Лана Рисова - Тёмные сёстры (СИ)

Во время этого нескончаемого потока я сел на единственный стул напротив локарна и положил ногу на ногу, рассматривая рифленую поверхность стальной набойки каблука.

– Позвольте узнать, драгоценный идзимн, – я слегка подался вперед, замечая, как подрагивают от удовольствия короткие антенны над огромными глазами локарна, – о некоторых подробностях ваших злоключений.

Суставчатые пальцы Махи мелко затряслись, а «говоритель» невнятно забубнил что-то насчет болезни. Я вскинул руку, прерывая сумбурный поток:

– Меня не интересует течение вашей хвори, лучше поведайте о ее причине.

Маха снова всплеснул конечностями и замотал головой. Я молниеносно оказался возле него, стискивая рукой хрупкое сочленение шейных позвонков, а второй оттягивая грудинную пластину панциря, запустив под нее пальцы.

– Если вы думаете, что я позволю вам рисковать сешшером из-за какой-то там тайны… – я видел в сотнях фасет его глаз свой угрожающий прищур.

– Хорошо, хорошо, – в страхе залепетал локарн. Я вернулся на свое место, отряхивая полы шарсая.

– Понимаете, – замялся Маха.

– Возможно, пойму, когда ты мне все расскажешь, – прервал его я и дернул щекой, разрешив продолжать.

– Я убил человека, – еле слышный вздох вырвался из маленьких жвал. Я изумленно приподнял бровь – экое достижение, – нет, вы не понимаете! – Маха судорожно сглотнул, – после этого все началось.

Отрывистыми движениями он начал оглаживать свои антенны, пытаясь закрыться руками от ужасающих воспоминаний.

– Не мне судить тебя, – презрительно бросил я локарну, – даже если ты убил его с целью наживы.

Идзимн горестно вздохнул.

– Это он напал на меня, я убил его случайно, защищаясь. Вы должны знать, что представители нашей расы не способны на сознательное убийство. Он умер от потери крови по дороге в госпиталь, на руках у целителя. Я так и не узнал, что нужно было этому человеку, но выяснилось, что он был магом. И видно Сестры наложили на меня какое-то проклятие, потому что ровно через семь дней я начал меняться.

– Странная история, – задумчиво протянул я, – отчего же он напал на вас?

– Мне это неизвестно, – локарн развел руками, – с собой у меня ничего не было. Я как раз возвращался от идзимни Майолисины – мы обсуждали размеры будущей кладки. Судя по ее животу, там должно было быть не менее трех яиц. Я был так горд, что прекраснейшая из идзимни выбрала недостойного меня для оплодотворения, что не замечал ничего вокруг.

– Можешь избавить меня от этих подробностей, – я скривился, – Значит, ты утверждаешь, что не знаешь ни кем был этот человек, ни причину его нападения?

Идзимн опустил голову, подтверждая мои слова.

– Дознаватели дитрактового принца провели большую работу во время моей болезни, но так ничего и не нашли.

– Или просто не уведомили в этом тебя.

– После того, как дело закрылось, принц дал мне время собраться и покинуть пределы владений его Дома. Дальнейшее вам известно, – Маха горестно опустил голову.

Я поднялся, направляясь к двери:

– Надеюсь, вы не станете рассчитывать, что я сохраню вашу историю в тайне, – открыв дверь, я кивнул охраннику, – мне придется сообщить об этом дознавателям князя.

– Конечно, – воскликнул локарн, – я и сам хочу разобраться со всем этим безобразием! Эти пятна, – его брезгливо передернуло, – как кровь того мага на моем теле!

Не попрощавшись, я вышел из комнаты, оставляя за спиной стенающего локарна. До чего тупые шакхары! Ну, убил…. Лучше бы думал о мотивах и прочесывал круг знакомых. Разбираться с этой занимательной историей времени не было, поэтому, убедившись в правдивости его слов – у идзимна хватило ума не скрывать льйини во время нашей беседы – я немного успокоился. Пусть с ним разбирается Ши, он любит странные запутанные клубки.

До приема мне еще нужно было забрать заказанные утром начи и костюм, проверить, как слуги смотрителя собирают необходимое для нашего каравана и нанести неофициальный визит наместнику. Со всем этим я разобрался только к вечеру и появился в Приемном доме, когда густые тени от домов полностью поглотили улицы, погрузив их в вечерний полумрак. Смотритель сообщил мне, что человечка у себя, но предупредила, что через некоторое время собирается уходить. Я нахмурился, уже через час нас ждали у наместника, как она намеревалась успеть собраться. Поэтому, не заходя к себе, я сразу направился в комнату Лиссэ. Настроение было подпорчено жадным гномом, принявшим заказ на начи, и в итоге изготовивший лишь две трети. Видите ли, у него закончилась взрывосмесь, а попросить соседа о помощи, или сообщить мне заранее, о том, что он не сможет изготовить нужное количество – он не мог! Пришлось покупать недостающие начи стандартного типа, а меня жутко бесила их неэффективность.

Ши тоже подлил масла в огонь, разговаривая в своей излюбленной издевательской манере, прокомментировав и мою клятву Рода, и черно-красного пленника, и Сертая с его чиалис. К концу разговора я был готов разбить кристас*, но наместник, великодушно предоставивший в мое полное распоряжение свой кабинет, вряд ли бы обрадовался такому событию. Поэтому я как всегда оборвал связь с не вмеру развеселившимся дознавателем.

Поднявшись на этаж, я попытался взять себя в руки, еще не хватало сорваться на девчонке и испортить вечер нам обоим. Лиссэ долго не открывала, а со стороны туалета раздавались звуки спешной возни, из чего я заключил, что она одевается.

– Я одевалась, – поторопилась успокоить меня высунувшаяся в проем голова, и снова пропала за дверью, – входи.

Спрятав усмешку, я проскользнул в комнату, поворачивая ключ за своей спиной. На кровати и кресле в беспорядке были раскиданы вещи. Подойдя к изножию, я поднял с покрывала ярко-желтое нижнее белье.

– Оригинально…

Девчонка высунулась из туалета на мой голос, прыгая на одной ноге, на вторую пытаясь натянуть длинный черный сапог. Покраснев, она доковыляла до меня, отобрала деталь одежды и упрыгала обратно. Через мгновение плетунья вышла в комнату уже в обоих сапогах. Ее одежда полностью повторяла облачение воина внешнего патруля с ширтани, заправленными в узкие голени сапог и свободного кроя темной сиршани, только без хирша. Надо сказать, что форма сидела на ней хорошо и очень шла ее точеной фигурке.

– Думаю оставить шарсай, – задумчиво проговорила она, вопросительно посмотрев на меня, – хиршей на меня не существует в природе, а к нему я уже привыкла.

Дождавшись моего одобрительного кивка, девушка продолжила недовольно:

– Меряла я балахоны ваших плетунов…. Жуть, как они в этом ходят? Красиво, конечно, но страх как неудобно. Прости, ты что-то хотел?

– Привычка, – прокомментировал я ее последнее высказывание, – ты куда-то собралась?