Вероника Кузнецова - Забавы колдунов. Часть первая

— У-у-у… — затянул Стась, скривившись.

Пани Иоанна с изумлением наблюдала эту сцену.

— Прибился к нам сегодня этот паренёк, — объяснил Пахом Капитоныч. — Прогнать нельзя — пропадёт, а с собой таскать…

Он махнул рукой.

— Как тебе не стыдно! — возмущённо выговаривала Адель плачущему юноше.

— Оставь его, дочка, — остановил её солдат. — С него спроса нет, он Богом обижен.

— Но он всё перепортил! — не могла успокоиться девушка.

— А что изменится, если ты станешь его ругать? — успокаивающе проговорил Пахом Капитоныч. — Дело этим не поправишь, а он всё равно ничего не поймёт. Впредь надо будет следить, чтобы он не трогал вещи.

Адели стало стыдно. Её оставили охранять вещи и следить за дурачком, а она вместо того, чтобы ругать себя, напустилась на этого несчастного юношу.

— Извините меня, Пахом Капитоныч, — сказала она. — Это я виновата.

— Хорошие вы люди, — неожиданно заключила пани Иоанна. — Мне повезло, что я вас встретила! Я прошла сюда по степи, хотела идти на восток, но не могла пробиться через холмы. Наверное, придётся искать особый проход. Одной мне было страшновато, а с такими попутчиками, как вы, бояться нечего.

— Нам объяснили, что идти надо вдоль берега, — сказала Адель.

— Вдоль берега не пройти, — возразила пани Иоанна. — Я уже пробовала. Там к самой воде подходит высокий холм с крутыми склонами. На него не взобраться, а вокруг его не обойдёшь ни с одной стороны, ни с другой. С одного бока море, а с другого — ещё один холм, а между ними зыбучие пески.

— Мы по ним прошли, — объяснила Адель. — По ним идти можно, только нельзя останавливаться, иначе они всосут с головой. Мы шли по ним почти сутки, и, если бы не Пахом Капитоныч, меня бы не было в живых.

— Это не те пески, — покачала головой пани Иоанна. — Я бы погибла между теми холмами, если бы у меня не разорвался шнурок на ботинке и я не решила остановиться, чтобы его починить, а заодно пообедать и отдохнуть. Я уже принялась за работу, как вдруг песок между холмами заколебался. Сначала я глазам не поверила, но он заходил волнами, а потом забурлил, как вода в котле. Затем всё опять успокоилось. Признаться, мне стало жутко, но я решила подождать и посмотреть, что будет дальше. Я зашила шнурок, достала еду и принялась есть, а в это время песок вновь пришёл в движение. Я понаблюдала ещё и обнаружила, что не успею пройти между холмами. Кроме того, я не знала, не встретится ли это явление и за другими холмами. Я вернулась к горе в надежде, что встречу кого-нибудь, кто укажет мне дорогу.

— А мы и сами ничего не знаем, — заключил солдат.

— Вместе всегда легче, — возразила пани Иоанна.

Адель присмотрелась к ней и нашла, что ей не больше сорока лет, хотя на первый взгляд ей можно было дать лет пятьдесят-пятьдесят пять. Её лицо покрывали морщины, волосы поседели, а углы губ скорбно опустились.

— Вы ищете сына? — спросила Адель.

— Ищу, — подтвердила пани Иоанна. — Каждый год я пускаюсь на поиски. Я обошла много разных мест, но нигде не нашла моего мальчика. Не будет мне покоя, пока я не верну его назад.

— Сколько ему? — поинтересовался солдат, сочувственно покачивая головой.

— Теперь уж немало. Восемнадцать лет назад я своими руками отдала его богатой семье, которая проезжала мимо моего дома. Я была тогда очень бедна, только что схоронила мужа и боялась, что схороню моего двухмесячного малютку, ведь кормить-то его было нечем. А тут проездом богачи с малюткой-дочерью. Они предложили забрать у меня ребёнка, я и обрадовалась. А теперь мне нет покоя. Если не найду его, не жить мне на свете. Извелась вся, а про моего дорогого ничего не слыхала.

— А как его зовут? — спросила Адель.

— У него ещё не было имени. Не успела я его окрестить. Только родила, а тут болезнь мужа и похороны. Узнать бы, что всё у него хорошо, так я бы успокоилась. Посмотрела бы только на него и ушла. Я бы ему даже не открылась, что мать ему. А ну как бедствует он? Вдруг не признала его та семья за своего и выгнала из дому? Может, скитается он сейчас по свету, мыкает горе, как Стась.

Пани Иоанна вытерла глаза концом чёрного платка.

— Схожу, проведаю, не слышно ли что о нём в краю озёр, — заключила она.

— Нам по дороге, — сказал солдат и приступил к деловой части. — У нас с провиантом туговато. Было терпимо, а после того, как этот молодец поучаствовал, большой расход вышел.

— Есть у меня продукты, — заторопилась женщина. — Жаль, не очень много, но нам четверым хватит дня на три.

— И у нас остаток есть. Значит, если с экономией подходить, дней на пять-шесть растянем.

Пани Иоанна с сомнением отнеслась к размышлениям солдата, но спорить не стала.

— Думаю, нам для ночлега лучше перейти в ту нишу за камнями и хорошенько отдохнуть, а уж утро вечера мудренее.

Так и сделали. За камнями оказалось углубление в скале, где разместились все четверо. Пани Иоанна достала припасы, но солдат, осмотрев их, уложил обратно и перебрал содержимое мешка. Обнаружилось, что Стась всё переворошил и перемял, так что решено было сперва съесть самые раздавленные овощи и хлеб, а потом постепенно переходить к менее пострадавшим продуктам.

— Не стряхивайте и не смывайте этот белый порошок, — посоветовал практичный солдат. — Вид у овощей из-за него не очень привлекательный, но это мука, а она питательна. Кто знает, когда мы сможем подновить запас.

— Дай Стасю! Дай Стасю! Дай Стасю!.. — затянул дурачок.

— Бедный! — по-матерински пожалела его женщина, ищущая сына. — Надо его накормить. Он так голоден!

Адели не было жалко еды, но она встревожилась за его здоровье.

— А не будет ему плохо? — спросила она. — Он столько съел! И как он не лопнул?

— Дай Стасю! Дай Стасю! Дай Стасю!.. — вопил дурачок.

— У меня есть такие сухари, что ему двух штук хватит на весь вечер. Их надо размачивать прежде, чем есть, а он, бедняжка, будет сосать их, как леденцы.

Юноша схватил сухарь, сунул в рот, скривился и заплакал. Пани Иоанна успокоила его и показала, как поступать с таким твёрдым предметом. Стась засмеялся и принялся громко чмокать. Все уже поели и улеглись спать, решив дежурить по очереди, а дурачок всё наслаждался угощением.

Утром путники держали совет, куда идти дальше, но ни к какому выводу не пришли. Идти туда, где песок бурлил и кипел, было опасно.

— Может, вернуться к кабатчику? — спросила Адель.

— Зачем? — не понял солдат. — Он направил нас сюда и указал путь по берегу, то есть в самое гиблое место. Верить ему нельзя.

— Он сказал, что мимо его кабака проходят многие путешественники. Мы могли бы дождаться кого-нибудь из них.

— Возможно, ты права, дочка, но не лежит у меня сердце возвращаться к этому прохвосту. Опять обманет. Да и правду ли он сказал, что к нему часто заглядывают постояльцы? А кто его постояльцы? Скорее всего какие-нибудь жулики, разбойники или убийцы.