Галина Романова - История одного эльфа

Едва различимая тень шевельнулась во мраке. Кто-то пробирался в сторону казармы, прячась за деревьями и надворными постройками. Кто-то, явно не желающий быть узнанным.

– Кто здесь? – прошептал я. Проклиная свой высоченный рост, пригнулся и осторожно двинулся на перехват.

– Ох! – Тень отшатнулась, прижала руки к груди и спряталась в тени. – Я… я…

– Ленимирель?

– Данкор!

Гордая леди-Наместница всплеснула руками и бросилась мне на грудь. Обхватила мою шею, прижалась всем телом, вздрагивая и всхлипывая, как потерявшаяся девочка. Я обнял ее, с наслаждением вдохнул запах волос. Мы не виделись две недели, но мне казалось, что миновала целая вечность.

– Данкор, милый Данкор, – шептала она.

– Как ты пришла сюда?

– Я ничего не могла с собой поделать! – Она подняла голову, взглянув мне в глаза. – Когда я услышала, что ты приехал, я ничего, совсем ничего не смогла с собой поделать! Весь день не находила себе места и ночью не смогла сомкнуть глаз. Я должна была тебя увидеть, перед тем… как мы расстанемся навсегда!

Ленимирель всхлипнула и опять спрятала лицо у меня на груди. Я обнял ее, наслаждаясь близостью к самой красивой, самой лучшей, самой любимой женщине мира.

– Скоро я исчезну из твоей жизни, – промолвил я.

– Никогда! – горячо воскликнула она, снова подняла голову и жадно всмотрелась в мое лицо. – Ты никогда не исчезнешь из моей жизни! Пока жива, буду помнить о тебе, потому что ты оставил мне залог твоей любви.

– Что?

Я отстранил Ленимирель, посмотрел ей в глаза. В свое время мне достаточно часто приходилось слушать менестрелей, так что было понятно, что моя возлюбленная имела в виду.

– Да, да. – Ее лицо сияло. – У меня будет ребенок! Твой ребенок! Если бы Дейтемир не увез меня после Большой охоты, ты узнал бы об этом еще на берегу нашего ручья. О Покровители! Я такая счастливая! Мне кажется, я не была так счастлива с тех пор, как вышла замуж. Пусть мы расстанемся, но твой сын…

– Или дочь, – прошептал я.

– Сын! – горячо перебила меня Ленимирель. – Когда я хотела родить девочку, я посоветовалась с нашей Видящей, как мне сделать так, чтобы родился младенец определенного пола. Она кое-что мне рассказала… А сейчас я все делаю наоборот, не так, как говорила она. Значит, должен родиться мальчик! Я обязательно сохраню твоего сына! И всегда буду тебя любить!

– Ленимирель, – только и смог я произнести. Мой мир действительно рушился. Я покидал не просто прежнюю жизнь – я оставлял на Коралловом Острове свою семью. Моя женщина… мой ребенок…

– А как же лорд Дейтемир? – вспомнил я. – Он же…

– Не беспокойся за нас. – Ленимирель ласково провела ладонью по моей щеке, – он ничего не заподозрит. На днях я проведу с ним ночь, и он будет считать, что это – его сын. А даже если что-то и заподозрит, гордость не позволит ему не признать ребенка, тем более если мальчик родится крепким и здоровым. Муж еще будет гордиться… нашим малышом. А я буду смотреть на ребенка и вспоминать тебя.

– А мне не останется ничего, – промолвил я, чувствуя, как сердце опять сжимается в предчувствии боли.

– Я отдала тебе свое сердце. И люблю тебя!

С этими словами женщина поднялась на цыпочки и поцеловала меня. Я не мог не ответить на ее поцелуй. А потом осторожно приподнял любимую и опустился вместе с нею на влажную от росы траву.

Мы расстались через час, с усилием расплетя объятия. Ленимирель поправила сбившуюся сеточку на волосах.

– Ты сделал мне такой подарок, о котором я буду вспоминать всю оставшуюся жизнь, – промолвила она. – Теперь мне намного легче будет перенести разлуку.

– Сбереги моего ребенка, – промолвил я. – И когда он подрастет, расскажи ему обо мне!

– Он будет знать, что у него самый лучший отец в мире! – сказала Ленимирель на прощание. – Он будет… он…

Голос ее прервался. Я догадался, что женщина плачет. Ленимирель никогда не плакала в моем присутствии, и я совершенно не знал, что делать. Но когда попытался снова обнять и прижать ее к себе, она высвободилась из моих объятий и смахнула с ресниц слезу.

– Не надо, – прошептала срывающимся голосом. – Мне пора… Прощай!

Любимая выскользнула из моих рук и убежала, оставив меня одного. Проводив ее взглядом, я вернулся в казарму, взял мешок с вещами и направился к конюшням.

Полчаса спустя мастер Теор, ваш покорный слуга и еще десятка три эльфов покидали поместье-столицу. Рассвет только вступал в свои права, небо было серо-голубым, на востоке за деревьями розовела заря. Большая часть замков еще спала, лишь слуги-альфары суетились, да кое-где поднялись рачительные хозяйки – проверить, все ли в порядке. Я подозревал, что леди Ленимирель тоже не сомкнула глаз и сейчас бродит по сонному замку, делая вид, что поглощена делами, а сама чутко прислушивается к малейшему шороху, надеясь уловить топот копыт наших коней.

– Что не так? – окликнул Теор.

– Все в порядке, мастер, – отозвался я.

– Да нет! – фыркнул он. – За последние полчаса ты обернулся назад уже восемь раз! Что-то забыл? Смотри, парень, в северных горах будет не до лишних воспоминаний! Там идет постоянная война. И если ты надеешься когда-нибудь вернуться, тебе стоит уже сейчас задуматься о том, как ты будешь выживать!

– А вы были в северных горах? – проявил я любопытство.

– Да, недолго, – кивнул мастер Теор. – В одной из разведывательных экспедиций лорда-Наместника. Я добровольно вызвался остаться там, потому что здесь у меня в моем возрасте нет шансов чего-то добиться. А там… там новые возможности… Можно сказать, что это – совершенно другой мир!

– В старом мире я оставил самое дорогое для меня существо, – пробормотал я. – Даже двух самых дорогих существ.

– А я, – в разговор внезапно вступила наша Видящая, – я еще ничего не успела. Только-только покинула Обитель, и меня отправили на север. Первый раз куда-то еду! Скажите, – она обернулась к мастеру Теору, – а там, на севере, очень страшно?

Ее юное миловидное лицо побледнело, исказилось от волнения, и наш командир улыбнулся:

– Не настолько страшно, как может показаться на первый взгляд, госпожа. Там, правда, зимой бывает очень холодно и практически нет деревьев, но в остальном… Там вполне сносно можно жить! Конечно, если не распускаться…

Не прибавив более ни слова и предоставив нам самим додумывать, что хотел сказать этими словами, мастер Теор пришпорил коня и вырвался в голову нашей небольшой колонны.

Так началась моя новая жизнь. Правда, тогда казалось, что впереди больше ничего не будет. Как же я ошибался! Впрочем, всему свое время. В те дни я был слишком подавлен расставанием с любимой женщиной, слишком поражен известием о том, что оставляю своего нерожденного ребенка, чтобы думать о чем-то еще.