Илья Одинец - Дрессировщик драконов

— Н-но! — крикнул дрессировщик и взмахнул кнутом. — Пшли! Н-но!

Эргхарг расправил крылья и резко изменил направление полета, чтобы не врезаться в требующую ремонта черепичную крышу "Хромого кабана".

Не хочу, решил он. Никаких перемен. Никаких изменений. Никакого разрушения личности. Свобода и разум — единственные вещи, о которых следует беспокоиться дракону, и если они под контролем, ничего страшного не произойдет.

Эргхарг поднялся выше и полетел, уверенно указывая людям направление, куда улетели похитители. Он спокоен. Абсолютно спокоен, равнодушен и рассудочен. Как всегда. Как когда-то. Он не потеряет себя. Ни один хомо обыкновениус не стоит этого. Ни один эльф. Ни один полуэльф. Ни один луноликий.

Последнее, что Эл'льяонт помнил, так это изменение своего сна. Милая сердцу мельница, где он провел почти все детство, неожиданно растворилась, превратившись в серый кисель, пахнущий диким зверем. Это было странно и необычно, ведь Эл'льяонт не хотел, чтобы сон прерывался или изменялся, и уж точно не думал о диких животных. Не просыпаясь, мальчик попытался мысленно вернуться в детство, но, странное дело, серый туман не рассеивался. Эл'льяонт потерял возможность управлять своими снами! Эльф шевельнулся, но проснуться не получилось. Вокруг него, перед глазами и, кажется, даже внутри головы, все было затянуто серым вонючим облаком.

Когда запах зверя рассеялся и глаза открылись, Эл'льяонт понял, что встревожился не зря. Вместо деревянного потолка над ним висел синий балдахин, вышитый золотыми дендрониями. Вместо старого колючего одеяла его окутывали атлас и шелк, вместо тесной комнатки постоялого двора "Хромой кабан", где едва умещались две кровати, его глазам предстала пышно обставленная спальня, в которой не побрезговал бы ночевать сам Гланхейл. Помимо кровати в комнате находился огромный комод из плисарового дерева, туалетный столик с сотней баночек, пузырьков и флаконов и большое зеркало. Под потолком висела огромная хрустальная люстра, а в окне, вместо прозрачного стекла, были вставлены цветные стеклышки, складывающиеся в картинку все той же дендронии.

Его похитили.

Эл'льяонт вскочил и подбежал к двери. Конечно, она оказалась заперта. Эльф приложил ухо к замочной скважине и прислушался. Он не знал, стоит ли поднимать шум, или лучше и дальше прикидываться спящим. За дверью кто-то громко сопел. Мальчик попятился и подошел к окну. Комната, в которой его закрыли, находилась в высокой башне. Эл'льяонт улыбнулся — похитители просчитались. Он сбежит из любой темницы! В его силах спрыгнуть и с большей высоты, ведь он обладает магией и знает заклинание, позволяющее замедлить падение и благополучно приземлиться.

— Дурачье! — шепнул эльф и подошел к комоду.

Перед побегом стоило что-нибудь надеть, ведь на нем, кроме коротких льняных штанишек, ничего не было.

Содержимое комода соответствовало богатству обстановки, однако не пришлось мальчику по вкусу. Вместо простых, не стесняющих одежду штанов, он нашел залежи разноцветных лосин, бесстыдно обтягивающих мужское начало. Вместо башмаков — изящные, но неудобные остроносые туфли на небольшом каблуке. Вместо холщовых рубах — шелковые сорочки с кружевными рукавами и воротниками. А уж о камзолах, расшитых золотыми нитками и настоящим жемчугом, и говорить нечего.

— Дурачье, — снова шепнул Эл'льяонт. — Ну как можно это носить?

Однако выбирать было не из чего. Мальчик наспех оделся и, не удержавшись, подошел к зеркалу.

— Тьфу.

Стройный молодой эльф превратился в тощего барчонка. Из-за узких лосин и неудобных туфель исчезли грация и легкость движений, а из-за огромного жабо уши стали казаться больше, чем они были на самом деле.

Камзол полетел на пол.

Эл'льяонт подошел к окну, распахнул створки, вскарабкался на подоконник и посмотрел вниз. Голова предательски закружилась. Раньше он прыгал с крыши дома, но эта башня была в три, а то и в четыре раза выше.

— Не советую, — раздался за спиной мальчика гнусавый голос. — Расшибешься.

Эльф обернулся. В комнату вошел, надо полагать, тот самый человек, что сопел за дверью. Охранник. Тщательно выбритый шкафоподобный субъект, одетый в темно-синюю армейскую форму. Эл'льяонт заметил погоны с непонятными знаками отличия, пристегнутую к поясу саблю, позолоченные ножны и начищенные сапоги. Пожалуй, пора уходить.

Не удостоив охранника ответом, Эл'льяонт вдохнул побольше воздуха и…

— Тебя лишили магии, — предупредил детина.

… и выдохнул.

— Пощупай шею, — посоветовал охранник и прислонился к косяку двери.

Эльф последовал совету и нащупал нечто странное, металлическое, чужое, однако так плотно прилегающее к коже, что казалось вросшим. Какое-то украшение, цепь или ожерелье.

Эл'льяонт опасливо покосился на незваного гостя и спрыгнул. Из-за неудобной одежды он вряд ли успеет добежать до окна, если детина вдруг рванет наперерез, однако прежде чем прыгать в неизвестность стоит узнать, что он нащупал на собственной шее.

Зеркало отразило круглые испуганные глаза и бледную кожу. Эл'льяонт прищурился и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Врагу нельзя показывать страх. Страх — это слабость, а слабость легко использовать в своих целях. Дагар часто пользовался этим приемом, чтобы заставить своего преемника делать то, что тот не хотел или не мог. Больше Эл'льяонт не был намерен попадаться на ту же удочку. Его не запугать.

Однако тонкие пальцы мальчика дрожали, когда расстегивали воротник. За всеми этими блестками, украшениями и кружевами он не заметил главного: серебряного ошейника с темно-синими камнями тильдадильона.

По спине Эл'льяонта пробежал холодок. Значит, его похитители знали, кто он такой и позаботились о том, чтобы лишить его магии. А значит, он попал в ловушку, и сбежать, пока на нем это украшение, не сможет.

— Надевай камзол, — довольно ощерился детина. — Его величество велели привести тебя, как только проснешься.

— Его величество?

— А ты что, знаешь кого-то еще, кто живет в таких хоромах? — усмехнулся охранник.

"Я сам когда-то жил в таких же", — чуть не проговорился мальчик, но вовремя прикусил язык. Если его пленили, чтобы получить выкуп, похитители просчитались. Пусть он внук крона — одного из самых богатых и уважаемых эльфов Ил’лэрии, злоумышленники ничего не получат. Дагар будет рад исчезновению лишнего рта, а мать отдала Эл'льяонта дрессировщику и вряд ли заплатит за его возвращение. Прекрасной Кьолии не нужна обуза в виде сына. Она молода, любит жизнь и мужчин, а мальчишка — лишь неуместное напоминание об ошибке столетней давности. Он всего лишь полукровка, побочный эффект позорной минутной слабости.