Александра Верёвкина - Холодный почерк души

— Знаю, что ты злишься, — бормотала я себе под нос, прекрасно понимая, что он слышит каждое слово. — И ты прав во всем, я не заслуживаю прощения. Но все же очень на него надеюсь. Пусть не сейчас, но тогда, когда ты сможешь. Я люблю тебя.

На последних словах его ладонь крепко сжала мою, до боли сдавив пальцы.

— Ты это уже говорила, — процедил он сквозь зубы, стараясь отодвинуть меня в сторону.

Сейчас или никогда, решила я для себя и потянулась свободной рукой к его лицу.

Он не должен был позволять ей этого делать, но искушение было слишком велико. Елена мягко провела ладонью по его щеке и улыбнулась. Никогда прежде ей не приходилось видеть, как Дамон чего-то боится. И уже совсем дико было осознавать, что именно ее присутствие пугает его. Он словно застыл, напряженно наблюдая за ее действиями.

Потянувшись на носочках, девушка хотела было поцеловать его, когда услышала громкий смех и открыла глаза, которые закрылись сами по себе.

— Что? — непонимающе спросила она, вслушиваясь в леденящие кровь звуки хохота.

— Ты думаешь, все будет так просто? — сузив глаза, спросил он, резко выдернув свою руку из ее теплой ладони.

Его злили собственная беспомощность и то, насколько легко ей давалась победа нам ним, но он не мог этого допустить. "Только по моим правилам" — нерушимое условие, которому мужчина собирался следовать и в дальнейшем.

— Дамон, — прекрасно понимая его чувства, начала девушка. — Забудь хоть на секунду обо всем. Мне больно смотреть на тебя такого, и я всего лишь хочу исправить то, что сделала, пусть и в самой незначительной степени.

Ее удивило то, с каким пылом и четкой уверенностью в собственной правоте прозвучали слова.

— Стефан дает тебе недостаточно эмоций? — холодно спросил он, практически касаясь губами ее шеи. — Соскучилась по настоящей страсти?

Едва умолкнув, вампир горько пожалел о сказанном. Выглядело это отвратительно. Зачем было унижать ее, оскорблять? Ведь он прекрасно знал о том, что брат и близко не подходит к его принцессе, потому как она однозначно дала понять, что не желает этого. Получается, что влюбляясь, вампир перестает быть самим собой, и медленно превращается в жалкое подобие человека, который опускается до подобных вещей. Желание зацепить и обидеть — так по-людски мерзко…

Елену сильно задели его вопросы, но она не дала волю своей гордости, решив подыграть мужчине.

— Соскучилась, — прошептала она, разглаживая пальцами темные спутанные пряди его волос. — По тебе, по страсти, по твоим губам, — стала перечислять она, чувствуя, как подгибаются ноги.

— Елена, — первый раз за вечер произнес он ее имя. У него больше не было сил бороться с ней и самим собой одновременно. Он любил ее, и это все осложняло. Сейчас ему надо было объяснить ей, что он не вернулся, нет… Что пока не сможет быть с ней… Но слов у него не нашлось.

Девушка скинула с себя куртку, бросив ее на пол, и всем телом прижалась к вампиру.

— Я делаю это не ради прощения, а потому что хочу, — внесла она ясность, и без дальнейших предисловий, поцеловала.

И тут же встало на свои места. Не было никакой боли, обиды, ревности, только они в огромном доме, да и в целом мире, пожалуй.

Дамон, покорно признавая свое поражение, осторожно обнял девушку, чувствуя, как горят пальцы в тех местах, где они касались открытых участков кожи. Он совсем не хотел отвечать на ее поцелуй, но губы слушались лишь эту девочку, а не своего хозяина, как следовало бы ожидать. Глухо застонав от бессилия, юноша легко приподнял Елену, закинул ее ноги себе на талию, и на ощупь стал выбираться из кухни, пытаясь по дороге вспомнить о местонахождении спальни. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, он почувствовал, что девушка задыхается. Тут же перейдя с ее губ на шею, он мысленно обрушил на нее весь свой гнев.

"Ты пожалеешь о том, что делаешь" — холодным шепотом увещевал он, стараясь привнести в ее сознание крупицы логики. Вампир действительно ее не пугал, а предупреждал. Потому как не знал, чего от себя ожидать. И боялся этого больше всего остального, боялся потерять контроль в самой безграничной степени. Слишком много времени прошло, одно желание сменялось другим с ужасающей скоростью. Он не мог сейчас уверенно сказать, что вовсе не хочет ее крови. Скорее наоборот, вот только какое количество ему понадобится?

— Я люблю тебя, — скорее простонала, нежели произнесла девушка, откидывая голову назад. — И только тебя.

Ей казалось важным — донести эти слова до него, но полной уверенности в том, что он слышал их, у нее не было. Потому как все было слишком: слишком кружилась голова, слишком громко билось сердце, слишком часто она дышала, слишком сильно по нему скучала, слишком сильно любила, слишком долго ждала, уже порядком сошла с ума от того, что он с ней делал. Казалось, что столько всего невозможно чувствовать одновременно, но ей это удавалось. Каждый его поцелуй помогал затягиваться огромной ране в груди, которая за один месяц приняла вселенские масштабы.

Сейчас девушке хотелось вопить от счастья, а еще лучше раскинуть руки в сторону и полететь — что в принципе осуществилось довольно скоро. Пинком открытая дверь и она получила возможность "полетать", прижатая к мускулистой груди Дамона, который спиной упал на кровать, наделав неимоверное количество шума.

Елена осторожно пошевелила ногами, а затем руками, пытаясь понять, не ее ли кости издали характерный звук "кряк".

— Отвратительная мебель, — выругался мужчина.

Облегченно вздохнув, девушка потянулась руками к теплому свитеру, намереваясь его снять, когда ее остановили.

— Не сегодня, моя принцесса, — покачал головой юноша, бросая взгляд на окно. Приближался рассвет. — Сейчас ты должна быть у себя в комнате, в своей кровати.

— Но… — она тут же начала ярое сопротивление.

— Тш-ш, — прижал ее голову к себе вампир. — Не надо. Я не могу тебе ничего объяснить. Просто запомни: ты не видела Фрэнки, не видела меня. Хорошо?

Она безвольно кивнула, чувствуя безграничную усталость во всем теле. Больше всего ей хотелось сейчас спать, а все важные разговоры оставить на потом. Только чуть-чуть отдохнуть, потому как она не спала почти целые сутки. Глаза тут же закрылись, и наступила чернота.

Дамон нежно прижал к себе спящую девушку, проклиная весь мир. Все было настолько идеально, а потом рухнуло, как карточный домик. И дело было не в мести, точнее не в ЕГО мести, а в том, что пока она со Стефаном — она в безопасности. Довольно путаная мысль, которую трудно было осознать, но она его пугала. Ради Елены он готов был лишиться всего, даже ее самой, только бы с ней все было в порядке.

Отбросив в сторону размышления, он поднялся на ноги и быстро пошел к машине. "Ты ведь понимаешь, что сейчас своими руками отдашь братцу ту, которую любишь? Добровольно передаешь ее ему прямо в руки, когда она поверила в то, что ты простил! Шире шаг, мистер Сальваторе! Разбрасывайся счастьем, словно оно для тебя ничего не значит!" — громко вопил внутренний голос, который никак не желал повеситься от собственной раздражительности.