Илья Одинец - Дрессировщик драконов

Предшественник Крхэнгрхтортха приказал исследовать Арканы и нанести на карту все места, где залегает этот опасный минерал, чтобы несчастные случаи не повторялись, а также распорядился обучить молодое поколение обнаруживать тильдадильон по запаху. Эргхарг никогда не думал, что последнее может ему пригодиться.

Дракон просунул между прутьями клетки палец и поддел покрывало когтем. Увы, ни стащить его с клетки, ни оторвать кусок, он не смог. Тильдадильон сделал ткань нечувствительной к повреждениям, хотя хомо обыкновениус с легкостью мог уничтожить покрывало, разорвав его пополам голыми слабосильными руками. Только лишенный магии может обезвредить этот минерал.

Снаружи между тем творилось нечто странное. Получить доступ к энергетическим потокам и коллективному сознанию Эргхарг не мог, и полагался только на ощущения. Он чуял посторонний запах, запах человека, а также дракона. Возможно, того самого, который наблюдал за ним в Берсер-Логе. Но зачем дракону понадобилось лишать собрата магии? Или… это понадобилось человеку?

Эргхарг прислушался. Человеческие шаги. Торопливые, но негромкие, на грани слышимости хомо обыкновениус. Значит, незнакомец не хочет, чтобы его слышали. И… они удаляются. Неужели Эргхарг "проспал" самое интересное? Зачем приходил тот человек? Чего хотел? И зачем покрывало? Боялся дракона? Но рядом с ним уже есть дракон, а значит, незнакомец знает, что ему ничто не грозит.

Эргхарг еще раз дернул за покрывало, но ничего не добился.

Ирлес Ландал снова явился к правителю в неурочное время. Ничего не мог поделать — слишком важные сведения он получил, чтобы держать их при себе даже до утра.

Гланхейл уже спал, но ради встречи с кроном поднялся и пригласил гостя в беседку. Ирлес предпочел бы уютную библиотеку или хотя бы приемный зал дворца, но понимал, почему правитель позвал ночного гостя именно в сад — там их никто не мог подслушать.

— Прости, что побеспокоил тебя так поздно, — поклонился Ирлес.

— Прощаю, — Гланхейл склонил голову в знак приветствия. — Geliah anenala.

— Geliah anenala hilaan.

— Плохие новости?

Правитель указал на скамью напротив себя, и Ирлес сел.

— Плохие. Я проанализировал все, что услышал от тех, кто стал совершеннолетним за последние десять лет. Предсказания Diehaan повторяются. Каждый третий из опрошенных потеряет магию и станет выхолощенным.

Гланхейл нахмурился.

— Причины, конечно, Diehaan никому не объяснила.

— Девять из десяти выхолощенных потеряют силу из-за связи с хомо обыкновениус. Они женятся на человеческих женщинах и выйдут замуж за человеческих мужчин. А мы знаем, к чему ведут подобные браки.

Ирлес содрогнулся. Он хорошо помнил историю своей прабабки, известной целительницы Лолианны, влюбившейся в заезжего торговца пряностями. Дурочка сбежала с человеком и потеряла силу. Ее настои, смеси и мази перестали действовать. Она прожила всего десять лет и умерла через год после супруга от болезни, которую легко могла вылечить, не стань она выхолощенной. В последний день своей жизни Лолианна пришла в Ил’лэрию, чтобы проститься с родными, но не успела. Ее тело нашли в лесу в трех полетах стрелы от родного дома. Земля, защищающая эльфов, не защищает выхолощенных, Лолианна умерла от любви, которую можно легко переименовать в глупость.

Единственную дочь крона, юную Хейлайлу, ждет похожая участь: утрата магии, изгнание, короткая полная лишений жизнь. И все из-за любви. Из-за любви, которую она может получить с избытком от любого эльфа, какой только понравится!

— А оставшиеся десять процентов? — после непродолжительного молчания спросил правитель. — В чем причина их выхолощенности? Снова люди?

— Нет. Десять процентов — это естественные причины, они были всегда. Во все времена у эльфов рождались лишенные магии дети.

— Тогда почему их стало так много?

— Потому что старший народ вырождается, — ответил крон. — Мое сердце обливается слезами, едва я представляю наше будущее. С каждым поколением выхолощенных будет становиться все больше и больше, пока в Ил’лэрии не останется эльфов или пока земля не станет защищать полукровок так же, как защищает нас. Магия исчезнет. В далекой перспективе.

— Боюсь, не в такой уж и далекой.

Гланхейл скрестил руки на груди и поежился. Он был одет лишь в шелковый халат с длинными кистями на поясе, а ночь выдалась прохладной. Ирлес подумал предложить правителю свой плащ, но Гланхейл, словно прочитав мысли крона, отрицательно покачал головой.

— По твоему лицу я вижу, что предсказаниями Diehaan плохие новости не ограничиваются.

— Ты как всегда зришь в корень, — удивился прозорливости правителя крон.

— Неужели все еще хуже, чем ты обрисовал?

Этот вопрос Ирлес предпочел проигнорировать, он собрался с духом и рассказал Гланхейлу то, что узнал:

— Все началось не вчера и не сегодня, и даже не семь лет назад. Земля меняется, природа меняется, живые существа, подчиняющиеся воле земли, воды, огня и ветра, тоже меняются. Эволюция щадит лишь тех, кому уготовано исчезнуть из-за природного катаклизма, а остальных планомерно стирает с лица Аспергера сама. Драконы, эльфы, люди, коровы, зубры, птицы и даже стрекозы, все мы лишь ошибки природы, пробные варианты, тесты, неудачные, несовершенные результаты провалившихся экспериментов, а оттого подлежащие уничтожению. Природа нацелена на создание идеального организма, существа, обладающего достоинствами всех живущих, но без единого недостатка.

— Ближе всех к этому идеалу мы, старший народ, — произнес Гланхейл.

— Это наше мнение, — парировал Ирлес. — Истинно свободные считают, что они лучше нас.

— Драконы слишком рассудочны.

— Но может это и хорошо? Может, так и должно быть?

— Давай не будем полемизировать.

Ирлес склонил голову в знак согласия и продолжил:

— Процесс уничтожения старшего народа, прости за грубость и прямолинейность, начался давно, в те самые времена, когда первый эльф потерял свою магию, когда эльф увидел первого человека, когда утреннюю тишину разорвал крик первого новорожденного полукровки. С течением времени процесс ускорялся, но мы не замечали его.

— До сего дня. Думаешь, еще не поздно его хотя бы замедлить?

Ирлес на мгновение прикрыл глаза, прося высшие силы послать ему хладнокровие, а когда открыл, постарался, чтобы его голос не дрожал.

— Ваш преемник станет последним правителем старшего народа в том виде, в каком мы существовали до сих пор. Он отменит запрет на браки с хомо обыкновениус, узаконив свободу выбора и глупости. При его правлении выхолощенным станет каждый третий эльф, после его смерти — каждый второй. И он уже родился. Четыре года назад ему исполнился век.