы выходили из берегов судоходные реки, потоки грязной воды, сходящие с гор и холмов бурливыми потоками размывали дороги, мешая передвижению людей, а ледяные порывы ветра, делали его и вовсе невозможным. О чём и было сообщено матерью, с изрядной долей недовольства посматривающей в сторону более удачливых, но от того не более желанных гостей. Братья никак не демонстрировали, что от них не укрылись эти взгляды, с увлечением продолжая прерванную матушкой беседу.