Личия Троиси - Предназначение Адхары

Было очень непривычно ощущать на себе прикосновения чужого человека. Он едва дотрагивался до тела девушки своими дрожащими руками. Адхара не помнила такого, чтобы кто-то прикасался к ней прежде или, по крайней мере, делал бы это с такой нежностью. Было еще кое-что, что приводило ее в крайнее замешательство. Она чувствовала на себе, на спине и на худых боках взгляд Амхала. Казалось, он так же осязаем, как пальцы священника на ее коже.

Та часть обряда, которая предусматривала использование веточки, оказалась самой сложной. Адхаре нужно было завернуть рукава как можно выше, чтобы открыть руки, а также завязать под грудью рубашку на узел, с тем чтобы оставить открытой наибольшую поверхность ее тела. Девушка выдохнула с облегчением, едва процедура была завершена.

— И у тебя все в порядке, — сказал молодой священник. Было очевидно, что он остался доволен.

— Я могу попросить тебя об одном одолжении? — Вопрос Амхала прозвучал неожиданно.

— Да.

— Мне нужно, чтобы ты еще раз осмотрел мою спутницу, — поспешил пояснить молодой человек. В нескольких резких словах он передал всю историю потери памяти Адхары.

Девушка почувствовала себя так, будто оказалась голой, и охватившее ее чувство стыда оказалось еще большим по сравнению с тем, когда она была вынуждена обнажиться, это было так унизительно — показывать свою уязвимость перед лицом чужака.

— Рыться в мозгу того, кто ничего не помнит, совсем не просто, и я даже не знаю, смогу ли я это сделать… — возразил священник.

— На данный момент нам будет достаточно самого простого, — успокоил его Амхал. — Ну, например, говорят ли о чем-либо тебе цвет ее волос, глаза…

Священник обхватил обеими руками худое лицо Адхары. Причем у девушки возникло желание вырваться. Когда тот пристально посмотрел ей в глаза, Адхара отвела в сторону взгляд.

Священник отстранился на мгновение и пошарил в своем мешке. Затем он достал из него нечто вроде примитивной головешки и поджег ее огнивом. Повеяло слегка дурманящим ароматом. Он взял руку девушки и принялся водить головешкой над самой ее кожей. У изумленной Адхары не возникало ни малейшего ощущения жара. Наоборот, лизавшее ее руку пламя было холодным. Через считаные мгновения рука девушки покрылась необычными светящимися знаками, возникавшими на ее поверхности, едва пламя касалось кожи, и исчезавшими, как только ощущение свежести пропадало. Амхал встал и принялся разглядывать эти символы. На его лице также читалось искреннее изумление.

Священник нахмурил лоб.

— Что… — прошептала Адхара.

Тот отпустил ее руку и, потушив уголек, глубоко вздохнул.

— Ну так что же?

Священник, указывая пальцем на синие пряди волос девушки и на ее глаза, произнес:

— Подобные физические свойства возникают спонтанно и, прежде всего, у тех, в чьих жилах течет смешанная кровь, и похоже, что таковая есть и у девушки.

— Да, она частично нимфа, — подтвердил Амхал.

— Я это заметил, но…

Адхара почувствовала, как сердце екнуло у нее в груди.

— Это довольно редкое явление, когда две подобные особенности так естественно присутствуют в одном человеке. И потом, синие волосы были у полуэльфов, которых уже нет на свете.

— Что это значит? — спросила Адхара. Девушка не понимала слов священника, равно как не была уверена в том, что, знай она, кто такие полуэльфы, смогла бы понять то, о чем шла речь.

— Такие своеобразные характеристики иногда встречаются у людей, являющихся объектами магии.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Амхал.

— Как известно, Тиранно проводил эксперименты по созданию человекоподобных созданий, не так ли?

Адхара вопросительно смотрела то на священника, то на Амхала. Кто такой Тиранно?

— Я слышал о нем.

— Он использовал Запретные формулы к их телам, чтобы попытаться создать новые расы. Так появились фаммины. Итак, у некоторых людей могут присутствовать черты, свойственные самым разным расам, — результат того, что по отношению к ним была применена магия. Иногда результаты таких экспериментов были просто чудовищными.

— Я ничего не понимаю, — неожиданно вмешалась Адхара. — Кто такой этот Тиранно? Во мне что-то не так?

Видя растерянный взгляд девушки, священник, казалось, немного смягчился. Он перестал обращаться к Амхалу и посмотрел прямо на нее.

— Такого цвета волосы, глаза… они были у тебя не с рождения. Кто-то наделил тебя ими при помощи магии. Я это сразу заметил. Ты обратила внимание на тот уголек, которым я водил по твоей коже?

Адхара кивнула.

— Это особая форма магического измерения, позволяющая понять, был ли человек и в самом деле подвержен волшебным чарам. А над тобой их проделано немало.

Адхара хранила молчание.

— А кто бы мог это сделать? — едва слышно спросила она спустя некоторое время. Это была единственная здравая мысль, возникшая у нее в голове.

Священник только покачал головой:

— У меня нет ни малейшего представления. Я даже не знаю, о какой магии идет речь. И потом, подвергать людей постоянному воздействию колдовских чар запрещено.

Все трое покинули камеру в полной растерянности. Священнослужитель дал молодым людям по пузырьку с голубоватой жидкостью.

— Это на случай, если вы неожиданно почувствуете себя хуже. Это мягкое средство вылечивает многие инфекции и может вам пригодиться.

Однако Адхара так и не смогла заставить себя подумать о болезни. Обеспокоенность девушки вызывали откровения, услышанные ею в камере.

— Лучше спроси меня о том, что тебе непонятно, — прерывая размышления Адхары, предложил ей Амхал.

— Мне все непонятно, — ответила она печально. — Вернее, с колдовскими чарами все ясно, но как это может помочь мне разобраться, кто же я такая?

Амхал посмотрел на свою спутницу.

— Мне очень жаль, — произнес он наконец. — Я надеялся, что смогу быть тебе более полезным…

Девушка слегка коснулась его руки:

— Ты и так много сделал. Даже слишком.

Адхара печально улыбнулась. И что теперь? А теперь она снова одна. Амхал пойдет своим путем, а она останется ни с чем; есть только имя — прощальный подарок ее спутника, чтобы предстать с ним перед всем миром.

— Послушай, — вдруг обратился к ней Амхал. — Есть еще кое-что, что до сих пор остается нам неизвестно. Вот это. — И он коснулся рукой кинжала, висевшего на поясе у Адхары. — Быть может, в нем заключен какой-нибудь важный знак.

Девушка неуверенно кивнула.

— Это очень странный кинжал особой формы, — рискнул предположить Амхал. — Наверное, он принадлежит какой-нибудь знатной и известной семье… Мой учитель — знаток фамильного оружия. Он — Всадник Дракона.

Оба инстинктивно остановились посреди дороги друг против друга.