Дмитрий Распопов - Клинок выковывается

Ведь и правда, не знать того, кому гномы должны были отрубить руки и до сих пор этого не сделали, было для местных аристократов просто преступлением. Не зря в прошлом году сплетни о моем назначении расползлись не только в столице, но и по всему государству. Так что, похоже, мой план остаться незамеченным был заранее обречен на неудачу.

– Бастард старого барона, – хозяйка лукаво покосилась на меня, словно ожидая подтверждения своих слов, – унаследовали феод с богатыми залежами серебра, попали между двух огней, выбрали наименее горячий, предпочли одному герцогу другого.

Я все больше и больше удивлялся информированности обыкновенной женщины, держащей публичный дом.

– Этот герцог прибрал ваш феод под себя, вас же отправил на верную смерть, – продолжила хозяйка, внимательно наблюдая за моей реакцией. Я был бесстрастен, она выдавала официальную версию, которую знали все.

– Однако вы умудрились не только выжить, но и чем-то расположить к себе гномов, которые наотрез отказались сменить вас на более благородного представителя королевства.

«А вот это уже что-то новенькое, – я снова был удивлен, – нужно будет поинтересоваться у герцога, что за номер такой он выкинул».

– Буквально на следующий день после того, как пришел ответ от гномов, ваше имя было на устах всех дворцовых сплетников, – хозяйка лукаво мне подмигнула. – А поскольку вашу деятельность курировал лично его светлость, а по совместительству глава Тайной канцелярии, то слухи были один интереснее другого.

– То есть вы хотите сказать, что как только я появлюсь при дворе, то сразу стану объектом для пересудов? – я вычленил главное из ее речи.

– И не только пересудов, – хозяйка внезапно стала серьезной. – Мой источник сказал, что неприятности вам обеспечены, поскольку одна пострадавшая в результате отказа Подгорного престола сторона осталась этим очень недовольна.

– И что за источники у вас такие? – поинтересовался я, просто пораженный ее осведомленностью.

– Люди ко мне приходят разные, у всех есть свои проблемы, – улыбнулась она. – Некоторым я могу помочь, и они остаются мне благодарны.

– Я надеюсь, что мои проблемы не станут ничьим достоянием? – мой тон похолодел градусов на сто. – Я могу быть не только благодарен, но и злопамятен.

Хозяйка испугалась.

– Господин барон, вы можете быть уверены, что я не стану играть в игры с человеком с вашей репутацией.

Я спокойно и ровно продолжил, чтобы убедить ее во всей серьезности моей угрозы:

– Моя репутация дорого стоит, и я надеюсь, что, если кто-то попросит вас о ней рассказать, я узнаю об этом?

Хозяйка отодвинулась от меня, ее лицо побледнело, видимо, этот самый источник не просто так рассказал обо мне, но и потребовал что-то взамен.

– Агнесса, мне совершенно не хочется пугать такую очаровательную и умную женщину, как вы, – я отвернулся от нее и посмотрел на клумбы, – но имейте в виду, мне будет очень неприятно сжигать этот прекрасный домик и вас в нем, однако, если вы вынудите это сделать, меня никто не остановит.

Бледная, с расширенными от ужаса глазами хозяйка отступила на шаг.

– Если бы не произошел этот разговор, можно было бы выбрать другое место, – добавил я, – но теперь вы не можете мне отказать.

– Но… – залепетала женщина, разом потеряв весь свой лоск, – я могу позвать стражу…

– Агнесса, – я повернулся к ней и протянул руку, – одно я вам обещаю: если кто-нибудь захочет получить от вас информацию обо мне, при этом угрожая вам неприятностями, сразу обращайтесь ко мне. То, что вы им расскажете, мы совместно с вами обсудим, и потом можете передавать это кому угодно.

– Я могу позвать стражу, – повторила женщина.

Ее не отпускал страх, и она не обращала внимания на мою протянутую руку.

– Агнесса! С этой минуты я беру вас и ваш дом под свою охрану. Теперь вы можете боятся только меня и больше никого вокруг.

– Не хотелось бы стать вашим врагом, барон, – женщина коснулась моей ладони, – меня всю трясет от разговора с вами.

– Агнесса, – я легонько подтянул ее к себе и сказал, понижая голос: – Давайте станем друзьями, и вам нечего будет опасаться.

– Вы просто не оставили мне выбора. – Женщина покачала головой, не пытаясь вырвать руку.

– В связи с озвученными вами обстоятельствами и учитывая некоторое беспокойство, которое повлечет мой постой в вашем доме, я увеличу плату за него до пяти кесариев в день, – спокойно произнес я. – Лошади и еда отдельно.

Услышав о такой сумме, хозяйка оторопела.

– Вы серьезно? Но ваш слуга сказал, что вы стеснены в средствах, да и то, какой дворянин захочет остановиться в публичном доме, если нет крайней нужды!

– Я рад, что остановился у вас. – Я отпустил ее руку. – Покажете мне мою комнату?

Агнесса вспомнила о том, что она тут хозяйка, и пошла вперед, а я догнал ее и зашагал рядом.

– Вы и правда могли бы сжечь дом? – перед следующим предложением женщина сделала паузу, но, решившись, продолжила. – И убить меня?

– Это была просто злая шутка, – я вежливо ей улыбнулся.

– Точно могли, если в состоянии шутить на такие темы. – Хозяйка остановилась и посмотрела на меня заплаканными глазами. – Я сделаю все так, как вы предложили, но защитите ли вы меня?

Я прикоснулся к ее руке, она немного дрожала.

– Даю слово дворянина.

После моих слов она сразу успокоилась, в этом мире слово дворянина было не шуткой и им не разбрасывались направо и налево.

– Я вам верю, – она нервно улыбнулась, – ах, и зачем я только расспрашивала про вас, все мое проклятое любопытство.

– Если бы не ваше любопытство, – я улыбнулся в ответ, – я собирался найти любую причину, чтобы уйти отсюда.

– Вы собираетесь уплатить всю сумму сразу или внесете аванс? – Получив мое слово, женщина быстро взяла себя в руки и снова стала хозяйкой.

– Не знаю, сколько продлятся празднования. – Я задумался, а затем вытащил из внутренних карманов куртки два кошеля и протянул ей. – В каждом – по пятьдесят золотых. Думаю, теперь мы вполне можем доверять друг другу, так что смело тратьте и сообщите мне, когда я выйду за пределы этой суммы.

Посмотрев на кошели, женщина улыбнулась.

– Они тяжелые.

Я ругнулся про себя, мог бы и сам догадаться, что женщине тяжело будет их тащить.

– Неотесанная деревенщина, что с меня взять, – извинился я. – Ведите меня в ваш храм любви.

Хозяйка захихикала так, что я опешил, а она, видя мое недоумение, начала уже громко смеяться.

– Ох, господин барон, вы так правдиво играете неотесанную деревенщину, – она вытерла слезы уголком платочка, появившегося из недр ее юбок, – что если бы не первые десять минут разговора, я бы вам поверила.

«Чего я такого сморозил?» – недоумевал я.