Лана Рисова - Тёмные сёстры (СИ)

– Ну, разбойник! Никогда не даешь мне поспать, – я шутливо затрясла его, схватив за лапки. Все равно он читает мои льйини, расцвеченные цветами благодарности за то, что опять выдернул меня из цепких лап ежедневного утреннего кошмара, от которого я уже столько времени не могла избавиться, равно как и от периодических мигреней.

Жуткие головные боли начинались с тупой пульсации в затылке и в течение нескольких часов перерастали в настоящую бурю в черепной коробке, которая сопровождалась в лучшем случае тошнотой и слабостью, в худшей долгими обмороками. Надо ли говорить, что в такие моменты я не могла не то, что плести, но и мяу сказать. Если во время одиночных путешествий случалось такая беда, я забивалась в какое-нибудь укромное место, закрывалась всевозможными щитами и тупо отлеживалась, надеясь, что меня никто случайно не обнаружит и не схавает мимоходом. Рюш всегда оставался со мной и пару раз спасал мне жизнь, когда то же самое укрытие присматривали для себя пещерные снорги. Хорошо то, что больше суток это безобразие обычно не продолжалось. Сначала я считала причиной удар головой, когда упала, казалось еще в прошлой жизни, в роковую дыру в земле. Но мастер отмел эту версию, проследив периодичность болей, он объяснил это выходом Темных Сестер. Причем, как он утверждал, голова начинала болеть не в самый момент появления спутников на небе, а за несколько суток до этого. Как он это определил, находясь под сотнями метров камня, для меня осталось загадкой. Что ж, мой тренированный женский организм воспринял эту неприятность достаточно по-философски – привык к ней.

Я сладко потянулась, наскоро перекусила и выскользнула из укрытия. Похоже, ночь прошла для коров без происшествий – они преспокойно разошлись по долине, методично сжевывая попадающий под огромные челюсти лишайник. Поискав глазами Зазнайку, я двинулась к ней.

– О, моя дорогая! – я похлопала ее по сверкающим надкрыльям, которые исполняли роль защиты – земляные коровы не умели летать, разве что когда-то очень давно, когда жили на поверхности. – Твой малыш почти совсем вырос!

Рядом с матерью пасся крепкий «бычок», уже сравнявшийся с ней размерами, и не обращал на меня никакого внимания. Не переставая жевать, Зазнайка шумно втянула воздух, и скосила на меня два своих левых глаза.

– Не жадничай, девочка, твой сынок уже прекрасно обходится без молока!

Уговоры помогли, и Зазнайка пофыркала для виду и приподняла надкрылье, разрешив мне набрать в бурдюк молока из нароста у нее на боку. Поблагодарив ее за оказанную услугу, я закинула потяжелевший рюкзак на плечо и пустилась в обратный путь.

Мое возвращение несколько затянулось – мерзкие слизни все-таки выбрались из ямы – поэтому, когда я добралась до своего жилища, свет шакров уже погас. В гостевой пещере было совсем темно и пусто, и я разожгла огонь, подбросив в него пару лишних конечностей гашара. Веселый ярко-оранжевый свет быстро загнал сопротивляющиеся тени по углам. Поставив греться юфу, я сгоняла в душ, и, понежившись под теплыми ласковыми, как объятия струями, уселась на каменную плиту, с наслаждением вытянув ноги.

Я чувствовала присутствие хассура – пока меня не было, все пропиталось его Льйи Тайги – наверняка, все здесь облазил по несколько раз, тем не менее, ему удалось застать меня врасплох.

– Нальешь мне юфы? – раздался голос из темноты, и от неожиданности я подпрыгнула на месте, чуть не пролив на себя весь напиток.

– Ты всегда так подкрадываешься? – я постаралась скрыть недовольство от своего испуга, за какой-то деятельностью и пошла доставать чашку, едва взглянув на него. Даже этого взгляда хватило, чтобы у меня перехватило дыхание – выглядел он потрясающе – разительные перемены за каких-то пару дней! Мягко пружиня, он подошел ко второму сидалищу возле огня, небрежно устроился, скрестив ноги, и принялся наблюдать за моими действиями.

– Ты задержалась…

От его взгляда у меня почему-то мурашки побежали по коже и, я молилась, чтобы они быстрее скрылись под одеждой, а руки перестали мелко дрожать.

– Тебе лучше выпить молока, оно повысит скорость регенерации и придаст сил, – я уже протягивала ему кружку.

Но он, одной рукой приняв ее, другой молниеносно схватил меня за предплечье и заставил остановиться.

– Кто ты? – спросил он в лоб, и я застыла на месте. Похоже, этот разговор не получится перенести назавтра.

Он расценил мое молчание, как нежелание отвечать и продолжил.

– Ты утверждаешь, что не целительница, и я убедился в этом, лишь заглянув в тренировочный зал. Ты не человек, будь ты им – никогда бы не протянула так долго под землей, и не элуэйя, похожа немного, но вряд ли являешься ею. Невероятно, но ты плетунья, это подтверждают надписи на стенах, – при этих словах я поморщилась, а он продолжал, явно отметив мою реакцию,– и судя по всему, Нишасса, очень хорошая плетунья, хоть и ученица. А еще здесь обитает существо, явно уровня мастера не меньше – он указал на розовый куст и потолок,– который тебя и тренирует. Удивительно, что в такой глуши… Я и не предполагал, что здесь может кто-то жить. Выжить, – он поправился и выжидательно посмотрел на меня.

– Для начала мне бы хотелось расставить акценты, – я освободись от цепкой хватки. – Да, я не целительница, но я спасла тебе жизнь. И хочу воспользоваться своим Правом.

Дроу напрягся и побледнел, услышав последнюю фразу, было видно, что он не ожидал такого поворота разговора.

– Чего же ты хочешь? – он подобрался, ожидая ответ, внимательно следя за выражением моего лица.

– Клятву Рода.

Мои слова давно отзвенели эхом в темных проемах комнат, а воин застыл белым изваянием посреди гостиной пещеры. Языки пламени бегали по его фигуре причудливыми отблесками, приглашая присоединиться к бешеной пляске, и извивались от негодования, что эльф безучастен к их настойчивым призывам. Я видела, какая внутренняя борьба сейчас происходит внутри него, всю бурю чувств, в миг пронесшуюся за почерневшими провалами глазниц. Отказом мне, вступившей в Права собственности над его жизнью, могла быть только его смерть.

Я похолодела. Что-то здесь не то, слишком долго он не отвечает! Клятва Рода серьезная штука, фактически, он сейчас должен был принять меня в семью, но уж лучше это чем ритуальное самоубийство. Что за причина заставляет его так долго решать?!

– Присяга… – наконец, он нарушил молчание. Я вздохнула с облегчением и быстро согласилась.

– Безусловно.

– Сначала присяга! – уточнил он хмуро.

Вот это да! Такого я еще не слышала! Приносить присягу Роду, который меня еще не принял! Но вслух я, естественно, ничего не сказала и, подумав немного, решилась.

– Закреплю узлом на тебе, – и я уселась напротив дроу, отмечая, как теперь у него изумленно приподнимается бровь. Мастер советовал использовать это как крайнее средство, но, думаю, это тот самый момент – пусть уж лучше эльф будет спокоен в отношении меня. Не знаю почему, но мне он удивительным образом внушал доверие.