Михаил Михеев - Охота на невесту 2

– Думаю, он будет достоин, – ответил дракон, внимательно оглядывая замершего Альберта.

Интересная это была история, хотя и довольно банальная. Позже Орли рассказал ее Альберту, и тот не мог не понять, насколько ему повезло. За пятнадцать лет до этого Корбин, тогда еще наемник, проходил по этим местам и подобрал новорожденного дракончика, мать которого погибла. Для малыша это означало смертный приговор – драконы никогда не выхаживали чужих детенышей, но Орли повезло. У Корбина не было серьезных дел, а перешагнуть через умирающего от голода малыша не хватило духу. Вот и получилось, что Корбин сначала забрал дракончика в свою секретную избушку, выкормил, а потом, когда дракончик подрос, и скрывать его стало затруднительно, отправил обратно в горы, благо тот уже мог и летать, и добывать себе пищу.

Этим бы, наверное, все и кончилось, но так получилось что драконы, хотя и не могли похвастаться высоким развитием, свято блюли свой собственный кодекс. Одним из положений этого кодекса была как раз полная, абсолютная верность своему спасителю. Вот только Корбину это было не надо – он был настолько могуч, что серьезной помощи от дракона ему было не получить, а геморрою клятва верности, которую дракон в своем юношеском максимализме хотел принести, это сулило немало. Однако дракона было не переубедить, и Корбин договорился с ним, что пускай тот принесет клятву тому, на кого граф укажет. Орли, подумав, согласился, и на том все и затихло бы, если бы дракон постоянно не напоминал Корбину об этом. Корбин же, регулярно навещающий своего питомца, не хотел связывать разумное существо такой, фактически, рабской клятвой. Ну а потом подвернулся человек, которому Корбин доверял и считал, что уж этот-то ни в коем случае не будет злоупотреблять доверием дракона…

Когда отзвучали слова Клятвы дракона, Альберт с восхищением посмотрел на расправившего крылья Орли и спросил:

– А ты сможешь покатать меня по небу?

– Конечно, малыш… Садись.

– Стоп, – вклинился в разговор Корбин. – Орли, ты теперь за него отвечаешь, так что осторожнее. Альберт, открой мне пока что портал – заодно и с амулетом потренируешься.

Когда портал открылся, и Корбин собирался уже уходить, Альберт внезапно шепотом, но очень серьезно, спросил:

– Дядя Кор… Скажи, ты хотел, чтобы Орли принес клятву Джу?

– Это уже неважно, – ответил Корбин и шагнул в портал.

Впервые за много лет Адрис сидел на дереве просто так. Без всякой цели, ни от кого не прячась, никого не выслеживая, а так, по велению души. Его детство не располагало к такого рода развлечениям, как бесцельное лазание по деревьям и тем более сидение на ветках, да ещё и на самых нижних, не прикрытых листвой. Он вырос в самом неблагополучном в этом королевстве городе, какой только можно было представить с точки зрения маленького беспризорника. Преступные синдикаты правили везде, даже в сиротских приютах, куда его время от времени притаскивала городская стража. Пронырливые настоятели приютов сдавали своих подопечных в аренду ворам, мошенникам, профессиональным нищим и в дома терпимости и имели с этого немалые деньги, позволяющие жить на широкую ногу самим и прикармливать ленивых городских стражей, дабы не ленились и выискивали на улицах славного города Облопошина новые и новые жертвы.

Адрису везло. Он вообще был везучим – он не умер в младенчестве, его не заморили в приютских "комнатах для наказания" (а попросту в карцере) за побеги и нарушение дисциплины. Он ни разу не попался полиции, хотя с нежных пяти лет бегал под началом главаря гильдии воров – дитя с лицом ангела имело острый глаз, быстрый ум и поистине обезьянью ловкость. Как форточнику ему не было цены – детское тельце могло просочиться даже в дверцу для кошки. Пару раз его застукивали хозяева домов, и тогда его спасал только природный артистизм – богатые люди никак не ожидали увидеть посреди своей гостиной не озлобленного волчонка, а милого несчастного ангелочка, который хлопая большими и мокрыми от слёз ресницами жалобно протягивал худую ладошку и тоненьким голосом просил: "Дяденька, тётенька, дайте покушать чего-нибудь! Я три дня не ел, а из вашего окошка так вкусно пахло!" После этого маленького концерта он обычно уходил с туго набитым животом, полными карманами сладостей и мелкой денежкой – какой добропорядочный гражданин упустит возможность почувствовать себя воплощённым милосердием, особенно когда для этого так мало надо… И только вечером, а может быть и на следующий день, обнаружив обчищенные с недетской тщательностью тайники и сейфы, добропорядочные граждане рвали на себе волосы и кляли себя на чём свет стоит, что не взяли маленького "ангела" за шкирку и не обыскали рваные одёжки. И где только прятал?! И кому могло прийти в голову, что обноски малыша – это тщательно продуманный до мелочей воровской костюм с системой кармашков, клапанов и мешочков, абсолютно не заметных неопытному глазу…

Впервые влезть на дерево Адриса заставила необходимость – ему было девять лет, от детской пухлости не осталось и следа, худое скуластое лицо больше не вызывало умиления и ангельские глазки уже не канали. Всё чаще приходилось драпать и прятаться, вот в этом ему и помогали раскидистые деревья. Как-то раз он просидел в густой кроне дерева полдня в двух шагах от дома губернатора, в который занесла его нелёгкая. Адриса искали по всему городу – не шутка ведь, охраняемый лучше графской усадьбы особняк обнести! – а он через кружево листвы наблюдал, как мечется господин губернатор по этажам и перекладывает нажитое нечестным трудом из одних тайников в другие. Наивный, он думал, что если за окнами его собственный сад и его охраняет дюжина гвардейцев, то можно занавешивать окна новомодной полупрозрачной переливающейся материей вместо плотных штор… Адрис потом вернулся в этот дом, методично вычистив все увиденные тайники и ещё парочку на той половине дома, что была скрыта от его глаз.

Тогда он получил свои первые деньги – десятую часть от награбленного, очередную трёпку "Ещё раз сунешься без спросу, сорванец, уши не надеру, а оторву и съесть заставлю!" и укрепился в убеждении, что работать нужно на одноразовых заказах, сразу оговаривая свою долю.

Не один раз хотели перекупить Адриса в гильдию убийц – парень был рослым, сильным, и, что неожиданно, умным. Он на лету схватывал любые приёмы боя, владел любым оружием, какое попадалось в его руки, а впервые сев в седло (уводил он как-то сотоварищи в возрасте шестнадцати лет нескольких гвардейских коников в боевом оснащении), он скакал так, будто в седле родился. Но… сколько бы не обещали господа убийцы, был у малолетнего вора свой кодекс чести, не позволяющий поднимать руку на беззащитного. То первое конокрадство не прошло для Адриса бесследно – уходя от погони, он словил на излёте стрелу в верхнюю часть бедра. И снова Адрису повезло больше остальных – он привёл свою пятёрку вороных в упряжи заказчику. Остальные компаньоны остались лежать в дорожной пыли со стрелой в спине…