Александр Зорич - Семя Ветра

«А утесы над бухтой очень высокие, – поежился Шаль-Кевр. – Как здесь только Гамелины живут? Одно небольшое землетрясение…» При этой мысли глаза повелителя Пелнов округлились от ужаса. Он наконец догадался, отчего Гамелины не перемешали их корабли на равных с кораблями Лорчей, что было бы наилучшим и простым способом предупредить мятеж.

Мятежа Пелнов Гамелины не боялись. Более того: они его ожидали…

Гора пророкотала в третий раз. Звонкое эхо раскатилось над Веселой Бухтой и вместе с ним утесы, такие устойчивые и несокрушимые на первый взгляд, расстались со своим вековечным покоем.

Первая скала высотой под двести локтей врезалась в воду за флотом Пелнов и огромная волна бесповоротно разрушила строй.

Вслед за ней содрогнулась гряда острых утесов, которую Гамелины прозывали Кузнечным Пламенем. Пикирующие каменные кашалоты обрушились на правое крыло Пелнов. Они разили файеланты насмерть. Отрывали носы кораблей, разом сносили гребные и стрелковые галереи, пробивали палубу навылет и губили днище.

Цепенея перед неотвратимой гибелью, Шаль-Кевр видел, как темная, едва различимая громада круглого обветренного валуна размером с хорошую галеру покачнулась и, покинув свое вековечное гнездо, устремилась к Веселой Бухте.

Валун увлек за собой тысячи камней поменьше. Грохочущая лавина, врезавшись в воду, подняла такую волну, что на левом крыле не осталось ни одного целого корабля. Многие из них лишились мачт, многие изувечили друг друга веслами.

Сам валун-погубитель врезался в скалу, торчащую из воды у самого берега, и раскололся на сотни безжалостных осколков. Это стало последним, что увидел Шаль-Кевр в своей жизни, потому что спустя мгновение его тело было расплющено между дубовых стен боевой башенки, сокрушенной одним из каменных осколков.

Многие Пелны из числа штурмующих Наг-Нараон оборачивались на грохот и видели катастрофу своего флота. Видели ее и наблюдатели Гамелинов.

– Сила Хозяев с нами! – проревел Артагевд и врубился в толпу завороженных ужасной вестью Пелнов.

Корабли Лорчей, окружив широким полукольцом Веселую Бухту, ждали, когда окончится последнее содрогание каменной стихии. Тогда, пожалуй, можно будет сразиться. Если только найдется с кем, потому что среди хаоса, в который погрузился флот Пелнов, невозможно было разглядеть ни одного человеческого существа. Все тонуло в клокотанье разгневанных вод и грохоте рушащихся скал.

Хозяева Гамелинов вышли из Лона Игольчатой Башни. Хармана ступала тяжело, всем телом повиснув на плече Герфегеста. Ее возлюбленный тоже чувствовал себя выжатым, словно спелая виноградная гроздь под давильным прессом. Они многое отдали друг другу, чтобы остановить Пелнов. Страсть, кровь и нежность.

Они стояли на площадке перед разрушенными Лебедиными Воротами среди сотен Гамелинов. Герфегест впервые видел улыбки на суровых лицах северян. В этот момент он ощутил себя истинным Хозяином Дома.

Над Наг-Нараоном занимался рассвет. Внизу, в гавани, больше не было флота Пелнов. От него остались лишь изуродованные тела и многочисленные обломки, среди которых неторопливо крейсировали низкие корабли Лорчей.

Артагевд строго приказал не чинить зла уцелевшим в катастрофе: пусть все видят великодушие Дома Гамелинов. Лорчи выуживали из воды незадачливых бунтарей и последним не оставалось ничего, кроме как с благодарностью принимать из рук «этих варваров» чаши, полные до краев горячащего сельха.

Герфегест видел, как по лицу Харманы разливается мертвенная бледность. «То же и со мной; все-таки очень много крови оставили мы Лону Игольчатой Башни», – подумал он.

На лицах Гамелинов было написано ожидание. Все хотели знать, что скажет Последний Конгетлар.

– Два больших кувшина красного вина! Нет, два больших бочонка самого лучшего, самого кроветворительного вина! И чтобы когда мы с Хозяйкой проснемся, наш взор не омрачался созерцанием всего этого мусора.

Длинный палец Герфегеста указал на обломки, которые, покачиваясь на мелкой зыби волн, расползались по всей гавани Наг-Нараона.

Когда брат идет войной на брата, никто не смеет начинать историческую хронику. Ибо никто не смеет надеяться, что этой хронике найдутся читатели.

Так было и в этот раз. Вяз пророс сквозь толщу священного бассейна в саду Элиена, свела народа паттов. Шет окс Лагин разорил земли смегов и тем попрал права союзников Элиена. Шет окс Лагин нарушил узы братства, он втоптал в грязь все договоры и клятвы. Варанский князь Шет окс Лагин вызвал гнев народа паттов. У этой войны нашлось предостаточно поводов к тому, чтобы начаться!

Но была и одна настоящая причина. Шет окс Лагин стал Новой Дланью, Новыми Устами и Новыми Чреслами Хуммера, чья суть – зло, и ничего кроме зла.

Закрывать глаза на этот нелицеприятный факт у Элиена больше не было возможности.

Когда его мощное, отменно снаряженное войско, спустившись по Орису на ста тридцати трехъярусных силассах, высадилось в Дельте и достигло Ордоса сухопутьем, Элиен еще надеялся на то, что узы братства, связывавшие его и Шета окс Лагина, узы, ради сохранения которых он не раз рисковал своей жизнью, окажутся сильнее, чем власть черной магии Октанга Урайна.

Да, Урайн не был уничтожен в страшной войне Знака Разрушения, принесшей неисчислимые жертвы Харрене, грютам и герверитам. Элиен знал, что Урайн остался жить. Но это была лишь часть правды.

Теперь Элиен знал ее всю: Урайн не просто выжил после того, как Шет окс Лагин снес ему голову мечом в его же собственной резиденции. Он не только выжил, но и продолжает жить телесно: в плотской оболочке Шета окс Лагина.

Элиен надеялся на то, что раздвоенная личность Шета еще несет достаточно черт своего прежнего единоличного хозяина. Он еще надеялся уладить дело миром. Вернуть Шета Шету. Ведь все-таки сам он был величайшим магом Сармонтазары, унаследовавшим у Леворго и Диорх, и знания о нем. Так неужели магия Лишенного Значений – лишь слабый проблеск под мертвенными лучами блуждающей души неупокоенного Звезднорожденного, чье имя Октанг Урайн?

И еще ему хотелось увидеть Шета. Быть может, все не так плохо, как о том глаголют знаки и знамения? Быть может, на глазах у своих солдат братья наконец достигнут согласия и Черный Морок Хуммера покинет Сармонтазару навсегда?

Но у стен Ордоса Элиена ждало нечто большее, чем разочарование.

– Они сдаются, милостивый гиазир, они сдаются! – не веря своим глазам, возопил Торк, главный начальник стрелков. На крепостных стенах развевались стяги – все сплошь черные.

– Они открыли ворота! Шет окс Лагин признал нашу победу! – ликовал Ашера Тощий, предводитель гвардейцев-ирвамессов.