Таня Хайтманн - Одержимые

Девушка с трудом встала на ноги и обхватила себя руками, пытаясь защититься. Вопреки инстинкту она закрыла глаза и уткнулась лицом в колени. Боль и ужас загнали ее в угол, отняли всю жизненную энергию. Ей было наплевать на то, что мир в мгновение ока превратился в ад насилия.

Вокруг бушевал бой, слышалось искаженное от боли дыхание, проклятия, гортанное рычание. Она слышала шаги, грохот опрокидываемой мебели, треск рвущейся ткани. Нет, нет, нет! Леа в отчаянии замотала головой. Она не хотела ничего этого слышать. Под ее ногами разверзся ад, но она была здесь ни при чем.

Внезапно раздался нечеловечески высокий крик боли, возвещая о неописуемом ужасе. За ним последовал звук разбитого стекла, заставивший Леа обратить внимание на окна за своей спиной. Она увидела, как Адам бросил на нее опьяненный силой взгляд, взгляд охотника, настигшего свою жертву. Трусс нигде не было видно, Адам стоял посреди остатков гостиной перед вырванным из петель окном, на котором, словно изорванный в боях флаг, развевалась штора.

Весь этот ужас и опасность пробудили в Адаме нечто, и это нечто теперь послало Леа пугающе чувственную улыбку. К собственному ужасу, она почувствовала, как что-то в ней улыбнулось в ответ. Впервые с момента их встречи она не желала ничего иного, кроме как того, чтобы это, наконец, свершилось и демон принял ее в себя.

Адам подмигнул ей и, словно кошка, выпрыгнул в окно, идя по следу своей жертвы.

Неожиданно пронзительный крик окончательно вырвал Леа из забытья. Профессору Каррьеру в поединке с Адальбертом удалось нанести удар такой силы, что грузный мужчина рухнул на каминную решетку. Следующий удар отправил Адальберта в огонь. Его пальто занялось. Адальберт зарычал, выкатился из камина и выпустил оружие из рук, чтобы руками сбить пламя.

— Майберг! — вскричал он вне себя от ярости. — Иди сюда немедленно и помоги же мне, жалкий ты трус!

К огромному облегчению Леа, Майберг остался неподвижно стоять в дверном проеме; похоже было, он никак не мог решить, стоит ли рискнуть и отправиться на помощь своему господину.

Профессор воспользовался передышкой, облокотился на стену и отчаянно вдохнул в легкие воздух. В лице его не было ни кровинки, оно посерело, все тело дрожало от изнеможения. Внезапно он показался ей бесконечно одиноким…

Этого оказалось достаточно, чтобы разбудить Леа. По ее телу пронеслась волна адреналина, напряглись мышцы в руках и ногах. В следующий миг она оказалась рядом с профессором, в руке у нее был только что лежавший на полу клинок. Не раздумывая, она положила обессилевшую руку Каррьера себе на плечо и воинственно поглядела на худощавого типа по имени Майберг, который как раз покинул свое место в дверном проеме, чтобы броситься к своему раненому господину.

— Держись от меня подальше! — прошипела Леа.

Майберг мельком взглянул на нее, глаза его блеснули, и ей показалось, что в них притаилась угроза.

Леа обвила рукой бедра профессора, чтобы заставить его опереться на нее. Но тело Каррьера недовольно оцепенело. Он даже попытался отнять руку, лежавшую у нее на плечах.

— Убирайся отсюда, дитя! — сказал он пугающе бесцветным голосом. Затем оттолкнулся от Леа и рухнул в кресло. Но сил, чтобы держаться прямо, у него не хватало. Он медленно соскользнул вниз и со стоном опустился на пол.

Огорошенная Леа увидела, что у профессора нет руки ниже локтя. Она заканчивалась окрасившимися темным цветом клочьями рубашки. Леа окинула взглядом пол, когда заметила, что Адальберт тем временем стоит один у камина и рассматривает свои обгоревшие руки, а Майберг крадется обратно к двери. Он прижимал к себе что-то: добычу, которую хотел спрятать в укромном месте.

Внутри Леа все вскипело от ярости, когда она увидела согнутую спину этого мерзкого приспешника. Майберг покинул тихую гавань только тогда, когда увидел, что это безопасно. А теперь он уносит что-то, что явно ему не принадлежит. Все коварное и подлое, что было в этом существе, вызвало в ней потребность остановить его. Она решительно бросилась за ним, крепко сжимая в руке короткий меч, готовая атаковать.

В темном коридоре Майберг возился с большим, похожим на бочонок металлическим цилиндром, из которого поднимались клубы тумана. Под мышкой у него было что-то, подозрительно похожее на отрубленную руку профессора Каррьера.

Леа остановилась как вкопанная.

Когда Майберг заметил ее, он молниеносно опустил отрезанную руку в сосуд, метнув в Леа шлейф капель. Леа интуитивно подняла руку с клинком, чтобы защититься от того, что там летело. К счастью, целился Майберг плохо, так что только несколько капель упали на волосы Леа, на щеку и на ухо.

В тех местах тут же начало печь, словно кожу осыпал град искр. В приступе паники она провела рукавом по тем местам, где пекло, но от этого площадь жжения только увеличилась. В нос ей ударил запах обожженной кожи, вызвав приступ дурноты.

— Дымящаяся соляная кислота! — ликуя, воскликнул Майберг. — Если ты подойдешь еще хоть на шаг, я уж позабочусь о том, чтобы вся твоя голова оказалась в сосуде. Клянусь!

И с этими словами он пригрозил Леа еще сочащейся, уже обожженной до красноты и покрытой волдырями рукой профессора Каррьера, и Леа попятилась назад, в темноту.

Так и стояла она в нерешительности, раздираемая желанием остановить Майберга и гложущим страхом. Вдруг в дверях, шатаясь, показался профессор. Он обессилено поглядел на нее, но, прежде чем он успел что-то сказать, в холле послышался треск ломающегося дерева. Неестественный визг и хруст костей заставили его заметно вздрогнуть.

— Похоже на то, что наши бойцовые собачки вернулись, — захихикал Майберг, когда шум битвы возвестил о том, что противники не обращают ни малейшего внимания на окружающий мир.

При мысли об Адаме, совершенно потерявшем контроль над собой от кровожадности, все внутри у Леа судорожно сжалось.

— Вы выглядите довольно потрепанным, дорогой Этьен, — произнес Майберг тоном, похожим на манеру своего хозяина Адальберта, которого, впрочем, нигде не было видно. — Почему бы вам не покончить со своими страданиями и не прыгнуть в этот сосуд? Я сложу вас как следует, обещаю. Не в первый раз упаковываю в этот сосуд вам подобных. Да уж! Подумайте над этим хорошенько, прежде чем приближаться.

— Я ведь сказал тебе: убирайся отсюда, девочка, — обратился к Леа профессор Каррьер, когда та — собрав все свое мужество — направилась к Майбергу, держа в вытянутой руке клинок. Глаза профессора были налиты кровью. — В отличие от Адама и меня — ты смертна.

— О, вы тоже, дорогой мой, — вмешался Майберг со все возрастающей уверенностью в себе. — Или же вы думаете, что демон может долго сопротивляться кислотной ванне? По опыту скажу, такого не бывает.