Илья Одинец - Дрессировщик драконов

Пацан, без сомнения, понимает, какой опасный противник ему достался, не зря сторонится Вильковеста, старается реже встречаться взглядом. И правильно делает. Сила мальчишки ничто по сравнению с мощью первого дрессировщика драконов, а нехватка мудрости и опыта практически приравнивает его к Фархату. И первого, и второго Вильковест мог стереть с лица земли одним шевелением пальца. Только вот это пока не входило в его планы. Однако позже он обязательно разделается и с человеческим королем, и с эльфийским принцем.

Век дрессировщика долог, а благодаря магии, практически бесконечен. Он подождет, пока Эл'льяонт займет полагающийся ему трон и сделает необходимые распоряжения для спасения своей родины, выждет пару столетий, чтобы убедиться в правильности выбранной полукровкой политики, и нанесет удар.

С Фархатом так долго тянуть не придется. Король умрет на поле боя, уж об этом колдун позаботится. Зелье, которое он дал выпить Фархату, и которое связало его жизнь с жизнью сартрского правителя, как и все на земле, имеет свой срок жизни. Волшба слишком сложна и требует больших усилий, чтобы поддерживать в ней жизнь. Ее действие испарится, и ничто не сможет помешать первому дрессировщику стать еще и первым правителем объединенных королевств.

Вильковест оперся спиной о чешуйчатый бок своего друга.

— План непрост, — прищурился он, — но я полон сил. Люди ответят за то, что сделали.

Гаргхортсткор вздохнул.

Армия короля приблизилась к сидящим, но солдаты обходили первого министра короля по широкой дуге, словно колдуна и его летающего спутника окружала невидимая, но вполне осязаемая стена, заставляющая сворачивать с прямой дороги. Особенно четко эту стену чувствовали лошади, они фыркали и прядали ушами, один жеребец из королевской упряжки заржал, словно предчувствовал беду.

— А вот и наше развлечение.

Вильковест приложил руку к груди и сложил пальцы в знак. Кони споткнулись, золотая карета накренилась, переднее колесо соскочило с оси и отлетело к колдуну. Всадники всполошились, к транспорту его величества бросились слуги, но с Фархатом и его недоростком-спутником ничего не случилось.

— Какая неприятность, — произнес Вильковест, положив руку на колесо. — Помогите же своему королю!

Одни солдаты успокаивали лошадей, другие помогали его величеству вылезти из кареты, а двое с явной неохотой подошли к дрессировщику и наклонились, чтобы поднять колесо.

— Не бойтесь, Гаргхортсткор вас не тронет.

Вильковест поднялся, подошел к королю и усмехнулся, заметив, как полукровка шарахнулся в сторону. Солдаты между тем тщетно пытались поднять колесо.

— Чего вы там возитесь?! — крикнул Фархат.

— Позволю заметить, мой король, — прошептал Вильковест, — у них ничего не получится.

— Это еще почему?

— Ваш первый министр не зря носит этот титул, а также титул могущественного и, что скрывать, единственного мага Аспергера. Чтобы защитить вас, я наложил на карету заклинание, теперь на нее и любую ее часть может воздействовать только существо, обладающее магией, поэтому солдаты не сдвинут колесо с места.

— Так чего же ты ждешь? Помоги им!

— Ваше величество, — улыбнулся колдун, — вы не находите, что я слишком стар и слаб для подобной работы? А между тем позади вас стоит настоящий эльф. Эй, вы, отойдите! Пусть Эл'льяонт займется колесом, ему это будет под силу.

Гаргхортсткор фыркнул. Он, без сомнения, понял, что ему предоставляется почетное право отомстить недомерку. Пусть мелко, но со временем Вильковест рассчитается с эльфийским выродком сполна.

Эл'льяонт направился к колесу. Истинно свободный лег удобнее и словно невзначай положил на колесо крыло.

Колдун потер руки.

Эльф двигался несмело. Понятное дело, ему не приходилось сталкиваться с чужими драконами, а тем более с самыми злобными их представителями. Но мальчишка боялся не так сильно, как хотелось бы.

Истинно свободный зевнул и уставился на ребенка оранжевыми глазами.

— Он может покалечить только тех, кто ему не нравится, — крикнул старик полукровке, — Но ты же у нас само очарование!

Колдун произнес это и почувствовал, как напрягся ребенок. Он подошел к дракону очень близко.

"Давай!" — мысленно скомандовал Вильковест.

Подчиняясь, а отчасти следуя собственному желанию, Гаргхортсткор вдохнул воздух через ша-яну и выдохнул струю огня.

Мальчишка отпрянул, поднял руки, заслоняя лицо, и закрылся магическим щитом. Слабеньким, но его вполне хватило, чтобы пламя обогнуло полукровку, не задев.

"А он не трус, — хмыкнул королевский министр. — Ему же хуже".

Эл'льяонт быстро схватил колесо и потащил его к карете. Второй раз фокус со смертельной стихией не прошел бы, поэтому…

Гаргхортсткор довольно фыркнул, развернулся и задел мальчишку хвостом. Тот потерял равновесие и упал, проехавшись грудью по траве. Колесо отскочило, едва не врезавшись в Фархата.

— Надеюсь, — поджав губы, произнес Вильковест, — ты будешь более ловким на переговорах.

Гаргхортсткор взмахнул крыльями, поднялся в воздух и послал своему луноликому изображение звездного неба — высший знак одобрения истинно свободных. Вильковест улыбнулся. Ему было приятно, но он не нуждался в одобрении, он нуждался в отмщении. Эта мелкая издевка не пойдет ни в какое сравнение с тем, что ждет полукровку в будущем, и с тем, что ожидает Фархата.

Старик взмахнул рукой, и колесо само встало на положенное ему место.

— В отличие от эльфа, я вас не подведу, мой король, — произнес министр. — Продолжим путешествие.

Он видел в окно, как полукровка поднялся с земли и как шел к телеге с запасами провизии.

"Там тебе самое место. А мое место — в этой золотой повозке. Пусть отныне так и будет".

— Сегодня особенная ночь.

Янек не спал. Он лежал на матрасе, который вытащил из кибитки, положив руки под голову, и смотрел в небо. Синий купол темнел медленно, и звезды появляться не спешили. Сначала ученик дрессировщика нашел Дарлу, и лениво наблюдал, как она подмигивает кружащему под ней дракону. Долгое время ничего не происходило, только небо становилось все чернее, а потом крохотные серебряные блестки высыпали все сразу, будто Айша разорвала надоевшее ожерелье и рассеяла по небу драгоценные камни.

— Ночь, как ночь, — отозвался Дагар.

Он сидел возле костра, ворочая тлеющие угли, но уходить в кибитку не спешил. Видимо, тоже чувствовал что-то необъяснимое, непонятную тоску, разлившуюся в воздухе, сжимающую грудь в сладком предчувствии.

Сон не шел. Теплый вечерний ветер доносил из сартрского лагеря обрывки песен и смех солдат. Яркие огни костров постепенно гасли, едва уловимый аромат жареного мяса, долетавший со стороны сартрцев, испарился. Фархат хорошо заботился о своем войске, впрочем, Янека это не волновало. Его вообще не волновало ничего, кроме неба. Он смотрел на черную тень Эргхарга, кружащую над далеким лесом, и думал.