Маргарита Деревянченко - Судьба оборотня

Маленький белоснежный волчонок с необычно яркими зелеными глазами ковылял по лесу. Его шерсть местами была ободрана, и открывала страшные раны, а в глазах затаилась боль и отчаяние. Он брел по лесу уже не один день, а по его следам была пущена погоня. Внезапно зверёк услышал выстрел и тут же перешел на бег. Лапы малыша грузли в снегу, и передвигаться становилось все труднее и труднее. Вот уже и охотники заметили и направили свои ружья в сторону малыша, а он передвигался все медленнее и медленнее. Выстрел пронзил тишину, а вслед за ним по лесу пронесся громкий вопль, нет, стон волчонка, который катился вниз по внезапно возникшему впереди склону…

Я медленно шла по лесу, пиная ногами камешки, которыми была усеяна лесная тропинка. Сегодня я впервые покинула свой уютный домик, в котором провела всю свою, короткую еще, жизнь. Детство мое прошло в лесу, в сторожке лесника, который заменил мне отца и мать. Мы неплохо ладили со стариком, и когда он умер, я ощутила себя снова маленькой и никому ненужной девочкой, от чего на душе становилось еще печальнее. Произошло это не так давно, и вот уже его место занял новый, молодой еще лесник, который и выгнал меня из родной избушки. Ему не нужен был лишний нахлебник в моем лице. Тем более, что он был человек взрослый, женатый а, следовательно, в услугах служанки не нуждался, да и жена его ко мне относилась без особой радости. И теперь я брела по узкой лесной тропинке в город, где надеялась найти себе пристанище и работу. Конечно, деньги у меня с собой были — лесник незадолго до смерти показал мне тайник, где лежали его сбережения. Их хватило бы на безбедное существование в течении нескольких месяцев, но все же этого было мало, особенно учитывая то, что девушке всегда найти работу раза в три сложнее, чем мужчине.

Шла я уже около часа, когда вдалеке наконец-таки показался город. Его вид, как и раньше, вызывал у меня растерянность. Я часто бывала в Пойери с лесником, но не любила его. Он казался мне слишком шумным и многолюдным. Куда бы я ни свернула — везде были люди. Маленькие и большие, злые и добрые, веселые и грустные. Везде был шум и беспокойство, все куда-то спешили, боялись опоздать. Казалось, в городе царят суета и хаос. Для меня это было непривычно и даже, в какой-то мере, неприятно. В общем, в Пойери мне было весьма некомфортно и немного страшно. С горем пополам вспомнив дорогу, я набрела на постоялый двор. Внутри было довольно мрачно, и я с трудом разглядела хозяина за прилавком. Впрочем, это не удивило меня, так как посетителей было довольно-таки мало, а на улице было еще светло, все-таки полдень, так что зажигать свечи так рано было бы лишней тратой денег. Только вот света, проникавшего сквозь небольшие окна, было слишком мало, и поэтому в зале царил мягкий полусумрак. Растерянно оглядевшись, я подошла к хозяину заведения:

— Добрый день! Можно снять у вас комнату на несколько дней?

— Нет — он посмотрел на меня со смесью отвращения и злобы, хотя вид у него был довольно-таки добродушного человека.

— Почему? — удивилась я.

— Потому как тут не приют для попрошаек, — пояснил мне он, брезгливо рассматривая меня с ног до головы.

— Но я не попрошайка — запротестовала я.

— По твоему виду не скажешь — ухмыльнулся трактирщик. — Сомневаюсь, что ты хоть раз в жизни держала деньги в своих руках. Шла бы ты девочка в другое место… Хотя знаешь, я могу предложить тебе место уборщицы в трактире. Если твоя гордость позволит тебе мыть у меня полы — милости прошу.

— Во-первых, я не собираюсь работать поломойкой, — разозлилась я — во-вторых, у меня достаточно денег — и бросила на стол пару золотых монет в подтверждение своих слов. — в-третьих, я только что пришла в Ваш город. И причем путь мой проходил через лес, полный всяких колючей зарослей.

Результат от этих слов превзошел все мои ожидания. Трактирщик тут же переменился в лице, и начал бегать вокруг меня.

— Извините меня, — покаялся трактирщик, поняв что допустил ошибку. — к нам в трактир часто захаживают различные бродяжки, которые требуют либо еду либо пристанище, полагая, что имеют на это полное право, хотя власти в городе и пытаются найти место для приюта, в котором они вскоре будут жить, а главное — работу. А Вы сейчас выглядите не лучшим образом, вот я и принял Вас за одну из тех лентяек и лентяев, которые не желают работать… — пояснил он. Быстро пересчитав деньги, он еще раз поинтересовался, на сколько дней я собираюсь остановиться в его трактире.

— А сколько стоит проживание? — решила спросить я, обдумывая ситуацию.

— Три дня проживания — одна золотая монета. — тут же пояснил он.

— Тогда я, пожалуй, остановлюсь у Вас недели на две. — ответила я, должно же хватить этого времени для того, чтобы найти себе достойную работу.

— Вот и ладненько, — улыбнулся трактирщик. — Меня Ней зовут.

— А я — Лисса.

— Я провожу тебя в комнату и пришлю служанку — она поможет тебе привести себя в порядок. — Ней повел меня на второй этаж трактира.

Зайдя в комнату и поблагодарив трактирщика за помощь, я тут же бросилась к зеркалу — интересно все же, что так смутило трактирщика. Взглянув на себя в зеркало, я тут же понял, почему старик принял меня за бродяжку — пыльное, местами порванное платье, волосы всклочены, а руки расцарапаны после похода сквозь заросли терна и шиповника. Будь я не его месте, наверняка повела себя так же. Я рассматривала свое отражение в зеркале и вспоминала о том, что это платье было последним более или менее приличным нарядом в моем гардеробе, который к тому пришлось оставить в сторожке, так как много унести я с собой бы не смогла, да и не позволили бы, а, следовательно, надеть мне было совершенно нечего. Придется попросить горничную купить мне наряд или же взять у нее на время одежду, так как в лавку меня навряд ли пустят в таком то виде. Тихонько вздохнув, я пересчитала остатки своих денег, и прикинула, что надо уже сейчас думать о работе, так как этих денег надолго не хватит — цены за последние полгода сильно возросли. Это я успела заметить, проходя через торговые ряды по дороге в трактир.

Вот только возникал один вопрос — чем заниматься? Мое образование сводилось к умению читать, писать, считать и владеть оружием — пистолетом и кинжалом. Работать разбойницей или воровкой мне не хотелось, а найти более приличную работу, да еще и без рекомендации не представлялось возможным. Работать гувернанткой меня, с моим минимум знаний, никто не возьмет. А наниматься в служанки я не хотела, так как это было чревато насмешками и издевками со стороны хозяев. Пойти работать в лавку — так сноровки нет, а повар из меня не очень…