Вероника Кузнецова - Забавы колдунов. Часть первая

— Я же говорю, что не следует сразу же называть своё имя, — назидательно проговорил конь. — Этот джинн, едва услышал имя Рыцаря Открытого Забрала, так сразу сообразил, что пришёл его последний час. Вот он и сделал вид, что доволен выдумкой Моськи. Жалкая уловка! Все видели, как он поспешил спрятаться в свою лампу? Я боюсь, что скоро все будут разбегаться, даже услышав всего лишь моё имя. Достаточно будет крикнуть, что я Подобный Молнии, и враг сбежит без боя.

— Да, совсем стало не с кем драться, — согласился дон Мигель. — Но я обещаю вам, дама моего сердца, прекрасная Адель, что я отыщу джинна более смелого, чем этот, и уничтожу его.

Адель ужасалась, слыша такие разговоры, и надеялась только, что они отошли на достаточно большое расстояние, и джинн их не слышит.

Мэг ворчала и ругалась. Было удивительно, что человек способен так долго говорить на одну и ту же тему, но сварливая женщина, похоже, не могла остановиться. Она поочерёдно обсуждала все мыслимые и немыслимые недостатки каждого спутника, обвиняя всех, кроме себя, в неудачном знакомстве с джинном. Дон Мигель откровенно тосковал в её обществе. Он порывался пройти немного вперёд, чтобы заранее уничтожить всё злое на их пути, но ослик утверждал, что боится бестий, которые могут незаметно вылезти из трещины, вдоль которой они шли, и рыцарь не рисковал удаляться.

— Похоже, нам придётся вернуться обратно, — заявила Моська, забежавшая чуть вперёд.

— Почему? — испугалась Адель.

— Трещина, вдоль которой мы идём, упирается в другую, ещё большую, так что нам придётся идти или обратно, или вдоль этой новой трещины, но тоже на юг. Как бы нам всё-таки не попасть на стол к нашему людоеду.

Мэг получила новый повод ругаться и укорять попутчиков за неудачно выбранный маршрут.

— Мы вернёмся, и я сражусь с людоедом, — воодушевился дон Мигель. — Это будет не особо трудный подвиг, но раз уж драконы и джинны не желают принимать бой с Рыцарем Открытого Забрала, то я убью великана, хочет он этого или нет.

— Вряд ли он этого хочет, — усомнился Серый. — Мне известно, что он сам хотел убить меня и всех нас.

— Может, мы встретимся с Ником? — предположила Адель.

— Хорошо бы, — обрадовался Франк. — Вот бы он удивился, что я стал оруженосцем.

— Мне кажется, что, если мы придём к жилищу людоеда, нам надо будет проскользнуть мимо него незаметно, — возразила девушка.

— Нет, я вызову его на поединок, — решительно объявил дон Мигель.

Адели пришла в голову спасительная мысль, и она напомнила рыцарю, что, убив дракона, он очень огорчит Ника, которому этот великан нужен был для научной работы.

Как ни надеялись путники, что трещина закончится или свернёт в сторону, но она дошла до того края плато, где было жилище людоеда. Если бы они знали это заранее, то сразу бы обошли дом великана с другой стороны и сейчас были бы далеко от этого места.

— Не надо огорчаться, — сказала госпожа Бергер. — Нам может встретиться ещё много трещин и препятствий на нашем пути. Мне посчастливилось обойти жилище людоеда стороной, да и Мэг тоже, но всё равно трещина привела бы нас к этому месту. А без вашего общества, дорогие друзья, и без защиты нашего мужественного рыцаря нам, одиноким женщинам, было бы очень опасно в этих местах.

Дон Мигель никак не отреагировал на лестные слова госпожи Бергер, но ему было приятно их слышать.

— Не ходите туда, не разлучайтесь с ними, — произнесла Тора, ни на кого не глядя. — Они в опасности.

— Заткнуть бы рот этой идиотке, — в сердцах сказала Мэг. — Уже раз чуть не погибли из-за неё, а ей всё неймётся.

Госпоже Бергер было очень неприятно слышать такие слова о своей дочери, тем более, что они были несправедливы, но она сделала знак Адели не отвечать злой женщине.

До жилища людоеда оказалось не так далеко, как думала Адель. Очевидно, они обошли кругом часть плато, поэтому путь и получился таким длинным. Рыцарь всё ещё надеялся вызвать великана на поединок, поэтому Адели и госпоже Бергер пришлось быть настороже.

— Великан этот не так опасен, как драконы или бестия, которая нам встретилась, — пустилась Адель на хитрость. — Вы, дон Мигель, слишком опытный воин для нашего великана. Вы сразите его одним ударом и не сможете посчитать эту победу за подвиг.

Рыцарь выслушал девушку очень внимательно, и вид его стал задумчив.

— Конечно, вам виднее, Адель, но если пропускать возможных противников, то мне не удастся совершить ни одного подвига в честь вас, о дама моего сердца.

— Джинн оказался трусливым, великан — слабосильный, — подхватил Сверчок.

— Подвиг уже был, — напомнил Франк, старающийся быть очень сдержанным, немногословным и суровым, чтобы больше походить на оруженосца великого рыцаря. — Вы сразили бестию, дон Мигель.

Рыцарь положил руку на плечо мальчика.

— Это было уже давно, — скромно отметил он. — К тому же наши новые попутчицы не видели её и не знают, в какой мере победа над ней может считаться подвигом.

Послушать дона Мигеля, так он как будто и вспоминать не хочет о поединке с этой тварью, словно и не он со своим конём не переставали рассказывать госпоже Бергер об этом подвиге и о множестве других. Лишь с появлением Мэг рыцарь стал менее словоохотливым и, по-видимому, лишь ядовитые реплики сварливой особы побуждали его желать поединка хотя бы с хозяйственным великаном, чтобы доказать свою храбрость.

— Наш людо- и ослоед не примет вызов, — проговорил ослик.

— К тому же, надо помнить об интересах Ника, — напомнила Адель. — Прошу вас, дон Мигель, не вызывайте на бой нашего великана.

— Если это приказывает мне дама моего сердца, то я вынужден повиноваться, — нехотя уступил дон Мигель. — Но если, на моё счастье, великан нападёт на нас, то я буду сражаться.

— Только в этом случае, — вынуждена была согласиться девушка.

Жилище людоеда было расположено очень выгодно для его владельца. Путники, поднимавшиеся на плато восточнее его, всё равно вынуждены были возвращаться и идти мимо него, а тех, кто взбирался на плато западнее, великан подкарауливал и ласково провожал в свои владения. Нашим путешественникам необходимо было обогнуть солидные строения людоеда, не привлекая к себе его внимания. Толстый осёл, а особенно рослый конь осложняли эту задачу, но понятливые животные старались ступать как можно легче. Адели показалось, что дон Мигель лишь для вида идёт тихо, а сам будто бы нечаянно то загремит латами, то запутается копьём в кустарнике и с треском принимается его высвобождать.

— Ну, и неуклюжий! — плевалась Мэг.

Дон Мигель молчал, но после каждого такого случая с надеждой прислушивался, не раздадутся ли шаги великана.

— Глупец! — бормотал он. — Мы спокойно проходим за скалой, а его дом — с другой стороны. Хоть бы сделал какую-нибудь загородку.