Личия Троиси - Предназначение Адхары

— Это дело рук эльфов, — начал Неор.

По спине Сана пробежала едва заметная легкая дрожь. Слабое подобие улыбки появилось на его губах.

— Они узнаваемы даже при изменении внешности.

— Я прочел о них в старых текстах и знаю, как они устроены. Их пропорции заметно отличаются от наших.

— А ты во время своих путешествий когда-нибудь встречался с ними в Неведомых Землях? — спросил Неор.

Сан ответил не сразу.

— Нет. Меня никогда не забрасывало в такую даль.

Неор посмотрел на своего собеседника:

— А ты можешь узнать кого-нибудь из них?

Сан кивнул.

— Отныне по городу будут ходить патрули в составе одного стражника и одного священника, все вместе они будут разыскивать эльфов. Им приказано хватать их живыми и препятствовать их вредительской деятельности. Мы не знаем, сколько их сейчас находится в городе, но вы как раз и займетесь их поисками. Возьми на себя организацию очередности несения дежурств.

— А как насчет охраны дворца?

Неор подумал о своей жене и детях.

— Трех солдат для охраны моей семьи будет достаточно. И не человеком больше. Это вопрос второстепенной важности.

Амхал был целиком вовлечен в водоворот событий. Он принял участие в первом собрании, на котором Сан отдавал свои новые приказания.

— Ты пойдешь в паре со мной, — обратился он к молодому человеку.

Амхал ликовал. Все, что было с юношей прежде, перестало для него существовать: и Адхара, ночи напролет заполнявшая его сознание сладостными и необыкновенными воспоминаниями о тех двух поцелуях, и нежность губ девушки, и ужас от того, что его руки чуть не навредили ей, и Мира, ставший уже таким далеким и потерянным.

Даже его ярость, которая денно и нощно продолжала изматывать юношу, подстрекая излить свою жажду крови. Все исчезло. Остался только Сан.

Они бок о бок прочесывали город с утра до вечера, действуя как одно целое. Им не нужно было лишних слов: их тела двигались синхронно, а черный и двуручный мечи отплясывали в унисон, когда дело касалось наказания вора или задержания преступника. Город бурлил. Его охватило предчувствие смерти, которая, все больше и больше затягивая на нем петлю, медленно душила его. И перед лицом неизбежного конца каждый показывал свою истинную сущность. На улицах столицы сменяли друг друга случаи эгоизма и неслыханной жестокости. Убийства, изнасилования, грабежи, а также страшное единодушие в отношении преследуемых чужеземцев, нимф и пораженных болезнью людей.

Амхал с головой погрузился в эту бурлящую магму. Он ориентировался исключительно на наставления Сана, которые тот часто повторял во время их совместных вечерних тренировок.

— Убийство — это не всегда зло. Все зависит от того, кого ты убиваешь. Амхал, в наших руках сосредоточена сила, которой нет ни у кого на свете. И мы не должны подавлять ее, унизительно следуя законам смертных. Мы — не такие, как все, Амхал, и доказательство тому твоя ярость.

Это был мрачный мир, которому он прежде так отчаянно сопротивлялся. Но когда Мира покинул город, а Макрат захватила волна безумия, грань между дозволенным и недозволенным, плохим и хорошим в его глазах стала стираться. Сан оказался его единственной опорой, а его слова с каждым разом казались юноше менее грозными, более приятными и убедительными. В его руках ярость становилась безвредной, даже справедливой, поскольку Сан учил сводить с ней счеты, позволяя ей изливаться как можно медленнее. Как в тот вечер в лесу, когда Амхал применил новую Запретную формулу, несшую разрушения и смерть. Обугленные тела, уничтоженные огнем стволы деревьев. И наконец, никакого чувства вины…

И только Адхара вызывала его обеспокоенность. Его все еще тянуло к девушке. В неимоверной сумятице его новой жизни ее образ, словно болезненное воспоминание, продолжал время от времени возникать в его сознании. Припоминая безмятежность первых дней их сближения, он чувствовал, что его тянет к ней с прежней силой. И при этом очень боялся девушку. В особенности после того, что произошло между ними в последний раз.

Амхал обещал, что непременно навестит ее, чтобы узнать о том, как прошла ее встреча с Верховной Жрицей. И не сдержал слово. Всю неделю он целиком посвятил себя исключительно выполнению своей миссии и взаимоотношениям с Саном. Но юноша знал, что между ним и Адхарой существует некая загадочная и глубокая связь, которая его пугала и одновременно радовала.

— Я считаю, что всадник не может позволить себе такую роскошь, как любовь, — заявил Сан, когда Амхал рассказал ему об Адхаре.

— Но ведь Идо любил Соану, — возразил молодой человек.

Казалось, что Сан рассердился.

— Идо теперь нет, и Идо больше чем просто всадник, он… — Сан запнулся, а потом, успокоившись, продолжил: — Речь о тебе. Об этом конкретном моменте твоей жизни. И я прекрасно понимаю твои… потребности.

Амхал сильно покраснел.

— Ведь любовь… любовь делает тебя слабее. Если хочешь, развлекись с этой девицей, но не больше.

— Я боюсь причинить ей боль, — пробормотал Амхал.

Сан улыбнулся:

— Или забудь про нее, или отдай ее на съедение своей ярости.

Адхара чувствовала, как мир ускользал у нее из рук. В одно мгновение все изменилось. Она весь вечер прождала Амхала в надежде, что он поможет ей понять смысл их загадочной встречи с Верховной Жрицей. Но молодой человек не пришел. Не появился он и на следующий день, и позднее.

А в это самое время Макрат все больше погружался в хаос. Повсюду раздавались встревоженные голоса, повсеместно был введен комендантский час и установлен категорический запрет кому бы то ни было покидать стены дворца.

Закончилось все тем, что она вместе с принцессой оказалась запертой в этой золотой клетке. Со стороны складывалось впечатление, что жизнь здесь течет своим чередом, но Амина так и не сумела скрыть своего страха, а Адхара своей тревоги.

Так что же все-таки увидела Верховная Жрица? И почему она не захотела говорить о Недремлющих? Из пустоты ее прошлого снова выплывали монстры, мрачные предсказания и непостижимые тайны. Она уже не могла продолжать делать вид, что все это не имеет никакого значения, так, как это было раньше.

Исчез и Амхал, вероятно позабыв о ней.

Поначалу она думала, что та прострация, в которой она очутилась, возникла после ее встречи с Верховной Жрицей. Она чувствовала, что ее преследуют. Словно кто-то шпионит за ней, и, куда бы она ни пошла, некто ходит за ней по пятам.

Однажды в лесу, играя с Аминой, она снова заметила чье-то присутствие.

— Ты слышала?

— Что?

— Шорох, — сказала Адхара и огляделась вокруг.

— Прошу, не нужно меня пугать… — взмолилась Амина, касаясь плеча девушки.

Адхара не стала говорить принцессе, что заметила среди деревьев фигуру в черном.