Вероника Кузнецова - Забавы колдунов. Часть первая

— Не по душе мне эти подземные ходы, — признался солдат. — Не знаешь, куда идёшь, в какую сторону, где север, а где юг. Здесь я сам себе кажусь не то кротом, не то дождевым червём.

— Возможно, это единственная дорога через пески, — предположила пани Иоанна.

Адели тоже было неуютно в полутьме пещеры, но раз снаружи они непременно должны попасть или в воронку или в кипящие пески, то лучше уж пройти подземным ходом.

— Посмотрю, куда хочет нас повести этот клубок, — решился солдат. — Брось-ка его, дочка.

Адель достала путеводный клубок и бросила на землю. Он подпрыгнул, быстро покатился к одной из ниш в глубине пещеры и скрылся в ней.

— Эй, стой! Стой, тебе говорят! — закричал Пахом Капитоныч и кинулся за ним следом.

Отсутствовал он довольно долго, а когда вернулся, то дышал тяжело.

— Ну и заставил он меня побегать! Насилу его догнал! Думал, что так и буду за ним то бежать, то ползти до самого конца подземного хода, но потом решил плюнуть на этот бесноватый клубок и вернуться, пока не заплутался. Только тогда этот паршивец остановился и позволил себя поймать.

Солдат и Адель вылезли из пещеры и приостановились, ослеплённые ярким солнцем.

— Хорошо-то как! — восхитился Пахом Капитоныч. — После такой благодати не хочется вновь лезть в тёмную нору. Очень уж там мрачно. Давайте решим, идти ли нам на свой страх и риск поверху или довериться клубку. Что скажешь ты, пани?

— Я верю, что добрая фея не случайно дала нам волшебный клубок. Хоть и неприятный путь нам предстоит, но выбора у нас нет, если мы хотим попасть в озёрный край. А ты, Адель, что думаешь?

Бродивший невдалеке Стась вдруг подпрыгнул, встал на четвереньки и начал мяукать. Оказалось, что расшалившийся Явление Пятое подкараулил его, неожиданно выскочил перед ним и выгнул спину. Несчастный слабоумный юноша, не обременённый заботами, всецело поглотившими его спутников и покровителей, хлопнул в ладоши, заставив котёнка подпрыгнуть, и сам неуклюже подпрыгнул. Так они играли, получая огромное удовольствие, пока не устали.

— Наверное, придётся идти за клубком, — неуверенно сказала Адель. — Если бы нашёлся кто-то, кто указал бы нам другую дорогу, тогда мы могли бы пройти через пески, но раз никого нет… В пещере очень неуютно, но идти через опасные пески, не зная, где и какие ловушки подстерегают, ещё страшнее. Да и что нам грозит, если нас поведёт клубок?

— Пожалуй, вы обе правы, — признал Пахом Капитоныч. — Похоже, выбора у нас, и правда, нет. Но тогда нам придётся собрать все силы, потому что переход будет трудным, а времени отдыхать у нас нет. Если нам не встретится вода, то на весь путь мы можем потратить не больше трёх дней, да и то будем испытывать и голод, и жажду. Вы готовы к этому?

Адель не могла сказать с уверенностью, что готова к предстоящему испытанию, потому что плохо представляла себе, что её ждёт, но ответила, что полна решимости.

Пани Иоанна, не побывавшая в пещере даже у самого входа, с гораздо большей твёрдостью уверила солдата, что не боится тягот пути.

— Ну, а уж Стасю остаётся только следовать за нами, — закончил Пахом Капитоныч.

— Этот мальчик очень силён и вынослив, — сказала пани Иоанна. — Он пройдёт везде, где пройдём мы.

— А тебе, Барбос, придётся потерпеть, — обратился солдат к напряжённо следившему за происходящим псу. — Может, мне не удастся пронести тебя осторожно и иногда я задену за выступ или…

— Не думай об этом, хозяин, — откликнулся Барбос. — Хоть колоти меня о стены и бросай на камни — я всё вытерплю.

Адель поняла, что больше всего беспомощная собака боится быть брошенной на произвол судьбы, а точнее, на верную гибель.

— Тогда бери котёнка, Адель, и не выпуская его, а то этот малыш легко потеряется. Бросай клубок. В дорогу, друзья!

Когда, один за другим, путники пролезли в отверстие и очутились в пещере, казавшейся особенно мрачной после яркого солнца снаружи, пани Иоанна впервые по-настоящему поняла солдата, сомневающегося, стоит ли забираться в подземный ход.

— Как же здесь неуютно! — проговорила она.

— Запасись мужеством и терпением, пани, потому что скоро будет ещё неуютнее, — весело проговорил солдат. — Но раз уж клубок указывает нам только этот путь, постараемся преодолеть его побыстрее. Сейчас будет очень неудобный лаз, скорее даже нора. Встаньте на четвереньки и ползите. Дальше можно будет идти согнувшись, а потом — распрямившись.

Адель неуклюже ползла по овальной норе. Ей очень мешала длинная и широкая юбка, так что в конце концов она подоткнула край подола за пояс. Мешали мешок и сумка. Пани Иоанна испытывала те же затруднения. Солдат вёз гамак с Барбосом по камням, и бедный пёс мужественно терпел острые камни под собой и удары о выступы. Даже котёнку здесь не нравилось. Он царапался в руке у Адели, пытаясь высвободиться, а когда она сунула его за пазуху, долго там возился и фыркал. По-видимому, его больше устраивало покровительство Пахома Капитоныча. Только Стась лез позади всех без видимого неудовольствия. Его забавляло всё: и полутьма, и грубые камни, и даже способ передвижения. Никто не мог бы сказать, долго ли несчастный дурачок будет пребывать в удобном для спутников расположении духа, но пока он вёл себя прекрасно.

Адель с изумлением и испугом увидела у конца норы стрелу, нарисованную чем-то светлым.

— Пахом Капитоныч! — воскликнула она. — Здесь нарисована стрела и, похоже, она указывает нам дорогу.

— Это я её нарисовал, — раздался впереди приглушённый голос солдата. — Если что-нибудь случится непредвиденное, мы сможем вернуться по этим знакам.

— Ты предусмотрителен, — отметила пани Иоанна, пыхтевшая сзади. — Мне и в голову не пришло, что надо отмечать наш путь. Ох! Как хорошо, что можно встать на ноги!

Но оказалось, что идти в полусогнутом положении чуть ли не мучительнее, чем ползти на карачках. Поясница ломила так, что, когда вышли, наконец, на участок, где можно было выпрямиться, это оказалось не так-то просто сделать.

— Ох, мочи нет! Спина сейчас переломится! — пожаловалась пани Иоанна. — Если весь путь будет таким, то это путешествие я не забуду до конца своих дней.

Пахом Капитоныч никак не отреагировал на малодушные жалобы женщины. Он шёл впереди, неся на спине гамак с собакой, и только время от времени предупреждал, когда надо было нырять в какую-нибудь нору или, наоборот, можно было идти выпрямившись. Становилось всё темнее, несмотря на то, что глаза привыкли к полумраку. Различать отдельные камни уже не было возможности, и, если бы не указания впередиидущего, путники набили бы себе много шишек.

— А ход всё понижается, — заметил солдат. — Похоже, мы уходим глубоко под землю. Боюсь, что скоро станет совсем темно, а ведь у нас нет факелов и ничего такого, из чего их можно сделать.