Виталий Дубовский - Воины Нави

Первый уровень хранил знания о мироздании, растительном и животном мирах. Это была Божья азбука, коей Уры обучали волхвов. Звезды, дни и ночи Сварога, лунный путь душ людских. Учили волхвов долго, разъясняя будущим мудрецам, кто такой человек, для чего он приходит в Явь и куда уйдет вслед за пращурами. Прошедшие жестокий отбор волхвы все схватывали на лету. Здесь были собраны самые понимающие из людей. Лишь те, кто от рождения наделен светлым сознанием, постигали эту мудреную науку. Они внимали каждому слову своих учителей, бережно, по крупицам складывая божественную мозаику. Наш земной мир — это Явь, в которой человек сосуществует с растениями и животными. Здесь мы являемся в муках на свет Божий, принося облегчение матерям, и наш первый крик оповещает о новом рождении жизни. И вплетает Великая Макошь новую нить в покрывало Судьбы, меняя мировой узор. Так и меняется мир Яви, ибо каждый новорожденный привносит свою судьбу, изменяя линии грядущего. Затем человек начинает познавать природу, постигая ее радостные блага и беспощадный гнев. И то, и другое дано Богами, ибо, лишь закаляясь, клинок становится крепким. Так и человек борется со стихиями природы, а затем целует землю-матушку, дающую хлеб насущный. И нет такой хвори, которую травами не излечить, лишь понимать их надобно. Так же близок нам и мир животный, который не охватить разумом в один день. Зверь — он ласковый и безобидный, даже если у него когти или зубы словно ножи железные. Нужно лишь слова знать правильные, Богами данные. Ведь не зря пращуры наши скотоводами были великими. И стада их послушно следовали за ними на другой край земли, доверяясь братьям более мудрым. Волхвы радовались словно дети, постигая очевидные для Уров истины. И клялись в верности великому Сварогу, и плевали через левое плечо, отрекаясь от Чернобога навеки…

…Правитель вновь вздохнул, взглянув на мир с высоты своих немалых лет. Сколько труда вложено в дело Божье и так мал результат. Стоит молодым колосьям разума потянуться к Свету, как тут же Зло проходится по ним своим острым серпом, роняя наземь молодые побеги.

На втором уровне капища находились Тайные знания, из коих волхвы получали лишь жалкие крохи. Слишком велик был соблазн от тех знаний, чтобы простые смертные пред ним устояли. Лишь одиннадцать Уров были удостоены Богами хранить те Веды. Эти знания погубили когда-то великих атлантов, возомнивших себя равными Богам. Потому постигать Веды человечество будет долгие тысячелетия, передавая по крохе от отца к сыну. И с каждым новым поколением будет умирать гордыня, ложась на плечи детей новыми открытиями. И не будет один знать многое, возвышаясь над остальными людьми. Таков великий замысел Богов, желающих видеть в нас достойные подобия свои.

На третий уровень капища вхож был лишь Правитель. Там было то, чему завидовали его братья Уры и чего не могли простить ему — магия нового тела. Боги научили его этой великой магии, дарующей вечную жизнь. Ни в ком из его братьев не увидели они более достойного приобщения к этой сокровенной тайне.

Правитель обернулся к воеводе, который уже долго молчал, поняв, что его не слышат.

— Слушай, Януш, а ты в пчелах разбираешься?

Воевода удивленно хмыкнул, озадаченный вопросом.

— Знамо дело, все сурию попиваем-то, слава Сварогу.

Правитель недовольно поморщился.

— Да не о сурие речь. Как пчелы в своем улье живут, знаешь?

Януш удивленно пожал плечами.

— Так ведь роем и живут. Летают, пыльцу собирают, с той пыльцы мед получается. Вот из него мы сурию и делаем-то.

— Да чего ты заладил про сурию. Есть в улье большая умная матка, от нее родятся все пчелы. Матка та плодовита, тысячи яиц за день откладывает. Покуда пчелы молоды, они сидят у летка да помогают работягам летающим, нектар принимая. Ну прямо как дети наши по хозяйству мамкам помогают. Потом они подрастают и сами начинают вылетать за пыльцой. Эти пчелы, как воины, живут недолго — три седмицы от силы. А вот матка — дело иное. Матка может год жить, а может и пять. Всем в улье она заправляет. Запахи от нее идут разные, и с теми запахами пчелы получают наказы, чем им заниматься. Интересно они живут, слаженно.

Правитель замолчал, внимательно глядя воеводе в глаза.

— И чего?

— Чего? Так и враг наш, словно рой пчелиный, одной матке подчиняется, и приказы от нее получает. Убьем матку, и рой разлетится, не зная что делать. Ищи людей нужных, магия здесь не поможет, почует он ее за версту.

Воевода заулыбался, начиная понимать смысл сказанного.

— Есть. Есть у меня такие люди. Обдумать надо, что да как.

Правитель кивнул, отворачиваясь.

— Обдумай, Януш, иди и обдумай. Только не ошибись, второго такого случая может и не представиться. Этот демон стар и мудр, может, даже старше меня будет.

Правитель, не оглядываясь, вышел из зала, оставив воеводу наедине со своими мыслями.

…Переправа через Северное море на ладьях поразила Малюту до глубины души. Родившись и прожив всю жизнь в дремучих лесах, он никогда не видел столько воды. Холодное иссиня-серое покрывало моря тревожно волновалось, предупреждая о своем могуществе. Отряд переправлялся двумя огромными ладьями, вместившими в себя и коней, и людей его сотни. Эти большие лодки ходили под парусами и веслами и поистине являлись великим творением рук человеческих. Невысокие — по грудь — борта защищали людей от накатывающихся волн, разбивающихся о них и осыпающих лица холодными брызгами. Носы кораблей изображали головы драконов, вырезанные руками умелых мастеров. Их длинные шеи были хищно выгнуты вперед, словно вглядывались в невидимые далекие берега.

Уверенно рассекая тяжелые холодные волны, корабли шли к побережью материка. Непривычных к морским переходам воинов выворачивало наизнанку, заставляя перегибаться через борта. Моряки лишь посмеивались над ними, в дружном ритме налегая на весла. Малюта расположился у самого носа, восторженно вглядываясь в приближающийся берег. Двухдневный переход показался ему слишком долгим, и возникшая на горизонте темная полоска неимоверно его радовала. Наконец-то в небе появились птицы, оповещая о близости земли. Любопытные чайки низко парили над кораблями в поисках поживы. Воины приободрились, нетерпеливо поглядывая вперед. Морская качка доконала их окончательно, и близость твердой земли вызвала среди них шутливые разговоры.

— Эй, Малюта, а может, ну их, тех баеджиртов? Айда обратно! Два дня у борта — и дома.

Воины рассмеялись над двусмысленной шуткой. Все знали, какой наказ получил их молодой сотник. Конечно, никто не злорадствовал, что в случае неудачи не сносить ему головы, но и зависть иным покоя не давала. Прослужив в Сварожьей Дружине долгие годы, многие желали получить звание сотника. Малюта не обижался на их острые шпильки, лишь иногда осаживая шутников твердым пристальным взглядом. Слухи в армии расходились быстро, и разговоры о его поединке со стражей врат очень скоро достигли ушей воинов.